Страница 13 из 29
Обличительно писать,
От «Кавказа» и до «Горки»
Кровью будете вы с….".
Все пойдет тепло и мило.
Чуждый всякому труду,
Я, как муха-дрозофила,
Для науки подойду.
Пусть в своей шапчонке черной
Надо мною круглый год
Наживает горб ученый,
Изумляется народ.
Я бросаю пить, ребята,
Я кончаю с этим злом…
Ну, а может быть, когда-то
Снова сядем за столом?
За окно взгляну я чинно,
Где, взрывая каждый миг,
Лихо катятся машины
С транспарантами на них.
К потолку воздвигну очи.
Там, на серой пустоте,
Мухи ставят жирно точки —
И воняют точки те.
В пол упрусь тяжелым взглядом,
А от пола, из щелей,
То пахнет крысиным ядом,
То раздастся писк мышей.
На журнал скошу глазами.
А оттуда в каждый глаз,
Словно в печень сапогами —
То приказ, а то — Указ!
Солнце сухо стукнет в стекла.
И пойму я в этот час,
Что и жизнь моя просохла,
Как в жару пролитый квас.
И тогда, чуть-чуть помедлив,
Рюмкой звякнув, как трамвай,
Кто-то скажет: "Ну, поедем?"
Я отвечу: "Наливай…"
ИДЯ НА ПРУД КУПАТЬСЯ
Жена, отечество, да дети,
Да труд, да партия слегка…
Вот все понятья, чем на свете
Меня ласкают, дурака.
И я, идя на пруд купаться,
Авоську бережно неся
И загибая молча пальцы,
Об этом думать принялся.
Ну вот отечество родное.
Пока, работая, живешь,
Оно всегда, как заводное,
Талдычит нам одно и то ж.
Мол, возлюби сухарь в котомке
И жизнь барачную. Зато
Твои далекие потомки
Наденут кепки и пальто.
Любовь жены немного значит.
Когда настанет мой черед,
Она зароет и поплачет,
И с облегчением вздохнет.
А дети? С каждым годом суше
Благодарят за нищий труд.
Потом и вовсе — плюнут в душу
И с тихим матом разотрут.
Вот только партия примолкла.
Она сейчас сама в трубе.
А впрочем, вон Рублева Маша
Проходит медленно к воде.
И я, в авоське сжав посуду,
Сторожко вслед за ней иду.
И вам рассказывать не буду,
Что было дальше на пруду.
ТАК БЫВАЛО…
Так бывало в молодости ранней:
На щеке наспишь себе рубец.
Но минуты три в забвенье канет —
И рубцу румяному конец.
А теперь и по три дня не сходят.
И бывает, что на вечерах
В общество является Володя,
Словно беглый каторжник, в рубцах.
Но не это жжет меня и мучит:
Женщины, друзья и подлецы! —
Становитесь ласковей и лучше,
На душе не делайте рубцы!
ВОТ И ВДУМАЙТЕСЬ ТЕПЕРЬ…
Лев Толстой ходил босой
На дорогах и на пашне.
И, омытые росой,
Пахли ноги днем вчерашним,
Земляникою едва…
И в ночном забвенье зыбком
Может, пахла голова
Той же самой земляникой.
И над памятью кружа,
Лучшей доли не желая,
Так сильна и так свежа
Мысль была его живая.