Страница 25 из 37
— Покупайте! — кричит. — Налетайте, гостюшки дорогие. Что пряник, что калач тыщу рублей и стоит всего…
И быстро у него все с лотка расхватывали.
А и то сказать, с раннего утра в приемной сидят, так проголодавшись ведь…
ПРИБЫЛЬЩИК
Петр Первый очень заграничную жизнь любил, и из-за этого ему все время денег не хватало.
А порою совсем в разорение приходил…
Сядет тогда, бывало, и плачет, что у него денег нет, и как придворные ни стараются — ничем утешить царя не могут.
И прибыльщики тоже ничего толкового предложить не могут.
— Может, на бани налог установить? — говорит один.
— Пошел вон, дурак! — сердится царь. — Давно уже за бани платят.
— А за свадьбы?!
— И за свадьбы платят!
— Тогда за трубы!
— И на трубы налог есть!
— А пускай, царь-государь, и за то, что русские они, а не немцы, например, тоже платят!
— За ето? — оживился царь. — За ето, кажись, еще не платят. А ну, Шафиров, пиши указ. Всех, кто русское платье шьет, — на каторгу. Кто скобы, гвозди продает, чтобы сапоги подбивать, — туда же. А не хотят — пускай налог платят!
Подписал указ и возвеселился сразу.
— Этак, — говорит, — и денег больше будет, и к Европам поближе станем. А все ведь экземплей этот меня надоумил. Вот ведь экземплей! Всем экземплеям экземплей будет!
Это государь правильно сказал.
Много еще таких экземплеев в русском народе водится…
ШПИОН
Не все знают, что знаменитый поход в Персию был сильно затруднен, ибо дело сие, державшееся в строжайшей тайне, было раскрыто прежде времени.
Император советовался о походе только с камратом Меншиковым да женою — императрицей Екатериной, однако скоро все и при дворе, и за его пределами начали обсуждать детали предстоящей кампании.
Петр Первый сильно разгневался, узнав об этом, и приказал провести розыск.
И что же?
Вражеским лазутчиком оказался присланный из Персии попугай. Это он, присутствуя при секретных беседах, разглашал потом секретные сведения.
Петр приказал казнить слуг, пособлявших попугаю присутствовать при беседах, а самого попугая велел сослать в Сибирь.
— Навечно, государь? — спросили у него.
— Зачем же навечно? Годов на триста… — ответил Петр и засмеялся, довольный своей шуткой.
Скоро этот попугай вернуться из ссылки должен…
Истекает скоро срок, Петром назначенный.
Много, должно быть, любопытного этот попугай нам о петровских временах расскажет, когда вернется…
Многие тайны тогда откроются…
ПЕТР ПЕРВЫЙ И КОРОЛЬ АВГУСТ
Петр Первый, как известно, отличался необыкновенной силой.
Среди потентантов того времени один только польский король Август так же силен руками был.
И вот случилось однажды Петру Первому у этого Августа пообедать…
По случаю визитера Август приказал со всей Польши серебро на стол выставить.
Сел Петр за этот стол.
Ожидая, пока кушанье подадут, в задумчивости серебряную тарелку пальцами измял. Потом заметил свою оплошку и, каб исправить ее, скомкал тарелку, будто салфетку и под стол бросил.
Но король Август не понял высокого политеса и, вообразив, будто царь Петр испытать его желает, принял вызов.
Тоже серебряной тарелкой, глядя на Петра, по своим губам провел, так что измялась посудина, будто салфетка.
Петр Первый такие увеселения весьма любил.
Ни слова не говоря, взял серебряное блюдо и руки им вытер, будто полотенцем.
Август кубок серебряный смял. Петр супницу серебряную в блин превратил.
Август узелки на ножах столовых завязывает. Петр канделябры в серебряные шары свивает.
Так и трудились, покуда кушанье не принесли.
И только когда принесли, сообразили, что кушать не чем и не с чего. Искореженный сервиз под столом лежит.
Пришлось прямо со стола руками кушать.
Ну и что?
— У нас пословица есть… — сказал Петр. — Если сила есть… Знаешь?
— Ага! — Август кивнул. — У нас тоже в Польше говорят, если сила есть, и сервиза не надо…
ПРУТСКИЙ ПОХОД
Петр Первый великим полководцем был.
Правда, иногда и у него промашки получались…
Вот однажды он в поход на турков пошел.
— Пошли-ка, ребята, — сказал, — на турков сходим. Побьем их маленько, а то чего-то давно они небитые.
Но турки не знали о решении Петра и сами окружили его со всей армией на Пруте.
Однако Петр не растерялся.
Вызвал Шафирова и сказал:
— Ты, Шафиров, один у меня умный. Поезжай к туркам, скажи, что я им все отдам, если меня живым выпустят. Поселюсь в Петербурге у себя, буду там жить на старости, в окошко на Европу глядеть…
— Гыр-гыр! — Шафиров отвечает. — Пошто, государь поганым туркам державу-таки отдавать? Им и денег хватит, а держава, гыр-гыр, нехай нам останется.
— Делай, как знаешь! — ответил Петр. — А мне только бы живу остаться.
Шафиров откупился от турков деньгами, отпустили турки Петра с его армией.
— Эх, голова, голова! — сказал тогда Петр. — Не быть тебе на плечах, если б не была так умна!
А Меншиков, слышавший эти слова императора, спросил:
— А пошто пасмурной-то такой, Петр Алексеевич?
— Так державу ведь, Сашка, жалко… — ответил Петр. — Я же ее яврею отдал.
— Да ну тебя, камарад… — сказал светлейший. — Повесь Шафирова этого, да и дело с концом…