Газовый кризис

Петя даже замахнулся на Полетаева кулаком. Услышав громкий голос ведущего деловых новостей, в комнату вошла Юля. Она остановилась у порога с шумовкой в руке и кухонным полотенцем на плече. С издевкой копируя Полетаева, она произнесла:

— Сегодня Центробанк вновь опустил рубль в бивалютной корзине…

— Не каркай… — с укором посмотрев на нее, сказал Петя. — А вдруг?

— Да тут хоть каркай, хоть не каркай… — усмехнулась Юля. — Каждый день одни и те же слова говорит…

— Ну не может же наш рубль все время падать… — возразил Петя, больше подбадривая этим себя самого. — Обещали же…

Но в это время ведущий деловых новостей перешел к курсам валют и произнес уже приевшуюся за последние несколько месяцев знаменитую фразу.

— Центробанк сегодня вновь ослабил курс рубля в бивалютной корзине… — уже довольно будничным голосом говорил привычные слова Полетаев.

— Ну суки… — выдохнул Петя и бессильно опустился на журнальный столик. Но в этот момент ведущий называет сумму, на которую опустился рубль сегодня, и Петя в бешенстве вскакивает.

— Чоооооооо?! — Заорал он и с ошарашенным лицом уставился в экран, не веря своим глазам. От увиденных цифр он еще больше перекосился и, зарычав и завертевшись волчком, схватил с журнального столика тяжелую вазу с конфетами и запустил ее в лицо ведущего на экране. Новый плоский телевизор мигнул и погас, продолжая говорить ненавистным голосом Полетаева. В самом центре экрана, где еще недавно было его лицо, получилась небольшая провальная вмятина, от которой шло еще несколько трещин. Услышав, что телевизор не замолчал, Петя резко посмотрел по сторонам в поисках чего-нибудь потяжелее. От двери к нему уже бежала перепуганная Юля и вскочил с дивана Федя. Не найдя ничего метательного, Петя тут же схватил журнальный столик и с размаху хотел вогнать его в телевизор. Но в этот момент и его и столик схватили подоспевшие Юля с Федей.

— Ты что?!!! С ума сошел?!!! — в испуге кричала Юля, стараясь забрать у него стол.

Петя продолжал с ненавистью смотреть в темный говорящий экран и вырывать столик.

— Пусти!!! Я убью его!!! — в гневе кричал он.

— Кого его?!! — так же громко, но испуганно спрашивала Юля.

— Вот его! — кивал Петя на телевизор своим перекошенным лицом.

Кряхтя от напряжения, Юля кричала, стараясь оттянуть стол подальше от уже разбитого экрана.

— Телевизор?!! Да ты уже убил его!!! Прекрати!!! Нет его уже, все!!! Столько денег за него отдали…

— Как нет?!!! — рычал Петя, тоже изрядно напрягаясь в перетягивании стола против двух соперников. — Вон он, разговаривает еще!!! Убью, сука, козла!!!

Силы Пети от злости прибавлялись и прибавлялись, и он уже начинал сам вырывать стол, когда Юля в отчаянии закричала.

— Да прекрати же ты! Ну?! — вопила она и повернула озлобленное лицо к Феде, который, по ее мнению, трудился не в полную силу. — Федь, ну крепче держи!!! Щас он тут все разнесет!

— Да держу я, держу!!! — еле проговорил Федя, пыхтя от напряжения.

Петя при этой борьбе не отрывал злобного взгляда от телевизора, который хоть и не показывал, но продолжал говорить голосом Полетаева.

— Я убью этого очкарика!!! — свирепствовал он, глядя в темный экран.

— Да убьешь, убьешь!!! Потом только!!! Телевизор тут при чем?!!! — отчаянно продолжала сопротивляться Юля.

В этот момент на журнальном столике зазвонил болтающийся в разные стороны сотовый Пети и, разглядев на нем надпись вызывающего «ТОЛИК», Юля закричала.

— Вон Толик звонит!!! Успокойся!!! Ну?!! Он приехал уже, наверное!!!

Посмотрев на сотовый и увидев надпись, Петя сразу отпустил столик, который резко дернулся в сторону соперников, и телефон покатился от него. Поймав его практически на лету, когда он уже падал, Петя нажал кнопку ответа и сказал, тяжело дыша:

— Да, Толик… Ты подъехал уже? Подъезжаешь? Ну набирай на домофоне… Я дома.

Юля с Федей начали быстро выставлять столик на место и собирать рассыпавшиеся конфеты. Петя поднял с пола не разбившуюся тяжелую вазу. Юля сразу с опаской посмотрела на него, но он только поставил ее обратно на столик и начал приглаживать растрепанные волосы, глядя в темный экран телевизора на свое отражение.

Толик вышел из своего джипа и, пройдя мимо осматривающих его бабушек на лавочках, набрал на домофоне номер квартиры Пети. Он никогда не обращал на старушек внимания и не здоровался с ними. Тем более теперь, во времена кризиса, когда он не знал, как сохранить свои деньги, а эти бабушки, по его мнению, даже не подозревают о том, что «Центробанк каждый день опускает курс рубля в бивалютной корзине». Он думал, что у них вообще нет других забот, кроме как обсуждать сериалы и людей. И как будто в подтверждение его мыслей бабушки начали его обсуждать, даже не дождавшись, пока он скроется за дверью.

— Опять этот буржуй к Петьке приехал… — сказала Прасковья Федоровна. Ей казалось, что она говорит потихоньку, чтобы не слышно было у двери подъезда. Но так как она была сама немного глуховата, то ее «потихоньку» Толик прекрасно слышал, как и ответы других бабушек.

— Каждый раз днем приезжает… — подтвердила баба Клава. — Не работает нигде, что ли?

— Да где бы он работал? — вставила свое слово тетя Маруся. — Это ж буржуй… Или как их там теперь называют?

— Пизнисман… — насколько знала это слово, ответила Прасковья Федоровна.

Толик не оборачивался на них, лишь молча сжимая губы от злости и мысленно ругаясь на Петю за то, что он не открывает так долго, когда он уже предупредил его о своем приезде. Но вот домофон пикнул без слов, так как его ждали, и он сразу зашел в дверь с явным облегчением.

— А может, он ворюга какой? — предположила баба Клава, кивая на джип Толика. — Смотри, на какую машину наворовал. На такую честно не заработаешь…

— Наверное… — тут же согласилась Прасковья Федоровна, с ненавистью посмотрев на машину. — Все они сейчас ворюги… Буржуи эти…

Разувшись у порога и снимая на ходу шарф, Толик прошел в комнату. Под дурным впечатлением от встречи с бабушками он не заметил, что открывший ему дверь Петя часто дышал, как будто после пробежки.

— Я ваших бабулек этих, у подъезда, когда-нибудь точно… — серьезно и нервно сказал он, входя в зал, где на диване сидели Юля и Федя.

— А это не наши… — ответила Юля, поправляя прическу.

Она и Федя сидели с виноватым видом и старались незаметно привести дыхание в норму. Посмотрев на них и обернувшись на так же тяжело дышавшего Петю, Толик усмехнулся и спросил:

— Вы че здесь, группенсексом занимались, что ли? Че так дышите-то все?

— Ну прям… — возмущенно возразила Юля, сдувая со лба растрепавшуюся во время борьбы челку. Она зло кивнула на говорящий телевизор и сказала, беря со стола пульт и выключая его: — Это Петька вон с телевизором воевал…

Толик увидел вмятину на экране, изумленно обернулся к другу и спросил:

— Уронил телевизор, что ли?

— Да это я башку разбил Полетаеву… — все еще часто дыша, виноватым голосом ответил Петя.

— Кому-кому, не понял? Ты что, им по башке кого-то лупил, что ли? — еще больше удивившись, спросил Толик с усмешкой.

— Да нет… — Петя прошел в комнату и поднял с пола две укатившиеся далеко конфеты. — Очкарику этому, который курсы валют объявляет…

От услышанного Толик даже сначала растерялся и только беззвучно открыл рот, так ничего и не сказав. А Петя положил конфеты в вазу и, равнодушно махнув рукой на телевизор, продолжил:

— Да ерунда это, телевизор этот… Он и рядом не стоит тех денег, которые мы с этими рублями потеряли…

Отойдя от шока, Толик согласно кивнул и сел в кресло. Потом посмотрел на поправляющего одежду друга и сказал, явно в его поддержку:

— Да-а… Валюта уже начала скакать, как в девяносто восьмом. У меня на работе один чел телевизор еще до нового года с балкона выкинул. Тогда еще по двадцать копеек в день только рост был… Интересно, че он сегодня там разбивает?