Страница 53 из 97
Что же касается прихода Эфроса на «Таганку» в качестве художественного руководителя, его смерти, возвращения Любимова и того, какую роль в этом возвращении сыграл Губенко, — тут лучше приводить факты. Поэтому из своих дневников я выбрала отрывки разных лет — с 83-го по 95-й. Если прочитать их, обращая внимание на даты, то правда, вымысел, чья-либо виновность и последовательность всех событий становятся ясней.
1–15 сентября. Гастроли в Омске. Узнала из телефонного разговора с Москвой, что у Любимова после премьеры «Преступления и наказаниям в Лондоне была пресс-конференция, на которой один из сов. посольских работников мерзко пошутил: „Вот, Ю.П., вы поставили здесь преступление, а приедете в Москву там вас ждет наказание“. Любимов заявил собравшимся корреспондентам, что остается в Лондоне и не собирается возвращаться в Москву.
20 сентября. Открытие сезона в Москве. Любимов в Италии — просит отпуск для лечения. Останется — не останется? В интервью сказал, что на „Таганке“ у него нет ни одного единомышленника.
21 сентября. Разговор с Дупакoм о театре. Дал прочитать письмо Любимова об отпуске и ответ ему: Любимову дают официальный отпуск до декабря и платят за его лечение. 3 ноября. Любимов в Болонье ставит „Тристана и Изольду“. По телефону с ним говорил Дупак: Любимов ставит условие возвращения — гарантировать выпуск „Бориса Годунова“.
Любимову продлили отпуск до 1 января.
10 декабря. Звонил Любимов, спрашивал, стоит ли его фамилия на афише. Пока — да.
17 декабря. Худсовет в театре. Пришли Можаев, Корякин, Делюсин. Что делать дальше? Решили писать письмо Андропову, идти на прием к Замятину, звонить постоянно Любимову, для себя сыграть 25 января спектакль о Высоцком. По просьбе Любимова надо начать восстановление „Бориса Годунова“, проводить в интервью и у начальства мысль, что надо подходить к таким проблемам индивидуально (ведь Горький, Станиславский, Немирович-Данченко подолгу были за границей, но они возвращались).
20 декабря. Боровский, Беляев, Жукова, Глаголин, Шаповалов и я ходили на прием к Шадрину. Добились — 25 января играть спектакль о Высоцком. О „Борисе Годунове“: надо идти выше, м.б., к Шауре.
26 декабря. Беляев и я у Дупака — написали письмо Черненко и телеграмму Любимову. „Поздравляем с Новым годом, желаем счастья. Любим. Ждем. Театр на Таганке“. Звонили по начальству — записывались на прием: просить продлить отпуск Любимову и разрешить играть „Бориса“ и „В.В.“.
27 декабря. К 9 ч. утра я и Дупак — на прием к Шадрину (в разговоре припугнул, что из-за любимовских хлопот не будет звания) — проводим свою линию и просим его готовить почву у начальства. Вернулись в театр. Я звонила помощнику Андропова, там мне довольно жестко сказали, что надо обратиться к Черненко, что все вопросы сейчас решает он.
11 января. Достали телефон Черненко, я звонила — разговор очень жесткий: дескать, не он один решает эти дела, и он не может заставить Любимова вернуться, если тот не хочет.
15 января. Звонила от Дупака Лапину на ТВ с просьбой помочь записать наши спектакли на пленку. Он кричал, что не собирается записывать антисоветские спектакли и т. д. Бросил трубку.
19 января. Спектакль „Высоцкий“ 25 января запретили. Будем делать вечер. Любимов в Милане. Отвезли в Управление театров наше письмо; подписали Золотухин, Губенко и я.
20 января. В Управлении театров — Дупак, Беляев, Золотухин, Губенко и я. Спектакль „В. В.“ не разрешен. Решили послать телеграммы Андропову и Любимову.
Приехал Смехов из Парижа, 13 января виделся там с Любимовым. Ю.П. постарел, выглядит больным и растерянным.
Ходят слухи, что на „Таганку“ придет Эфрос.
23 января. Письмо от театра Громыко с просьбой послать человека к Любимову на переговоры.
24 января. Написали письмо Гришину.
30 января. Нас, 13 человек с „Таганки“, принял Демичев. Разговор — 2 часа. Просьба от нас — не решать быстро, послать к Любимову официального человека, начать репетиции „Бориса“. В. В.».
Вернулись в театр и на радостях послали телеграмму Любимову: «13 человек были у министра. Разговор долгий и полезный. Решали начать „Бориса“ и другие вопросы…»
1 февраля. Любимов опять дал там интервью нам не в помощь. Мы бегаем по начальству. Я на приеме у Панкина в АПН: советовалась, куда лучше толкнуться. Потом у Бовина, Делюсина, Флерова и т. д. — просила поставить подписи под наше прошение. 6 февраля. Опять идем в Управление. 8 февраля. На приеме во французском посольстве Ваксберг мне сказал, что завтра вечером подпишут приказ об увольнении Любимова. Надо найти Бовина и добиться приема наверху.
9 февраля. Умер Андропов.
15 февраля. В театре сказали, что нельзя ходить по приглашениям на приемы в посольства.
6 марта. Любимов лишен гражданства.
11 марта. Приказ о назначении Эфроса худруком «Таганки».
13 марта. Галя Волчек пригласила меня к себе в театр.
16 марта. Галя Волчек пригласила к себе в театр Боровского, Филатова, Смехова, Шаповалова.
20 марта. Представление Эфроса труппе. Я не пошла.
21 марта. Ефремов сказал, что может меня взять к себе только в новом сезоне, т. к. звонил Анурову (директор МХАТа) Зайцев (зам. министра) и сказал никого с «Таганки» не брать.
9 апреля. Первая репетиция Эфроса. «На дне».
18 апреля. Арестовали наш театральный архив и куда-то увезли.
3 января. Пытаемся восстановить «Вишневый сад»… Губенко — на Лопахина. Коля сидел с магнитофоном и уже переписанной от руки ролью. Задавал бытовые и социальные вопросы. Он, конечно, будет неприятен для меня в Лопахине…
4 января. Губенко отказался репетировать Лопахина, сослался на болезнь жены. Думаю, что понял — несовместимость…
5 января.…Эфроса положили в больницу. Оля говорит, инфаркт, но, видимо, просто сильный спазм.
28 января. Звонила Дупаку о световой репетиции — все нарушено. Он сказал, что Филатов и Шаповалов ушли из театра.
1 февраля. Вечером — «Кони». Очень плохо по всем статьям. Написала заявление Дупаку об уходе.
3 февраля. Написала письмо Эфросу. Вечером дома у Эфроса — долгий разговор. Решили — я заявление не беру, а за два месяца что-нибудь решится.
Эфрос говорит, что готов к реорганизации театра. 25 % — на конкурс. Старые спектакли постепенно снимать с репертуара. Он говорит, что ему не трудно, а трудно было только летом, когда его обвиняли…
10 февраля. Эфрос провел изумительную репетицию «Вишневого сада». Говорил: стиль необязательной, несмонтированной хроники. Пробалтывание, бабочки. Птицы порхают, а среди них ходит человек (Лопахин) и говорит — не летайте тут, здесь шрапнель, а они не слышат. Монолог о грехах — как крик покаяния Богу на ноте истерики. На Лопахина — Гребенщикова, Бортника, Дьяченко.
16 марта. Репетиция «Сада». Эфрос сидел скучный. Потом сказал, что мы постарели на 10 лет, что раньше делали спектакль в веселое время и он получился хулиганским и радостным… Предложил сыграть: Раневская — это Любимов, а Лопахин — Эфрос. Думаю, это ему пришло в голову после моей реплики в первом акте: «о мое детство… в этой комнате я спала», — я говорила и думала о Любимове.
7
Дупак И. Л. — многолетний директор театра на «Таганке».
8
Делюсин Л. П. — товарищ Любимова, свой человек в коридорах власти.