Тайны

Однако однажды Элсбет пришла с незнакомой девушкой. Дейна никогда не видела ее раньше. Они смеялись и играли, словно знали друг друга всю жизнь. Дейна спряталась за деревьями и следила за ними, испытывая ощущение такой потери, будто сердце ее разбилось. Хорошенькая, спокойная осиротевшая Элсбет была для нее чем-то вроде собственного ребенка. А теперь ее у нее отняли. С таким же успехом ее могли увезти в другую страну.

В тот день Дейна вернулась домой, сделала себе джин с тоником, а после принялась выскребать кухонный пол.

Когда три дня спустя Джефф познакомил ее с новой няней Элсбет, Дейна пыталась быть вежливой, но в душе ощущала такой гнев на молодую женщину, укравшую то, что она считала своим, что не удержалась от презрительной гримасы.

С тех пор Дейна была неизменно учтива с Касси, но не могла заставить себя быть с ней любезной. И не протестовала против вторжения Скайлар в их дом, потому что если та выйдет за Джеффа, Кассандру уволят, и тогда Элсбет, возможно, снова отдадут ей. Видит Бог: Скайлар вряд ли захочет обременять себя детьми.

После того, первого, обеда Дейна помогла Скайлар изменить манеру одеваться и отбросить привычку высказывать все, что придет в голову. Она не хотела, чтобы вид и речи Скайлар оттолкнули Джеффа. Несмотря на то что со времени смерти его жены прошло много лет, Джефф все еще скорбел. И явно не был готов жениться на женщине, обожавшей рассказывать о том, как они с бойфрендом перепробовали все позиции «Камасутры».

Поэтому Дейна улыбалась и слушала, как Скайлар изобретает все новые способы расправиться с Касси.

Глава 3

– Так что у нас на завтрак? – осведомился Джефф, заглядывая через плечо Касси. Та ловко управлялась с большой сковородой, стоявшей на плите.

– Оладьи, – буркнула она, отступая в сторону. Он снова явился без рубашки!

Была суббота, поэтому Джефф натянул джинсы и перекинул через плечо майку. Великолепный торс был обнажен! Не важно, как бы он ни был занят: всегда находил время позаниматься на тренажерах.

– Папочка! – взвизгнула Элсбет и, подбежав к отцу, бросилась в объятия. – Как ты хорошо пахнешь!

– Это называется «афтершейв» и призван гарантированно сводить женщин с ума.

Джефф чмокнул дочь в носик.

– Надеюсь, ты уже сошла с ума?

– Не я! – хихикнула Элсбет. – Это для взрослых женщин! Вроде Касси!

Касси немного подождала, но когда Джефф ничего не ответил, сказала:

– Садитесь, поешьте.

Перед тарелкой Джеффа выросла высокая стопка оладий.

В столовой был высокий эркер, за которым висело около дюжины птичьих кормушек. Эти кормушки они с Элсбет ежедневно наполняли всем, что подвернется под руку: от арахисового масла до околопочечного жира.

– Из-за тебя я растолстею, – пожаловался Джефф, усаживая дочь.

– После таких тренировок не растолстеешь, – заверил отец с порога.

Касси, как всегда по утрам, внимательно присмотрелась, пытаясь определить, хорошо ли старик выглядит. До того как она пришла в дом, у него уже было два инфаркта, и она постоянно жила в страхе, что третий отнимет его у них. Томас рассказывал, что когда после смерти Лиллиан переехал к сыну, Джефф хотел, чтобы он занял хозяйскую спальню внизу. Однако Томас ничего не желал слышать. Наконец согласие было достигнуто: один из больших чуланов был переделан в лифт.

– Со мной все в порядке, – заверил Томас, переводя взгляд с Джеффа на Касси и обратно. – Так что нечего сканировать меня глазами.

Касси, улыбнувшись Томасу, снова повернулась к плите:

– Сколько вам оладий?

– Не меньше дюжины, – объявил Томас и, поцеловав внучку, сел рядом и вопросительно уставился на сына:

– Не находишь, что сегодня немного прохладно? Может, наденешь рубашку?

Джефф хотел что-то ответить, но ухмыльнулся и натянул майку:

– Итак, какие у нас сегодня планы?

Это «нас» повергло остальных в минутный ступор. Джефф обедал с ними и гулял с Элсбет по выходным. Но редко ходил куда-то с домашними. Томас опомнился первым:

– Будем делать все, что всегда делаем по субботам: идем на фермерский рынок.

– Звучит неплохо, – кивнул Джефф, разрезая оладьи. – Когда выходим?

Томас развалился на стуле и с подозрением воззрился на сына:

– У тебя какие-то неприятные новости? Стараешься заранее нас умаслить, прежде чем окончательно сокрушить?

– Вообще-то у меня праздник, – улыбнулся Джефф. – Я закончил проект Ньюкома.

– Потрясающе! – воскликнула Касси. Джефф был инженером-строителем, и его фирма вот уже больше двух лет работала над гигантским строительным проектом в Виргиния-Бич. Во главе проекта стоял Джефф, и ответственность давила на него тяжким грузом. Когда Касси поселилась в комнате наверху, работа над проектом была в самом разгаре. Касси не было рядом, когда все только начиналось. Последние же месяцы все свободное время он проводил не с дочерью, а со Скайлар.

– Означает ли это, что теперь мы будем чаще тебя видеть? – поддел Томас. – Или ты по-прежнему будешь уделять все внимание некой Скайлар?

– Па, не начинай все снова, – взмолился Джефф. – Сейчас еще слишком рано, и сегодня мой первый выходной за… сам не знаю, за какое время. Дай мне немного понаслаждаться свободой.

– Заметано, – медленно протянул Томас. – Мы с Элсбет будем работать в саду. Почему бы тебе не пойти на рынок с Касси?

– С удовольствием. Но разве у Касси не должно быть выходных? Может, она предпочла бы пойти на свидание, вместо того чтобы слоняться по рынку вместе со мной?

– Я не возражаю, – поспешно вставила Касси. – Мы купим устриц, гребешков, и еще мне нужно…

– Я что-то слышала про устриц? – раздался чей-то голос. В дверях стояла Скайлар с большим пакетом. – Надеюсь, вы не возражаете? Дверь была открыта. И я позволила себе войти.

– Совсем как кошка, – выдохнула Касси.

Она сняла со сковороды последние оладьи, положила на тарелку, развязала передник и повесила на длинный, отходящий от плиты стержень-вешалку. Скайлар уже вынимала из пакета жирные круассаны и кофе в бумажных чашках. Касси словно предвидела будущее. Когда они с Джеффом поженятся, всем домашним каждое утро придется это есть. Только Касси уже здесь не будет.

Она потихоньку вышла из кухни и стала подниматься по задней лестнице в свою комнату. Однако Джефф поймал ее на площадке второго этажа:

– Касси, мне очень жаль. Я не знал, что она придет. Может, мы сходим вместе в другой раз?

Гордость не позволила Касси выказать обиду. Всего несколько чудесных минут она позволила себе помечтать о прогулке с Джеффом!

– Смеешься? – бросила она. – И вообще ты прав. Мне давно следует взять выходной! Звучит заманчиво!

– Вот как, – пробормотал Джефф, отступая. – Не хочешь поехать с нами? Скайлар пригласили на яхту Роджера Крейга, и мы все решили покататься. Обещаю, будет весело.

– О, в этом я не сомневаюсь, – кивнула она, – но у меня своих дел полно. Впрочем, спасибо за приглашение.

Отвернувшись, Касси вошла в спальню и захлопнула дверь.

Ей тут же захотелось пнуть себя за глупость. Следовало поехать с ними. Принять его приглашение. А потом…

А что потом?

Соперничать с прекрасной Скайлар? У Касси были возможности завоевать Джеффа. Она год провела в его доме, заботилась о ребенке, о Томасе, готовила, стирала и развешивала вещи по местам. Когда Джефф не мог чего-то найти, обращался к Касси. Когда хотел услышать мнение о здании, которое проектировал, обращался к Касси.

Джефф был неизменно с ней любезен. Сколько раз она сверлила его глазами, мысленно умоляя взглянуть на нее с вожделением. Днем и ночью мечтала о том, как он обнимает ее и целует в шею. Но он и близко к ней не подходил.

Касси была не из тех, кто навязывается мужчине, поэтому она держалась в стороне и была так же уважительна с ним, как он – с ней. Но в прошлом году все же предприняла несколько, как ей казалось, незаметных попыток обратить на себя его внимание. Все проходило по одному сценарию: поздно ночью она слышала его шаги на кухне и спускалась вниз. Первые два раза делала вид, что их встреча случайна. На третий даже не потрудилась притворяться. Они раскладывали последние чертежи на большом обеденном столе, и он объяснял ей каждую деталь. Правда, Касси почти ничего не понимала, но ей нравились его энтузиазм и любовь к работе. Она заваривала чай, и они выпивали все, до последней капли. Засиживались почти до утра, а потом отправлялись по своим комнатам, и во всем этом не было ничего неприличного.