Подземка

— Я начинаю отсюда. Толик бери на себя что справа, Игорь, левая сторона твоя.

— Понял, Саня. Действую, — отозвался Белых.

Толик пробурчал что-то неразборчивое, но пререкаться не стал, послушно встал справа.

Мне всё больше попадались стекляшки, какие-то ампулы, пузырьки. Я бережно укладывал их в пакет, не очень-то обращая внимания на название лекарства и срок годности. В любом случае, хуже нам от просроченных таблеток уже не будет. Док говорил, что во всей медицинской дряни обычно заложен приличный запас пригодности. Даже если эта отрава формально стала ни на что негодной пару лет назад, от неё ещё долго будет какой-то толк. Доку мы верим как самим себе. Я ж говорил, врёт он в лишь исключительных случаях.

— Лось, глянь-ка, — Толик сунул мне под нос красочную упаковку с нарисованной костлявой как смерть узкоглазой девицей. Явно восточного типа. Китаянка или японка. Из одежды на ней были две тоненьких полоски ткани, которые ничего не скрывали. На мой вкус красотка так себе, но у Толика глаза разгорелись.

Я прочитал надпись.

— Средство для похудания… «Жинь шао бао», тьфу… «Шао джинь чао» или… Да ну тебя, Толик, ерунда какая-то написана, язык сломаешь! Выкинь эту дрянь. Уж кому-кому, а нам точно средства для похудания не нужны: жрать всё равно нечего.

— Да я картинку себе возьму, на стенку приклею. Девка ничего, фигуристая, — протянул Толик.

Взгляд у него при этом стал таким томно-маслянистым, что я не выдержал и отвернулся. Кто о чём, наш хорёк всегда о бабах!

Бух! Негромкий такой стук, от чего-то тяжёлого, упавшего на пол, заставил меня подпрыгнуть. Я сразу направил автомат в сторону источника шума и тут же сообразил, что не вижу Игоря Белых. Буквально секунду назад он был здесь и вдруг куда-то пропал, как в красном тумане растворился.

Кто-то тяжело задышал, с хрипом и бульканьем. Я заглянул за прилавок и оторопел. На грязном кафеле пола по-собачьи на четвереньках стоял Игорь. Его грудная клетка опускалась и поднималась с неимоверной скоростью, причём движения ускорялись, становились всё быстрее и быстрей. Острый кадык бегал вверх-вниз как скоростной лифт в небоскрёбе. Лицо посинело, надулось. Он зачем-то сорвал очки. Глаза его выпучились, налились кровью. Казалось, кто-то душит Игоря невидимой удавкой.

Мне стало плохо. Симптомы безошибочные. Я не раз и не два видел такое. Игоряха, примерный семьянин, муж и отец, мой добрый товарищ, надёжное прикрытие, человек, которому я обязан жизнью, быстро мутировал. Ещё немного, и вместо Игоря появится новое кровожадное и очень опасное существо, чем-то похожее на скелет, обтянутый синеватой и пупырчатой кожей. Процессы обращения требуют массу энергии. Первоначально она тратится из собственных жизненных сил, а потом тварь начинает охоту на других живых существ, обычно на людей. И мозги у неё мало чем уступают человеческим. Одно счастье, если мутант своевременно не найдёт подпитку, долго он не протянет. Сгорит на внутреннем огне, обратится в пыль и тлен. Но за те короткие, отпущенные ему моменты псевдожизни, мутант способен натворить таких дел, что кровь стынет в жилах.

Кто-то из выживших учёных говорил, что все эти превращения противоречат законам природы, что естественные мутации процесс длительный, длящийся тысячелетиями, но, после того, как ему довелось увидеть своими глазами, что творится с поисковиком, задержавшимся на поверхности дольше обычного, привычные взгляды высоколобого интеллектуала коренным образом изменились.

А Игорьку было больно, нечеловечески больно.

— Игорь… Игорь, — не в силах отвести взгляд от дикого зрелища, тоскливо произнёс я. — Как же так?

Создание, наполовину монстр, но наполовину ещё человек, закашлялось и ответило:

— Саня, грохни меня. Умоляю, убей, пока я не стал этим…

Видя мою нерешительность то, что ещё недавно было Игорем, добавило:

— Это моя вина, я — дурак. Жену хотел спасти. Вся надежда на это, — он показал на сложенные горкой возле тела коробочки. — Док сказал: без них она не протянет. А на Двадцатке как назло ничего нет. У соседей тоже. Полковник звонил, спрашивал. Или делал вид, что спрашивал… Я с ним договорился, вышел с другим караваном, но и тогда ничего не нашёл.

Волосы на моей голове стали дыбом.

— Игорь, ты что, дурак?! Ты не выдержал карантин? — закричал я. — Какого… ты с нами пошёл?!

— Знаешь, Саня, я верил, что мне повезёт, что выпадет тот самый шанс из миллиона, что я не стану этой проклятой тварью!

— Ты идиот, Гоша! Нет никакого шанса на миллион, это всё сказки, байки! — продолжил кричать я, чувствуя, что сам начинаю сходить с ума.

Игорь, Гоша! Какого рожна… Ну почему ты не отказался, зачем ты пошёл с нами?! Какого лешего скрыл от ребят, что выходил на поверхность с другой партией! Как это глупо, Господи! Как самонадеянно! Скольких классных мужиков подвела вера в эти дурацкие легенды о шансе выжить на поверхности без всяких карантинов!

— Понимаешь, я ради своих Наташек отдам всё, что у меня есть. Жизнь отдам. Пристрели меня, а потом отнеси Доку вот это.

Игорь перевёл взгляд на лекарство.

— Пусть живут.

Глаза его стали мутные, он замычал жалобно и протяжно как больная корова, вскинул подбородок. По губам потекла белая жидкость вперемешку с кровью. Процесс пошёл.

Я дёрнул затвором и, направив ствол на ставшее корчиться в судорогах существо, плавно нажал на спусковой курок.

Бах! Отстрелянная гильза отлетела в сторону, запахло горелым порохом.

Прощай, Игорь! Прости меня, друг!

И сразу за выстрелом послышался призывной звук клаксона. Два долгих протяжных гудка. Гарпии. Атакуют.

Глава 3

— Все бегом в машину! Марш! — дико заорал Ботвинник, дублируя сигнал для непонятливых, но такие в караване, как правило, не водятся. Дураки вымирают быстрее мамонтов.

Мы сразу рванули к «Газели», волоча в руках набитые пакеты и мешки. Эх, довезём до дома, красота будет. Хабар нынче богатый. С таким не стыдно и на станции показаться.

Гарпии были на подлёте. Славке, который садился в микроавтобус последним, пришлось выпустить в воздух очередь и, похоже, не безрезультатно. Что-то с писком шмякнулось на асфальт, окрасив его ошмётками мяса и крови. Удар был такой силы, что не удивлюсь, если на месте падения теперь вмятина. Ещё одна подбитая гадина врезалась в стену и сползла, оставляя красный след.

Микроавтобус мчался по улице с умопомрачительной скоростью. Вслед чуточку отстав, неслась стая. Было бы хорошо отвязаться от неё километра за три-четыре до Двадцатки, в противном случае придётся устроить масштабные военные действия. Так просто летучие твари добычу не оставят. Шутить с ними не стоит. Кроме того, стая на глазах увеличивалась, гарпий всё прибывало, а это значит, что аптека, в которой мы орудовали, находилась поблизости от их гнезда. Вот собственно и причина, объясняющая, почему никто её не тронул. Зато мы, идиоты, сунулись и разворошили муравейник.

— Все в сборе? — спросил со своего места Ботвинник.

— Все, — заверил я.

— А Белых где?

— В…!

?! — вылупился Ботвинник.

— Мутировать стал. Пришлось его застрелить, — как мог объяснил я.

Подробности потом, по возвращению. Если, конечно повезёт, и мы доберёмся до Двадцатки.

Димка со злостью выругался. Ему было жалко поисковика, кроме того, возникал вопрос замены. К Игорю мы привыкли, пообтёрлись, знали, что на него можно рассчитывать. Не факт, что удастся заполучить в караван другого стоящего поисковика. Не рвутся обитатели подземного мира на поверхность, не горят желанием подвергать себя лишнему риску. Полковник, конечно, может назначить кого-то приказом, но никто в этом случае не даст гарантии, что замена проявит себя должным образом.

Антон выжимал из микроавтобуса всё возможное, мы постепенно уходили в отрыв. Гарпии уступали технике в скорости, но продолжали упрямо хлопать крыльями и пытались отыграть упущенные метры. Всё же дистанция медленно, но верно увеличивалась.