Страница 6 из 24
А ведь всего три года назад судьба улыбалась молоденькому инструктору райкома КПСС, выдвиженцу от завода "Серп и молот" Жене Звездину во всю свою широкую пасть. Освобождалось место заместителя заведующего отделом пропаганды, и перспективный инструктор числился кандидатом на повышение.
Но лишь одним из нескольких.
Не полагающийся на случай Женя решил подпихнуть фортуну.
Будучи в очередной командировке - в Биробиджане, Звездин попросил местных товарищей заказать для него полное собрание сочинений Ленина и наложенным платежом отправить в Калинин. Но адрес дал не домашний, а райкома партии. Якобы по ошибке. Не представляло сомнений, что факт этот станет известен в райкоме, и рвение молодого сотрудника в постижении марксизма-ленинизма будет отмечено.
Действительность превзошла ожидания, - о нестандартном заказе доложили лично первому секретарю, и тот пригласил Звездина к себе. На углу массивного стола громоздились перевязанные бечевкой книжные пачки.
- Вам что, Евгений Варфоломеевич, мало тех собраний, что имеются в райкоме? - внимательно глядя на Звездина, поинтересовался секретарь.
- Виноват. Не удержался, - с приготовленной скромностью объяснился Женя. - Зашел, стал быть, в магазин, раскрыл наугад "Шаг вперед, два шага назад" и чувствую, не могу оторваться. Так всё ясно, так пронзительно! Вообще-то тут почта, должно, ошиблась или я машинально...Купил-то за свой счет для домашнего пользования. На работе, сами знаете, текучка, а хочется хотя бы перед сном припасть, эта самая, к истокам.
- Похвально. И давно читаете на идише? - секретарь кивнул на раскрытый томик.
Звездин обомлел. Такой подлянки от Еврейской автономной области он не ожидал.
- Учу! - брякнул он первое, что пришло на ум.
- Похоже, давно учите. Много у вас родственников в Израиле? - секретарь недобро прищурился.
- Да вы что! Да за кого вы меня! Я аз есмь потомственный русак! - в ужасе от совершенного прокола выпалил Женя. Окончательно смешавшись под тяжелым начальственным взглядом, понес полную околесицу. - Исключительно дабы внедриться, если партии понадобится. Да мы, исконно русские Варфоломеи, этих жидяр на дух!.. Да я, если что, топор в руки и первым пойду. Как деды!
- Хочу напомнить, что в Советском Союзе с проявлениями антисемитизма ведется беспощадная борьба, - холодно оборвал его секретарь. - Ступайте и - заберите вот это своё.
Он брезгливо отодвинул запачканного идишем Ильича.
Через неделю Звездин разделил участь спившихся или морально разложившихся совпартработников - его сослали замполитом в милицию.
Шли месяц за месяцем, год за годом, появлялись и исчезали вакансии, а о бывшем инструкторе райкома, казалось, забыли напрочь. Звездин чувствовал, что погружается в будничную рутину, исход из которой виделся лишь один - унылая майорская пенсия.
Ночное задержание валютного фарцовщика, да еще сынка знаменитого профессора, могло эффектно прогреметь по области и заново перевернуть судьбу опального замполита. Конечно, если все это грамотно оформить и подать. А оформить пока не получалось, - доставленный подозреваемый Листопад упорно отказывался писать явку с повинной.
Звездин поднялся со своего места и уничижительно оглядел нахохлившегося верзилу с пасмурным, косящим взглядом.
- Долго будем в молчанку играть, голуба? - строго произнес замполит. - Ты ж понимаешь, что влип, взят с заграничными долларами. Твой подельник Торопин арестован еще вчера. Сейчас, стал быть, дает показания в КГБ. А КГБ - это тебе, понимаешь, не фунт изюму. Или тоже туда торопишься?
- А что, у меня есть выбор? Так и так там окажусь.
- А вот и нет! Я ж тебе, голубе, битый час толкую, - Звездин подсел поближе. - По валютным спекуляциям дела, они и комитету подведомственны, и нам, стал быть, - милиции. Пишешь на мое имя явку с повинной, так дело твое в этом случае мы сами вести будем. А с нами-то тебе куда как веселей. Тогда для тебя всё с широкого плеча: и свидания, и в камере чтоб тип-топ. Место там у окна, параша чистая. А может, еще договорюсь, чтоб не сажать до суда. Чистосердечное признание в мой адрес - это очень зачтется. Ну! Раз уж такой для тебя форс-мажор приключился. А то я и так злоупотребляю, - давно бы пора в комитет позвонить о твоем задержании. Да вот жалко тебя чего-то! Из интеллигентной вроде как семьи. Одной, стал быть, крови. Листопад повнимательней пригляделся, приподнялся: - Твоя правда. Давай-ка поговорим!
- Давай. Только сначала на место будьте любезны, - Звездин опасливо отодвинулся. - И извольте обращаться по званию и на "вы".
- Как скажете, товарищ капитан, - несмотря на грозное предостережение, Иван придвинулся вплотную, доверительно положил лапу на плечо собеседника. - Ты мне только ответь - на хрена тебе это надо?
От неожиданного поворота в разговоре Звездин несколько опешил:
- Вот в КГБ сообщу. Они всё тебе, наглецу, растолкуют.
- Они-то, может, и растолкуют. Только тебе с того шо за польза? Ведь никто ничего, считай, не знает. Сержанты - так они под тобой. Порвал протокол и - как не было. А баксы себе возьми. Это ж какие для тебя деньжищи. Если в загранку случится, ты на них весь упакуешься. А?
- Да вы это что это? - Звездин вскочил. - Вы это кому это? Вы - взятку?! По себе меришь?
- Ты остынь. Не хошь сам - не бери, - сержантам отдай. После этого они для тебя всегда с открытой душой. Очевидная польза. А с тобой еще лучше рассчитаюсь. Небось, обрыдло замполитствовать в этом клоповнике. Так за нами, Листопадами, не заржавеет: отец с дядькой тебя отсюда мигом наверх в люди подымут. У меня ж дядька - вице-президент Академии наук. Одной левой тебя куда хошь подбросит.
В глазах совращаемого капитана, до того по-рыбьи бесцветных, зародилась жизнь. В самом деле, из этого мог выйти вариант. Отметят ли, нет ли роль Звездина в выявлении еще одного фарцовщика, - это все-таки вилами на воде. Да и как еще отметят? Может, наградными часами в морду плюнут? А вот если протокол действительно припрятать, а после подъехать с ним к вице-президенту Академии наук - из этого большущая польза может произрасти. - Ведь не уголовник, не вор-рецидивист, - поднажал заметивший его колебания Иван. - Шо? Или без меня в тюрьме охранять некого? Сам же говоришь - мы с тобой одной крови. Тем более риска-то никакого. Вся ситуация под тобой: с ментами рассчитался, протокол заныкал и - с концами. Зато сам весь в шоколаде. Давай: по рукам и - побежали.
Звонок внутренней связи с дежурной частью отвлек Евгения Варфоломеевича от сладких мечтаний, в которые он начал погружаться.
- Слушаю, - Звездин недовольно нажал на кнопку.
- Товарищ капитан, - разнеслось по кабинету. - Только что позвонили из КГБ. Они уже прослышали насчет фарцовщика нашего. Велено передать - выезжают. И - вас просил Мормудон...то есть виноват, - начальник отдела зайти.
Звездин со злостью отключился, поднялся. С особым, непримиримым прищуром глянул на задержанного:
- Что мне за польза, говоришь? А та самая, за ради которой я, слесарь - инструментальщик, пацаном в партию вступил, погоны вот эти надел. Нечисти на нашей, советской земле меньше станет, - вот моя польза. А ты, профессорский сынок, полагал, что таким как ты всё дозволено? Нет уж. Законность у нас одна. Сейчас КГБ подъедет, тебе её полной ложкой отмерит. И не заблуждайся: не одной мы крови! А разных классов. Всё ясно, голуба? Листопаду всё стало ясно: именно невозможность взять на лапу определяла глубину классовой ненависти, что испытывал бывший слесарь-инструментальщик к профессорскому отпрыску.
- Я пока выйду, а ты - либо пишешь на мое имя явку с повинной, либо тебя отведут до приезда КГБ в дежурку, и тогда уж всё. Ну? Будешь писать или?... - Буду! - рявкнул Иван.
Что-то в лице задержанного Звездину все-таки не понравилось.
- Если чего задумал, так имей в виду, - добавил он, - на окнах решетки, у кабинета ждут пара милиционеров, документы твои в дежурной части, - так что насчет смыться и думать не моги.