Страница 5 из 12
— Алло, — раздался в трубке лёгкий голос.
Валико торопливо нажал на рычаг. В глазах соседа зажглось любопытство. Валико посмотрел на него и повернулся спиной. Посидел немного, снова набрал номер.
— Алло!
— Здравствуйте... — начал Валико. Сглотнул волнение. — Ларису Ивановну позовите, пожалуйста.
— А кто это?
— Это Валико... Который Мимино. Помните?
— Здравствуйте, Валико, который Мимино.
— А это вы? — спросил Валико.
— Я, — ответили в трубке.
Сосед не отрываясь смотрел на Валико большими печальными глазами.
— Лариса Ивановна, а что вы сегодня делаете? — спросил Валико.
— Ничего.
— Тогда знаете что... Давайте вместе поужинаем.
— Давайте.
— Тогда знаете что... Приходите в гостиницу «Россия». Западный вход. В семь часов. Я вас буду внизу ждать.
Сосед постучал Валико в спину, зашептал:
— Пусть подругу позовет. Подругу... Валико отмахнулся.
— Алло! Здесь очень красиво... Музыка играет. Придёте?
— Непременно.
выкрикивал певец на эстраде.
Валико вошёл в ресторан, огляделся, неторопливо пересёк зал, сел за столик возле эстрады и легким, едва заметным кивком подозвал официанта. Небрежно отодвинул протянутое меню, доверительно сказал:
— Это не надо. Что есть хорошего, принеси. Я — вдвоем. Официант понимающе кивнул и скрылся.
Валико так же неторопливо направился к эстраде. Что-то проговорил на ухо барабанщику, показывая пальцем на дверь, и положил на барабан двадцать пять рублей.
10... 6... 3... 2... 1... — зажигались цифры на табло. Блямм... Блямм... — нежно проиграл колокольчик, дверь лифта отворилась, и вышел горбоносый сосед Валико. Глубоко засунув руки в карманы клетчатого пиджака, он прошел мимо длинной шеренги чемоданов с наклейками гостиниц всего мира. Увидев нервно расхаживающего по вестибюлю Валико, посмотрел на часы. Было без двадцати девять. Сосед покачал головой и пошёл в ресторан.
Валико увидел, что к гостинице подкатило такси, в котором сидела женщина. Выскочил на улицу.
Это была не Лариса.
Ресторанные оркестранты отдыхали.
— Вот он, этот чайник,— сказал барабанщик, увидев уныло плетущегося через зал Валико. Музыканты быстро расселись по местам, и солист объявил в микрофон:
— Эта песня посвящается нашему гостю из солнечного города Телави! — Показал рукой на Валико и запел:
— Тбилисо, мзис да вардебис мхарео...
Сопровождаемый любопытными взглядами, Валико прошествовал к изобильно накрытому столу. Ковырнул вилкой красную игру... и тут увидел своего соседа.
Сосед медленно пересекал зал. Приблизился к эстраде, что-то сказал барабанщику и вернулся за свой стол.
Песня «Тбилисо» быстро угасла, солист объявил:
— А эта песня посвящается нашему гостю из солнечного Ленинакана! Товарищу Хачикяну! Оркестр заиграл песню «Ереван».
Гость из солнечного Ленинакана сел за свой столик. А гость из солнечного Телави встал, пошел к оркестру.
А чуть позже два «солнечных» гостя лихо выплясывали перед эстрадой лезгинку... Пожилой человек с бородкой подошел к метрдотелю и погрозил пальцем:
— Предупреждаю! Если вы немедленно не прекратите эту декаду, я сообщу куда следует. Сюда люди пришли отдыхать, в конце концов!
Часы на Спасской башне пробили восемь утра. По Красной площади бродили голуби.
Валико сидел в кресле, мрачно уставившись в одну точку.
— Как подождать? Что значит нету?! — кричал в трубку Хачикян. — А почему Узбекистан вчера получил?.. Нет! Сто тридцатую не возьму!.. Сто тридцатую пусть Узбекистан берёт! У нас горы, дорогая, горы! Дорогая, ты в зоопарке была? Верблюда видела? Каким тоном? Каким тоном знаю, таким говорю! Алло!.. Алло! — Бросил трубку, обернулся к Валико: — «Дорогая» никому не говори.
...Валико и Хачикян ели сосиски в буфете.
— Здесь за углом, вон там. — показал Хачикян за окно, — кафе «Богатырь». Очень хороший. Комплексный обед — суп, второе, и третье, и сладкое — тридцать семь копеек...
Валико посмотрел на Хачикяна, отвернулся и воскликнул:
— Ва!
Мимо буфета по лестнице поднимался на задних лапах медведь в сомбреро и джинсах. За медведем шёл пожилой человек с сигарой в зубах.
— Мики! — крикнул пожилой человек вниз и вместе с медведем скрылся за лестничным маршем. За ними на четырёх лапах пробежал маленький медвежонок, тоже в сомбреро и джинсах.
— Американский цирк, — объяснил Хачикян. — Слушай, если резиновый крокодил жёлтой краской покрашу, смоется?
Валико пожал плечами.
— Смоется, — сказал сам себе Хачикян. — Понимаешь, Альбертик просил жёлтый, а в магазине только зелёный...
Валико вздохнул.
— Валик-джан, — сказал Хачикян. — Ты только не обижайся, но вы, грузины, не совсем хорошо умеете с девушками разговаривать.
— А кто умеет хорошо? — саркастически улыбнулся Валико. — Армяне, да?
— Подожди, не залезай в бутылку, — примирительно помахал рукой Хачикян. — Я тебе умные вещи скажу. Этот Лариса Ивановна очень правильно сделала, что не пришла...
— Почему?
— Вот мой дочка Алла, — стал объяснять Хачикян, — если мальчик ей позвонит и скажет: пошли в ресторан, туда-сюда, потанцуем, — я про него плохо подумаю. А если скажет: Рубен Вартанович, можно я с Аллой пойду на культурное мероприятие? Я скажу: пожалуйста, иди дорогой... Понял?
...Потом Хачикян звонил из гостиничного номера по телефону.
— Алло! Ларису Ивановну хочу!
— Это я,— помедлив, ответил легкий голос.
— Здравствуйте. Это Хачикян говорит, друг Мимино, который Валико... Лариса Ивановна, Валико Зурабович уехал на спецзадание, меня просил позвонить...
— Константинович,— поправил Валико, сидевший на своей кровати.
— Э, какая разница!
— Что?—спросил голос.
— Ничего, Лариса Ивановна, он поручил вас спросить, в какой вы театр сегодня хотите пойти?
— А он что, волшебник?
— Зачем волшебник?
— Может в любой театр билеты достать?
— Может.
— И в Большой?
— Конечно.
— И на Таганку?
— Таганка? — Хачикян удивился, закрыл ладонью трубку, зашептал Валико: — Таганка — тюрьма. Сурен там сидел. Большой шутница, этот твой Лариса Ивановна...
— Алло, алло! — раздался в трубке голос.
— Ты говори, говори, — замахал рукой Валико.
— Алло, алло, — закричал в трубку Хачикян. — Куда это вы исчезли? Таганка — нет! Большой. Без пятнадцати семь он вас будет ждать у второй колонны...
— Спроси, почему вчера не пришла? — взволнованно зашептал Валико.
Родион Синицин — артист Владимир Басов
— Слушай, я ж тебе всё объяснил, — отмахнулся Хачикян и продолжал в трубку: — Как мне Валико Вахтанговичу доложить? Придёте?
— Непременно. Хачикян положил трубку.
— Хачикян, когда захочет, всё может. Валик-джан, если не трудно, мне тоже билет возьми. Я Большой театр очень люблю — никогда не был. — Снял трубку, протянул её Валико: — Звони своему артисту.
В помещении касс Большого театра на стенах были развешаны афиши, одна из них изображала Родиона Синицына в роли Трубадура.
— Три билета на имя Синицына, — нагнулся Валико к окошку. Кассирша протянула ему конверт.
— Восемнадцать рублей.
— Сколько? — переспросил Валико. — Дорогая, всего три, всего три.
— А здесь и есть три. Партер. Не в кино идёте, молодой человек.
Валико в лётной фуражке с папкой в руках вошёл в подъезд здания ГВФ. ... В аэропорту Телави Гиви Иванович и Игорь красили стену суриком.