Семь дней страсти

О, это будет совсем неблагородно.

Синтия посмотрела на часы. Без пяти двенадцать, а Ника нет.

Когда она пришла в свою комнату, то никак не могла разрешить одну головоломку. Позвать ли служанку помочь ей надеть новое неглиже, чтобы Ник увидел ее во всем блеске? Или предположить, что он не придет, и остаться в обычной одежде? Ее ярко-синее платье, возможно, было не самым практичным нарядом для спуска с балкона, но это лучший выбор, чем пеньюар из бледно-желтого шелка, что был на ней сейчас.

Проклятие. Ей надо проскользнуть в отель «Ледбеттер» во что бы то ни стало.

Синтия подошла к кровати, чтобы взять накидку. Она уже потянулась за часами, когда открылась дверь на балкон.

Синтия замерла, все еще не веря, что это мог быть он. Но в комнату вошел Ник, его лицо перекосилось от ярости, а штаны были порваны на колене.

– Ты действительно собиралась сделать это?

Он указал на часы в ее руке.

– Но я же сказала, разве нет?

– Ты упрямая, несносная женщина. – Ник шагнул к ней. – Я пытаюсь благородно и скромно ухаживать за тобой, а ты…

– Что ты такое придумал, Ник?

Синтия бросила часы на пол и скинула с плеч накидку. Когда его взгляд остановился на ней, она прекрасно знала, что он видит. Сквозь бледный шелк были видны соски и темный треугольник волос между бедер.

Его глаза лихорадочно заблестели.

Синтия взялась за пеньюар, чтобы снять его.

– Стоп! – гневно прошептал Ланкастер.

– Я хочу тебя.

– Нам придется подождать.

– Нет.

– Есть кое-что, что мы должны обсудить. Кое-что серьезное, что я хочу…

– О, ради Бога, просто попроси меня выйти за тебя замуж, и покончим с этим!

Ник слова не мог вымолвить от изумления. Он выругался, потом сложил руки на груди, наконец, указал на стул в углу комнаты:

– Сядь.

– Нет.

– Сядь, или я поменяю отель, и ты опять долго не увидишь меня.

Синтия изучала его лицо, пытаясь понять, что в нем изменилось. Его решительность носила теперь какой-то другой характер.

Ник потянул свою манжету и улыбнулся:

– Через четыре месяца я снова буду в Америке. Возможно, тогда мы и увидимся.

– Черт! – вспыхнула Синтия и шлепнулась на стул, постаравшись, чтобы пеньюар поднялся как можно выше, открыв лодыжки.

Сначала он проверил, закрыта ли дверь. Как будто она не подумала об этом. Потом подошел к открытой балконной двери и долго смотрел в ночное небо. Наконец повернулся к Синтии.

– Как только я оказался в Лондоне, сразу же отправился к Имоджин Брандисс и ее отцу. Даже домой не заходил. Просто хочу, чтобы ты это знала.

– Тяжело было? Она успокоилась?

– Тяжело было… ровно настолько, насколько я и думал.

– Прости, – съежилась Синтия.

– Но у нее был благодарный вид, как мне кажется. Все разрешилось. Потом мне пришлось сказать об этой новости матери.

– О нет. – Синтия была так увлечена своими желаниями в отношении Ника, что совсем забыла о тех трудностях, которые ему пришлось вынести. – Она, наверное, была очень… взволнована такими новостями.

– Это правда. Но ей предстояло выслушать еще одну тяжелую новость. Эту новость я хочу обсудить и с тобой тоже.

– Что такое? – Синтия выпрямилась.

– Во-первых, я стал экономить. Более чем наполовину урезал довольствие брату и продал дом матери в Лондоне…

– О Боже…

– И подал прошение королю отменить ограничение прав на собственность на мой городской дом. Это такое огромное чудовище, продажа которого принесет огромную сумму, если король согласится. Я выплачу все долги и пущу деньги на ремонт оставшейся собственности. Через несколько лет мой доход вырастет. Что касается матери… Я сниму в Лондоне дом для семьи на время светского сезона, а на зиму они могут уезжать в деревню, как всегда.

– Понятно. А где будешь жить ты во время сезона?

Ник посмотрел на нее сквозь ресницы, потом опустил глаза.

– Именно это я и хотел обсудить с тобой.

Синтия занервничала.

– Я не буду… Я не буду вести привычный образ жизни. – Ник вздохнул и провел рукой по волосам. – Это трудная тема.

– Ник, где, скажи, ты нашел деньги, чтобы вложить их?

– Я не нашел денег.

Синтия помолчала, ожидая, что он скажет, но он молчал.

– Пожалуйста, Ник, скажи мне, чтобы мы могли закрыть эту тему.

– Ладно. – Он немного походил по комнате, нахмурив брови. – Я сделал предложение Сомерхарту. Он предложил мне пять процентов, как часть моей компенсации.

– Компенсация? Я не понимаю.

– Я… – Ник прочистил горло. – Я получил место.

– Место?

– Не думаю, что ты отнесешься к этому благосклонно. Женщина твоего уровня не должна терпеть подобное. Если ты не можешь…

– Что за место? – отмахнулась от его слов Синтия. – Что ты знаешь о судоходстве?

– Ничего. Я просто должен быть обаятельным.

– Ты всегда обаятельный.

– Да. Но теперь я должен убеждать людей вести дела с «Хантингтон шиппинг». Ради прибыли. И доли в компании. Я должен стать самым желанным гостем в нью-йоркском обществе. А также в Бостоне. И, возможно, в Саванне.

– Ты шутишь?

– Нет. – Ник широко расставил ноги и смотрел прямо на Синтию. – Боюсь, что нет. У меня серьезные намерения увеличить прибыль «Хантингтон шиппинг» втрое в течение года. Это путь, который я выбрал, Син. Если идея тебе не нравится, или…

– Это же отлично!

– Что? – с недоумением спросил Ник.

– Ты не подведешь, у тебя все получится.

– Не говори так.

Синтия больше не могла сдерживать себя. Она вскочила с места и бросилась к нему.

– Это здорово! – Она стала покрывать поцелуями его щеки, подбородок, и наконец Ник обнял ее. – Я так горжусь тобой. Проси моей руки, – поторопила Синтия.

– У меня уже не будет прежнего положения в обществе. Там и так неодобрительно отнеслись к разрыву помолвки с мисс Брандисс. Над моей головой истошно вопят кредиторы. Пошли всякие разговоры по поводу того, почему я мог убить Ричмонда. Если станет известно, что я служу… Мы представили все это так, будто я совладелец, но это лишь отчасти правда.

– Пусть говорят. – Синтия умудрилась поцеловать его в шею, хотя Ник пытался отодвинуться. – Я теперь американка, а мы ждем от наших мужчин честолюбия.

– Моя мать перестала со мной разговаривать.

– Скоро она обвинит в этом меня, – рассмеялась Синтия.

– Мне придется много ездить, Син. У меня, конечно, остались обязанности виконта, но…

– Возьми меня с собой.

Синтия снова поцеловала его в шею.

– Непременно возьму.

– Проси меня стать твоей женой, – прошептала она.

– Синтия… – Ник положил руку ей на затылок, как бы поддерживая голову. – Ты уверена, что все хорошо поняла? Это место недостойное для мужчины с моим положением. Или для такой леди, как ты.

– Ник, это… Ой, ты такой умный, – улыбнулась Синтия.

Ник по глазам видел, что она говорит искренне, поэтому кивнул, прижался губами к ее лбу, потом легко коснулся губ.

– Какой я умный? Но я буду работать изо всех сил, чтобы заставить тебя гордиться мною.

– Ты заставишь меня гордиться тобой.

Губы Ника скользнули к ее уху, поэтому казалось, что главные слова он просто вдохнул в нее:

– Выходи за меня замуж, Син. Будь моей женой, Доставь мне радость.

Синтии давно не терпелось услышать эти слова. Она была готова выйти замуж, просто чтобы покончить с этим, чтобы он принадлежал только ей и навсегда. Но теперь, когда она их услышала, у нее замерло сердце, ее переполняли эмоции, и она едва могла дышать.

– Син? Скажи «да». Пожалуйста.

Она любила этого человека всю свою жизнь. Выйти за него замуж – слишком большой соблазн.

– Возможно. Ты не мог бы попозировать для моих набросков? – спросила она.

– Э-э… конечно, – пожал плечами Ник. – Почту за честь.

– Тогда «да». – Синтия ухмыльнулась в такое дорогое и знакомое лицо. – Да.

Это простое слово, похоже, уничтожило в его голове все мысли о чести джентльмена. Он требовательно поцеловал Синтию, пробежав руками по ее бедрам и прижимаясь к ее животу. Когда она сбросила неглиже, он пробормотал что-то об оскорблении доверия ее дяди и тети. Когда Синтия обхватила руками полукружия груди и сказала, что одинока, Ник попытался возразить, сказав, что через несколько дней они поженятся, а до тех пор он должен вести себя благопристойно.