Супружеское ложе

Глава 14

Наутро Виола не спустилась к завтраку, и Джон решил отнести еду в ее спальню. Он пошел на кухню и, узнав, что Виола еще не завтракала, нагрузил два подноса ее любимыми блюдами и отнес в ее комнату.

Открыв дверь, он увидел, что Виола сидит в постели и читает письма, которые пришли с утренней почтой.

– Что ты делаешь? – удивилась она, когда он вошел в комнату в сопровождении двух горничных.

– А ты как думаешь? – улыбнулся Джон, жестом приказывая одной из горничных поставить поднос на прикроватную тумбочку.

Сам он взял второй поднос у другой горничной и показал девушкам на дверь.

– Я принес тебе завтрак в постель.

– Я не позволю врываться ко мне в комнату!

– Глупо говорить это, когда я уже ворвался, – резонно заметил он, когда за горничными закрылась дверь.

Сел на край кровати, поставил поднос на ее колени и налил чаю в две чашки.

– Кроме того, это мой дом.

Виола охнула и прижалась головой к резному ореховому изголовью.

– Сдаюсь, – простонала она. – Ты никогда не оставишь меня в покое.

– Теперь ты узрела свет истины, – пошутил он, отбирая у нее письма.

Швырнул на пол всю стопку и взял в руки горшочек с джемом и нож.

– Ежевичный джем, леди Хэммонд?

Она выглядела такой красивой в утреннем свете, с распустившейся косой и порозовевшими щеками, что у него перехватило дыхание.

Сквозь тонкий муслин рубашки просвечивала нежная грудь с темными сосками, и от одного этого вида в нем пробудилось желание. Она должна, должна как можно скорее оказаться в его постели, иначе затянувшееся целомудрие и одинокие ночи сведут его с ума! Он заставил себя поднять глаза. Она поняла, о чем он думает, и, став пунцовой, отвела взгляд. Неловко зашевелилась, и он едва не поддался порыву схватить ее в объятия. Он нужен ей, нужен! Боже, как он надеялся на это!

Но он не собирался дважды делать одну и ту же ошибку. Если он поспешит, она снова спрячется в свою раковину.

Джон перевел взгляд на поднос с едой, пытаясь не вспоминать, как выглядит Виола без ночной сорочки. Поддел ножом комочек джема, поставил горшочек и взял ломтик намазанного маслом тоста. Намазал джемом тост и поднес к ее губам. Она в нерешительности закусила губу и долго смотрела на тост, прежде чем со вздохом откусить кусочек. Обрадованный Джон намазал джемом другой ломтик. Для себя. Поставил на колени тарелку с беконом и яйцами и стал с аппетитом есть, наблюдая за Виолой из-под опущенных ресниц. Дожидаясь своего шанса.

Она снова откусила кусочек тоста, и Джон возблагодарил Господа за существование ежевичного джема. На конец он отложил вилку и подвинулся поближе к кровати. Виола застыла, не донеся тоста до губ, глядя на Джона широко открытыми глазами. Он подвинулся еще ближе.

– У тебя лицо измазано джемом.

Она отвернулась.

– Не нужно.

– Что именно? – пробормотал он. – Не нужно пытаться пробудить в тебе желание?

Он протянул руку, коснулся пятна джема в уголке ее рта и размазал сладость по губам. Джем был таким липким, ее рот – таким мягким…

– Прости, – дрогнувшим голосом продолжал он, – но я ничего не могу с собой поделать. Я хочу тебя… и хочу, чтобы ты ответила на мое желание. Хочу так, что, кажется, потерял разум. Поэтому стоял два часа под дождем, поэтому ездил с тобой по магазинам. Поэтому все время пытался поговорить с тобой. – Он глубоко вздохнул. – Именно поэтому я снял дом с пунцовой гостиной. Даже когда отношения между нами были хуже некуда, я лелеял тайную надежду, что когда-нибудь ты вернешься ко мне.

Ее нижняя губа задрожала под его пальцами.

– Я тебе не верю.

– Но когда-то ты хотела меня, Виола. Каждый день на завтрак. Неужели не помнишь? И нам было хорошо, правда? И весело вдвоем.

– Правда, – шепнула она, лаская губами его пальцы. И хотя поспешно сжала его запястье, все же не оттолкнула и не отвернулась. – Когда-то нам было хорошо и весело вдвоем.

Он осторожно отнял руку и погладил ее затылок. Липкий джем склеил пряди ее волос, но она не противилась. Он притянул ее к себе, так что их губы почти соприкасались.

– Знаешь, когда у нас все разладилось? Когда нам больше не стало весело и хорошо. Когда мы перестали делать то, что нам нравилось, и когда я не мог тебя рассмешить.

– Веселье и смех не всегда помогают.

– Знаю.

Он смотрел на ее измазанные джемом губы. Желание так терзало его, что он сдерживался из последних сил.

– Для этого годятся поцелуи.

– Для тебя все так просто? Так легко?

– Да. Думаю, это ты все усложняешь.

Он должен поцеловать Виолу. Хотя бы раз… а потом он оставит ее в покое.

Он коснулся губами уголка ее губ, ощущая вкус джема, и наслаждение оказалось таким огромным, а желание – таким непреодолимым, что лишь невероятным усилием воли он запретил себе отбросить поднос и придавить Виолу к перине. Он сидел не шевелясь, стараясь побороть сладостную боль во всем теле, жадно вдыхая запах фиалок. Выжидая.

Виола отстранилась, прервав поцелуй.

Джон сознавал, что необходимо отпустить ее. Пока он еще в состоянии это сделать. Она не готова принять его, а он не хочет ее спугнуть.

Он убрал руку и отодвинулся, по-прежнему пытаясь побороть муки, ведомые лишь мужчине, охваченному неутоленным желанием.

Он машинально взял вилку и снова принялся за яйца с беконом.

Виола последовала его примеру, упорно не поднимая глаз.

Завтрак подходил к концу, когда Джон попытался снова начать разговор.

– Надеюсь, ты покажешь мне, что успела переделать в доме? Я имею в виду другие комнаты, а не эту, чисто женскую цветочную фантазию, которую вижу здесь.

– После таких слов ты можешь сам устроить себе экскурсию, – пробормотала она с полным ртом.

– Но если я пойду сам, то не смогу поймать тебя в укромном уголке и сорвать поцелуй, – резонно заметил он и сунул в рот кусочек бекона, думая о том, что умрет, если она позволит себя целовать, не сняв при этом одежду.

Она доела тост.

– Не сможешь.

– Ты обожаешь мои поцелуи, не смей это отрицать, – весело объявил он и, поднявшись, взял поднос и поставил на ближайший столик. – Уже к ужину ты будешь мечтать о них. Одевайся. Я подожду тебя внизу.

– Я никогда не буду мечтать о твоих поцелуях – заверила она, стряхивая крошки с сорочки. – Никогда!

Джон нагнулся над ней, вдавив ладони в перину.

– Пока еще нет, но день длинный, – возразил он и быстро поцеловал ее, не давая увернуться. – А ночь еще длиннее.

– Прелестно, – простонала Виола, глядя вслед мужу. Казалось, будто ей предстоит день пыток. – Просто прелестно!

Виоле пришлось провести Джона по дому и саду и показать ее переделки. Ему понравился лабиринт из самшита, но он не одобрил, что она снесла ветхий лодочный сарай у реки. Джон восхитился новой конюшней, которую она велела выстроить в прошлом году. Он также похвалил новый амбар.

– Ты проделала здесь превосходную работу. – Он остановился у мельничного пруда, глядя на воду. – Все в идеальном порядке. Ты прекрасная хозяйка.

– Спасибо.

Что-то привлекло внимание Джона. Он помедлил, присмотрелся к воде еще раз, подошел к деревянному причалу и показал на лодку, покачивавшуюся на воде.

– Весла на дне. Давай покатаемся. Можем пересечь пруд и пуститься вниз по реке.

Сердце Виолы сжалось от дурного предчувствия.

– По-моему, слишком холодно, – попыталась она найти отговорку.

– Холодно? Нисколько. Прекрасный день. Кроме того, мы не собираемся плавать.

Он снял сюртук и бросил на траву.

– Но я не хочу грести.

– Я сам сяду за весла, – заверил он. – Ты будешь сидеть на корме и читать Шелли, пока я буду грести и любоваться тобой.

Виола молча наблюдала, как он развязывает галстук, расстегивает ворот сорочки и стягивает жилет. Когда Джон сел на корточки и нагнулся над лодкой, чтобы достать весла, Виола испугалась еще больше.

– Нет, Джон. Я не хочу, – повторила она.