Супружеское ложе

Как выяснилось, Тремор действительно проведет день в музее, но поскольку устраивает экскурсию для венецианских антикваров, то будет занят по крайней мере еще два часа, а возможно, дольше.

Настал черед Джона улыбаться.

– Итак, – сказал он, обращаясь к жене, – Тремор не сможет сопровождать нас. Какая обида!

Самодовольства в Виоле явно поубавилось.

– Вернемся позже, – решила она.

– Нет-нет, – возразил он, едва сдерживая смех, – мы все равно уже здесь. Кроме того, раз у тебя возникла такая страсть к древностям, ты сама сможешь устроить мне экскурсию.

Теперь бросал вызов он, и Виола прекрасно это поняла, поэтому вздернула подбородок еще выше.

– Прекрасно, – с достоинством объявила она. – Откуда начнем?

– Пока не знаю.

Он запрокинул голову и устремил взгляд на высокий куполообразный потолок. Потом оглядел стены, полы из белого итальянского известняка и мрамора, разбегавшиеся во все стороны коридоры. Великолепное здание! Надо признать, что когда Тремор берется за дело, то старается на совесть!

Джон взял у стоявшего поблизости молодого человека схему музея, развернул и наспех пробежал глазами. Теперь все понятно.

– Вижу, пристроили новое крыло.

– Да, – кивнула Виола и, ослабив бант под подбородком, откинула шляпу за спину. – Правда, там почти нет экспонатов. Всего несколько залов с оружием. Я всего один раз бывала в той части здания.

– Самое подходящее место, чтобы начать, не находишь? – спросил он, вручая ей схему. – Показывай дорогу.

В музее, особенно в новом крыле, было полно народу. Целый час они пробирались сквозь группы любопытных, рассматривавших бронзовые щиты и железные копья.

Джон с удивлением заметил, что Виола интересуется антиквариатом намного больше, чем он предполагал.

– С каких пор ты полюбила историю? – спросил он, когда они склонились над стеклянной витриной с кинжалами, усыпанными драгоценными камнями.

– Думаю, энтузиазм Дафны и Энтони заразителен. Они так много говорят об этом, что я невольно увлеклась историей.

Она показала на кинжалы.

– Кроме того, меня всегда занимали драгоценности.

– Это я помню.

Он решил, что сейчас самое время сделать первый ход. Взглянул на дверь, припомнил, куда хотел увести жену, и медленно повел ее в том направлении, по пути рассматривая экспонаты.

Когда они остановились полюбоваться покрытым изысканной резьбой оловянным щитом, Джон наклонился к ней.

– Пойду посмотрю, что там, – объявил он, показывая на дверь, ведущую в длинный коридор. – Я сейчас вернусь.

– Но там ничего нет, – запротестовала она. – Эта часть музея даже не открыта.

– Но это еще не значит, что там нечего смотреть, не так ли?

Подмигнув ей, он выскользнул в коридор, добежал до дальнего конца, миновав несколько комнат, где стояли корзины с осколками разбитой керамики и полуосыпавшейся мозаики. Похоже, здесь работали специалисты музея.

Остановившись, он взглянул сначала налево, потом направо. В обоих направлениях простирались длинные галереи с высокими, доходящими до потолка окнами. И ни единой души.

Он услышал шаги Виолы. Значит, она последовала за ним!

– Джон! – окликнула Виола.

– Я здесь! – отозвался он, прислушиваясь к ее шагам.

Виола ступила в галерею и помедлила, растерянно озираясь.

– Виола, – тихо позвал он.

Она обернулась. Он поманил ее к себе.

– Подойди и посмотри на это!

– Там не на что смотреть.

– Откуда тебе знать? Ты говорила, что всего однажды была в том крыле. Сюда не заходила?

– Нет, но точно знаю, что эта часть музея еще не открыта. По крайней мере, так указано на схеме.

– Забудь схему.

Он отступил и картинно оглядел оба конца пустой галереи.

– А вот мне кажется, что здесь много чего есть, – с невинным видом заметил он.

Оказывается, Виола становится ужасно милой, когда теряется! Она недоуменно посмотрела на схему, и снова подняла глаза:

– Но что там может быть? Опять керамика, полагаю.

– Целые горы, да и кое-что еще.

Виола нерешительно шагнула вперед.

– Что именно?

– Тебе требуется список? Подойди и посмотри сама.

Джон исчез за углом и спрятался в нише, очевидно, предназначенной для статуи, но пока что пустой. Он прислонился плечом к стене и стал ждать. Она попалась! Как всегда, благослови Господи ее доверчивую душу!

Джон улыбнулся.

Повернув за угол, Виола увидела затаившегося в нише мужа и гневно зашипела:

– Ты провел меня!

– Разумеется.

Джон, смеясь, обнял Виолу за талию и привлек к себе.

– Я часто это делал! Находил способы застать тебя одну. Неужели не помнишь?

– Помню. Отпусти меня и веди себя прилично! – Виола попыталась отстраниться, но Джон затащил ее в нишу. – Хэммонд, что ты делаешь?

Он повернул ее спиной к стене.

– Теперь ты попалась и, чтобы освободиться, плати пошлину. Помнишь какую?

Она помнила и поэтому нервно облизнула внезапно пересохшие губы.

– Я не буду тебя целовать.

Его улыбка стала еще шире. Опершись ладонью о стену, он наклонил голову и стал играть лентами ее шляпки. Потянул за конец, и соломенная шляпка упала на пол.

– Ты каждый раз попадаешься на эту уловку, – прошептал он и взялся за пуговицу ее накидки. – Думаю, это потому, что втайне ты мечтаешь о моих поцелуях, но просто не можешь честно этого признать.

– Если я попадаюсь на твои уловки, значит ты мастер обманов и интриг.

Виола попыталась выйти из ниши, явно ожидая, что Джон позволит ей пройти.

Не тут-то было! Он крепче сжал пуговицу и положил ладонь на шею Виолы.

– Правила есть правила, – сказал он, слегка улыбнувшись и лаская ее щеку. – Сначала ты должна меня поцеловать.

– Подобные глупости мы творили перед свадьбой. Но это давно в прошлом.

– Разве? – усмехнулся Джон, ощутив привычное возбуждение. – А мне кажется, что прежние дни вернулись, и я вновь ухаживаю за тобой. Восхитительное предвкушение… и много трудов и изобретательности с моей стороны. Я думал, что после того, как женился, мне больше не придется ухаживать за тобой, но ты вынуждаешь меня идти на отчаянные меры.

– Вынуждаю? Что за абсурдные…

Она осеклась, прикусила губу и снова попробовала обойти его. А когда ничего не вышло, раздраженно вздохнула:

– Пропусти меня, Хэммонд!

– Обязательно. В свое время. – Он обнял ее за талию одной рукой, по-прежнему играя пуговицей накидки. – Но не прежде, чем получу поцелуй.

И в эту минуту, заглушая слова Виолы, с другого конца галереи донесся мужской голос:

– Джентльмены, я знаю, как сильно вам хочется увидеть собранную в этом году римско-британскую керамику, которая еще не выставлена в витринах. Следуйте за мной!

– Это Энтони! – ахнула Виола, роняя карту и лихорадочно упираясь кулаками в грудь Джона. – Он нас застанет!

Но Джон не шевельнулся.

– И что тут такого? Мы женаты, забыла?

– Отпусти меня!

Джон не двинулся с места.

– Он приведет сюда этих венецианцев! – С отчаянием выпалила Виола.

Джон, продолжая обнимать ее за талию, повернул голову. Оказалось, что герцог Тремор, помедлив, свернул направо. Процессия престарелых джентльменов потянулась за ним. Очевидно, они направлялись в глубь нового крыла.

– Не приведет, – прошептал он в ответ. – Они пошли в другую сторону.

Как только герцог и его спутники исчезли из виду и звук шагов замер вдали, Джон вернулся к прерванному занятию.

– Они ушли, – сообщил он, снова прижимаясь к жене. – Итак, на чем мы остановились?

Виола огляделась, пытаясь найти способ побега. Ничего не вышло. С трех сторон ее окружали каменные стены. Значит, она загнана в угол!

– Я хочу уйти, – процедила она.

Джон упрямо покачал головой:

– Я требую поцелуя.

Виола презрительно фыркнула:

– Мужчины как дети!

Джон погладил ее по щеке, и ощущение мягкой, нежной кожи еще больше усилило его желание. Глубоко вдыхая аромат фиалок, он нежно гладил крошечную родинку в уголке ее губ. Огонь разгорался все жарче.