Страница 14 из 67
Разыскав в справочнике телефон тетушки Лу, она набрала номер. Старушка уже много лет назад как оглохла, и ей к телефону приделали специальный усилитель звука. Тетя Лу называла его «эта-штуковина-не-помню-как-называется». «Штуковина» должна была помочь ей четче слышать собеседников. Но обычно тетушка Лу «штуковине» не доверяла и путала ее с телефонными «жучками», про которых читала в газетах. Приспособление и вправду не слишком-то помогало ей. Если к ней приходили гости и старушка говорила по телефону в их присутствии, гости, сидящие в двух метрах, прекрасно слышали, что говорит собеседник на том конце линии, а тетушка Лу, прижав трубку к уху, кричала: «Говорите громче, вас не слышно!»
— Кто? — пронзительно закричала она и сейчас, ответив на телефонный звонок.
— Тетушка Лу, это Мередит! Мередит Митчелл!
— А, Мерри! Как ты поживаешь, моя милая? И почему звонишь так издалека? Ведь это очень дорого!
— Тетя, я совсем недалеко от вас. Я только что вернулась в Англию. Хочу приехать к вам завтра, если это удобно.
— Приезжай, приезжай, милая. Лучше часов в двенадцать, я как раз вернусь из церкви. — Старушка быстро оборвала разговор, боясь, что через «штуковину» ее подслушают враги.
Дом тети Лу с виду совершенно не изменился. Щурясь в лучах яркого солнца, Мередит снова почувствовала себя пятилетней девочкой. Каким большим казался ей в детстве этот эдвардианский дом! Сколько в нем было комнат, сколько потаенных уголков и всяких интересных мест, которые непременно надо было исследовать! Здесь царил свой особый запах: сочетание мастики для пола и саше с цветочными лепестками, которые тетя Лу сама сушила и раскладывала в каждой комнате. В прихожей имелся медный гонг, с помощью которого созывали к ужину. О, какой был восторг, когда Мередит разрешили ударить в него молоточком — только один раз!
С тех давних пор нужда подтолкнула хозяйку к переменам. Тете Лу уже не по карману было содержать такой большой и дорогой дом в одиночку. Поэтому пришлось провести перепланировку. Был сделан отдельный вход на второй этаж, а мезонин переделали под студию. Большую квартиру на втором этаже и студию продали, а сама тетя Лу осталась жить на первом этаже, который она превратила в уютную, удобную квартиру. Конечно, старушке приходилось несладко. Ей не нравились верхние жильцы. Тем не менее она как-то уживалась с ними.
Рядом с домом тети Лу стоял похожий особняк, построенный примерно в те же годы. Его не пришлось перестраивать, приспосабливаясь к новым условиям. В нем проживал очень симпатичный одинокий джентльмен. У соседского дома Мередит заметила японский внедорожник; на крыльцо, сердито хлопнув дверью, вышла женщина примерно ее лет, села в машину и, включив задний ход, выбралась на дорогу. Машина быстро скрылась из виду. Мередит лишь успела заметить, что одета незнакомка броско и дорого, у нее заостренные черты и мрачное выражение лица. Мередит тут же забыла о ней и позвонила в дверь тетушки Лу.
— Входи, входи, моя милая! — защебетала тетя Лу, с трудом отворяя дверь.
Тетя Лу никогда не выглядела молодой — по крайней мере, для девочки Мередит. У нее всегда, насколько Мередит помнила, были седые волосы, стянутые на затылке в тугой пучок. И еще тетя Лу всегда носила мешковатые трикотажные костюмы. Теперь волосы окончательно побелели, но костюм остался точно таким же, как прежде. В остальном старушка почти не изменилась, вот только, как с огорчением заметила Мередит, теперь она ходила с тростью.
— Я приготовила на обед запеканку из фасоли! — прокричала тетя Лу на полной громкости, приглашая Мередит в гостиную.
— Тетя Лу, вы по-прежнему вегетарианка?
— Естественно! — воскликнула тетя Лу. — Как же еще? Дожила бы я до таких лет, если бы ела мясо?
Гостиная почти не изменилась. Те же старинные тарелки блестели за застекленными дверцами ореховой горки. То же приглушенное тиканье высоких напольных часов в углу. Те же вышитые салфеточки на спинках кресел, хотя мужчины давно перестали помадить волосы и, следовательно, уже не могли испачкать обивку. Не говоря уже о том, что у тети Лу редко бывали в гостях мужчины.
Старушка с трудом уселась в кресло и ткнула тростью в ореховую горку.
— Они твои!
— Тарелки?!
— Да, я тебе их завещала. Сначала думала подарить их тебе на свадьбу. Но ты так и не вышла замуж и, по-моему, не собираешься. — Тетя Лу пристально посмотрела на гостью. — А ты ведь, милочка, симпатичная. Там, где ты сейчас обитаешь, хоть есть подходящие холостяки? Когда я была молода, а Роджер служил в колониях, незамужние европейки пользовались большим спросом. Девушек, которые не могли найти себе мужа на родине, отправляли в колонии, где они, как правило, благополучно выходили замуж!
— Да, тетя Лу. Но я о замужестве не думаю.
— В самом деле? — язвительно откликнулась старушка. — А по-моему, давно пора. Дело не в том, девочка моя, о чем думаешь ты. Главное — о чем думает мужчина. Или сейчас девушки не дожидаются предложения руки и сердца?
— По-моему, не всегда. Бывает даже наоборот; я слышала, многие сами делают мужчинам предложение. Я бы сказала, сейчас это довольно банальное явление.
Тетю Лу такие слова ошеломили, но ненадолго.
— Что ж, наверное, лучше, чем «банальное», такое явление не назовешь! А ты, милая моя, уж слишком независима. Нехорошо так. Конечно, женщина должна жить своим умом, да и мужчинам неприятно, если женщина льнет к ним, как лиана, и во всем от них зависит, но зачем же такие крайности?
— У меня есть хорошая работа, и я вполне способна сама себя обеспечить, — улыбнулась Мередит.
Тетушка Лу покачала головой.
— В дни моей молодости все было по-другому. Уверяю тебя, я вовсе не считаю, будто все изменилось к худшему. Раньше многие девушки выходили замуж второпях, лишь бы не остаться старыми девами, а потом горько раскаивались. Зато сейчас столько разводов! И даже женатые люди ведут очень странную жизнь. Я читаю об этом в газете. Та женщина наверху, — тетя Лу раздраженно ткнула тростью в потолок, — постоянно меняет кавалеров. Мужчины приходят и уходят. Я уже счет им потеряла! А возьми моего соседа, мистера Баллантайна, — очень симпатичный и воспитанный старый джентльмен… сейчас ему уже, наверное, за семьдесят.
— Он тоже постоянно меняет женщин? — с невинным видом осведомилась Мередит.
— А ну-ка, не дерзи! — одернула ее тетя Лу. — Разумеется, нет!
— Когда я приехала, то видела, как из его дома вышла женщина. Узкое лицо, дорогая одежда, лицо сердитое.
— Наверное, ты видела его дочь, Фелисити. Я как раз собиралась рассказать тебе о ней, но ты постоянно меня перебиваешь. — Тетя Лу укоризненно покачала головой. — Иногда мистер Баллантайн заходит ко мне выпить бокал вина. — Мередит помнила, что тетя Лу признает только один вид спиртного — густой сладкий херес. — Он вдовец. И по-моему, довольно богатый. Живет в своем большом доме совершенно один; каждый день к нему приходит женщина, которая убирается и готовит ему обед. Он не сделал, как я, не поделил дом пополам. Теперь я жалею, что так поступила. Наверху живут такие странные люди, и я ничего не могу им сказать! Я поступила опрометчиво.
— Тетя Лу, вы бы не смогли содержать весь дом.
— Можно было бы устроиться как-нибудь по-другому. Но ведь я сейчас говорю о мистере Баллантайне. Его единственная дочь доставляет ему массу хлопот. Он со мной делится. Хорошо, когда человеку есть с кем поделиться. Она вышла за крайне неподходящего типа. «Зеленого». Несколько раз я его видела, и, должна признаться, мне он сразу не понравился! Но он приезжает сюда нечасто, только когда хочет, чтобы мистер Баллантайн вложил деньги в какое-нибудь его предприятие или аферу. Бедный мистер Баллантайн дает ему деньги ради дочери. Но все деньги пропадают. Обычно Фелисити навещает отца в одиночку. Детей у нее нет. Бедный мистер Баллантайн этого не понимает. Он говорит, что дочь и ее муж-«зеленый» живут вроде бы каждый сам по себе. Он говорит, во всем виноват зять; его затеи мистеру Баллантайну совсем не по душе, но он не ссорится с ним, чтобы не огорчать дочь. Я говорю ему, что он не должен так делать.