Любовная ловушка

Ив подарила ему такую светлую улыбку, что в сердце Коналла проснулось желание. Ему пришлось подавить укол ревности, который он испытал, когда увидел, с какой благодарностью жена смотрит на его брата.

– Спасибо, Дункан, я именно так и поступлю, – пообещала Ив и показала Коналлу язык.

Дункан встал и, потянувшись, зевнул во весь рот.

– Все, я пошел спать в загон. Мне надо выходить на рассвете, – сказал он и отвесил Ив изысканный поклон. – Спокойной ночи, хозяйка. Спасибо за гостеприимство.

Ив собралась встать, но Дункан уже был рядом с ней, Коналл даже не успел глазом моргнуть. Он, нахмурившись, наблюдал, как Дункан нежно поддержал ее за локоток. Вот паршивец, он всегда был таким изворотливым!

– Не за что, Дункан, – ответила Ив, потом положила руку ему на плечо и поцеловала в щеку. – Я буду скучать без тебя.

Коналл вскипел. Дункан покраснел и отошел от Ив. Он посмотрел на животных, мирно отдыхающих в разных уголках жилища.

– Мисс Элинор, мисс Бонни, спокойной ночи, – сказал он. – Роберт, ты бы мне больше понравился в рагу, но так и быть, спокойной ночи и тебе, везунчик. – Дункан помахал в сторону полки. – Усатик, спокойной ночи. – Потом он обернулся к ворону и погрозил ему пальцем. – Себастьян, если ты ночью нагадишь мне на голову, то я сломаю тебе второе крыло, понял?

Ворон обиженно каркнул в ответ и улетел в дальний угол хижины.

– Спокойной ночи, Дунк, – со смехом сказал Коналл, и вся его ревность испарилась. Как же он любит своего брата!

– Да-да, спокойной ночи. – Дункан махнул и ему, а потом отправился в темноту.

Наконец Коналл подошел к Ив и обнял ее. Она улыбнулась, и Коналл с радостью заметил, что эта улыбка совсем не та, что она подарила Дункану. Она тоже была нежная, но в ней читались потаенная страсть, скрытые мысли.

– Ты, должно быть, устала, – тихо сказал Коналл и поцеловал ее в макушку. Ему было странно, что после бессонной ночи, полной переживаний за Элинор, и целого дня забот о госте у его жены еще хватило сил сидеть с ними допоздна.

– Я устала, – призналась Ив. – Но спать пока не хочу. – И она положила ладони ему на ягодицы. Коналл был приятно изумлен. Такой жест его тут же возбудил. – Жаль, что мы не одни, – прошептала Ив, поднимаясь к нему на цыпочках.

Коналл нагнулся к ней и ответил:

– Я могу выкинуть его на снег.

И он действительно мог так поступить, особенно когда из темноты раздался голос Дункана:

– Если вы пока не хотите спать, может, ты, Коналл, расскажешь жене об узелке, который носишь на шее?

Ив с любопытством посмотрела на шею мужа, а потом заглянула в глаза.

– С ним связана какая-то история? Я думала, что это… ну, не знаю… просто украшение. – Она протянула руку, будто собралась потрогать кожаный узелок.

Но Коналл взял его в кулак прежде, чём она успела дотронуться до украшения, стараясь не обращать внимания на обиженное выражение ее лица.

– Это долгая история, Ив, сейчас уже поздно. Тебе нужно отдохнуть.

Ив, нахмурившись, смотрела на кулак Коналла. Но он не мог найти в себе силы разжать пальцы даже ради Ив. Это было очень личное, слишком болезненное воспоминание. И он хотел сохранить его только для себя еще на одну ночь.

– Я расскажу тебе об этом утром, – пообещал Коналл. Он действительно намеревался так поступить.

Глава 15

Когда Ивлин на следующее утро проснулась и обнаружила, что Дункан действительно ушел еще на рассвете, ей стало немного грустно. Он вызывал симпатию, и ей понравилось его общество! От одного присутствия младшего брата Коналла на душе становилось легко и весело, и она очень захотела увидеть его вновь. В ее новом доме, в городе клана Маккериков, где она вместе с Коналлом будет растить своего ребенка. Если она, конечно, выживет при родах.

Услышав, что Коналл вошел в хижину, Ивлин с трудом оторвала взгляд от котла с едой. Снаружи шел дождь, и он вернулся весь мокрый. Прежде чем он успел закрыть за собой дверь, она заметила густой влажный туман, клубящийся над их долиной, словно дым над миской с горячим супом.

Коналл принес два ведра воды, которую набрал в реке – весь снег смыло дождем – и поставил их перед огнем рядом с Ивлин.

– Воды теперь будет много, – пояснил он, – уровень воды в реке поднимается очень быстро. Дождь идет стеной, небо затянуто тучами и с севера, и с запада.

Ивлин вздохнула. Ее и без того печальное настроение ухудшилось. Коналл, похоже, этим утром был тоже задумчивым и раздражительным. Если снег больше не заставлял их сидеть целыми днями в хижине, то теперь зарядили дожди, которые, похоже, собирались превратить их долину в болото. Ивлин с ужасом представляла, сколько грязи натаскают в дом ноги, копыта и лапы его многочисленных обитателей.

Хорошо что хоть Элинор больше не рвалась в лес. Она перестала всех донимать, перестала бегать как сумасшедшая по поляне. И она была единственная, кто не пытался вырваться на волю. Ивлин скучала по солнцу и зеленой траве. Она хотела просто неторопливо прогуливаться, вдыхать чистый, без торфяного привкуса воздух.

Мысль о такой невероятной свободе напомнила ей о деле, которое она намеревалась сегодня совершить. Ивлин в последний раз помешала похлебку, постучала длинной ложкой по краю котелка и накрыла его крышкой. Она со стоном поднялась – ей казалось, что она с каждым часом становится все тяжелее, – и пошла в загон, чтобы снять ворона с насеста.

– Сегодня я хочу проверить, как Себастьян летает, – объявила Ивлин Коналлу, осторожно расправляя черное как смоль крыло птицы. – Мне кажется, он уже достаточно окреп.

Коналл в этот момент, взяв с полки точильный камень, приводил в порядок лезвие своего ножа. Услышав заявление Ивлин, он удивленно уставился на нее.

– Слава Богу, – наконец сказал Коналл. – Значит, этот чертов ворон больше не будет сидеть над нашей кроватью и глазеть на меня, когда я сплю. – Он строго посмотрел на Себастьяна: – Рад буду избавиться от тебя, шумная тварюга.

– Коналл Маккерик! – Ивлин прижала птицу к своей груди, не обращая внимания на протестующее карканье. – Как тебе не стыдно? Себастьян вел себя прекрасно. Он очень умный, а ты его обидел.

– Да ладно, – махнул рукой Коналл и с кислым видом продолжал точить нож. – Просто открой дверь и выпусти его. А заодно и этого проклятого грызуна.

– Да, кто-то сегодня явно не в духе.

Себастьян затрепыхался в ее руках, будто знал, что скоро окажется на свободе. Ивлин почувствовала укол совести. Наверное, ей правда стоит отпустить Усатика. Была весна, и она уже не боялась, что мышь замерзнет раньше, чем найдет себе сухую теплую норку.

Кроме того, она, Коналл, а также Элинор, Бонни и Роберт скоро покинут хижину. Усатика и Себастьяна лучше поскорее отпустить в лес, чтобы они привыкли к самостоятельной жизни. Ив даже не думала о том, чтобы отпустить Роберта. Ведь это был подарок Дункана.

– Ладно, Коналл, – со вздохом проговорила Ивлин. Она взяла Себастьяна под мышку и подошла к полке, где стояла деревянная бутыль.

Когда Ивлин повернулась к мужу, держа в каждой руке по животному, то прочитала на его лице неподдельное изумление.

– Что такое? – сердито спросила Ивлин.

– Ничего, Ив. Делай, что задумала.

Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы открыть дверь занятыми руками. Коналл даже не предложил ей помощь, и от этого ее настроение стало еще мрачнее. Ивлин вышла под туманный дождь и направилась к пню. Поставив на него бутыль, Ивлин взяла Себастьяна в обе руки и подняла его вверх, заглядывая в его желтые глаза.

– Ты готов, мой мальчик? – тихим голосом спросила она и заморгала, сгоняя с ресниц тяжелые капли дождя.

– Дет-каа! – каркнул Себастьян.

Ивлин кивнула. Она поставила ворона на широкий пень и медленно, неохотно разжала ладони.

Себастьян распушил перья и чуть не потерял равновесие. Потом осторожно прыгнул на край пня и завертел черной головой, осматривая землю, лес, поляну и огромное низкое небо. Потом опять каркнул. Ивлин затаила дыхание.