Любовная ловушка

– Когда придет время родов, у тебя будут самые лучшие повитухи. – Он смахнул непрошеную слезу. – И я буду любить этого ребенка всем сердцем. По правде говоря, я уже сейчас его люблю. – Коналл наклонился и опять поцеловал ее, положив руку ей на живот.

– Я так боюсь, – прошептала Ивлин.

Коналл крепко обнял свою юную жену и сказал:

– Я знаю это, моя милая. Но ты теперь моя. Я буду с тобой, буду оберегать тебя, нашу семью.

Когда Коналл еще раз нежно поцеловал ее, Ивлин закрыла глаза. Он провел ладонью по ее бедру, и внизу живота она ощутила знакомое тепло. Коналл развернул ее на спину и принялся гладить ее плоский живот.

Он накрыл ладонью грудь Ивлин, но та ойкнула от боли, и Коналл убрал руку, шепча извинения и целуя нежное место.

Он сказал «наша семья».

От этих слов сердце Ивлин забилось чаще, как, впрочем, и от губ Коналла, которые начали спускаться все ниже.

Боже, помоги ей.

Коналл желал Ив больше, чем в ту ночь, когда они стали мужем и женой. Он вообще никогда не испытывал такой страсти. Он едва сдерживался, чтобы не взять Ивлин, носившую теперь под сердцем его ребенка, прямо сейчас. Желание пылало в нем, как разлитое масло в огне, пожирая остатки его самоконтроля.

Он развернулся так, чтобы его голова оказалась у ног Ивлин, и один за другим снял с нее изношенные башмаки, целуя маленькие, холодные пальцы. Потом Коналл поднялся к ее изящным лодыжкам, а от них проложил губами дорожки к икрам. Он почувствовал, как от его прикосновений по коже Ивлин забегали мурашки. Коналл посмотрел на свою жену. Полумрак окутал ее тело соблазнительными тенями, полными затаенных вздохов и жара страсти.

Она была беременна его ребенком. Отпрыск Бьюкенена, который будет править кланом Маккериков. Его город, его люди теперь будут спасены. Проклятие будет снято.

От запаха ее кожи, согретой тонким льняным платьем, у Коналла кружилась голова. Он поднял ее юбку, и его губы заскользили к ее лону, скрытому между ног. Когда он коснулся его языком, Ивлин застонала.

Ох, Ив…

Младенец. Хрупкая жизнь, которая излечит его сердце, разбитое навсегда, как ему казалось. Ребенок из его плоти и крови, который будет любить его так, как он любил своего отца. Семя, которое переживет его самого. Прекрасное дитя, рожденное этой прекрасной женщиной.

Наконец Коналл поднялся над Ивлин, спуская штаны вместе с нижним бельем. Он на мгновение замер и посмотрел в ее глаза, потемневшие от желания.

Он скоро расскажет ей о проклятии. Когда Ивлин свыкнется с мыслью о беременности, тогда она, наверное, поймет, какое это чудо – их будущий ребенок.

«Или поймет, как грубо ты обманул ее».

Коналл подавил этот голос, прежде чем тот успел воззвать к его разуму и задушить его чувства. Ведь все в итоге сработало. Ив уже много значила для него. И его привязанность к ней с каждым днем становилась все сильнее. К тому времени, как он расскажет ей о проклятии, правда о начале их отношений уже не будет иметь никакого значения. Он был уверен в этом.

И с такими мыслями Коналл вошел в лоно жены. Но едва он начал ритмично двигаться внутри ее, слегка раскачивая кровать, как вдруг какое-то адское крылатое создание упало ему на голову.

Коналл взревел, прикрыл лицо рукой и упал на Ивлин, загораживая ее своим телом. Его возбуждение испарилось, как сосулька в огне. Злобный маленький демон свалился вниз и опять набросился на Коналла. Он едва разглядел черно-серую птицу, от хриплого карканья которой у него забегали мурашки по коже.

– Прикрой лицо, Ив! – крикнул он, пытаясь схватить птицу. Элинор начала безумно носиться вокруг, Бонни жалобно блеяла, увеличивая общее смятение. – Все, поймал!

– Коналл, нет! – Ивлин задергалась под ним и в итоге поймала его рукой за запястье. – Остановись! – Она освободила вторую руку и постаралась утихомирить бьющийся комок перьев. – Ты напугал его!

Ивлин лягнула его, и Коналл скатился на бок. Она села и положила кричащую птицу к себе на колени.

– Тише, тише, – проворковала Ивлин, гладя испуганное создание. Она глянула на Коналла и сказала: – Он только хотел защитить меня.

– Что… черт побери, – зашипел он сквозь сжатые зубы, – этот ворон… делает… в твоей постели?

Во взгляде Ивлин появилось раздражение.

– Элинор нашла его сегодня утром в лесу. Он ранен.

Услышав свое имя, волчица игриво вскочила к ним на кровать, прямо на незащищенный пах Коналла.

Он закричал от боли и еле успел прикрыть себя рукой. Еще парочка таких прыжков, и ребенок, которого сейчас носит Ивлин, может остаться без братьев и сестер.

– Я тоже ранен, – прохрипел Коналл. Он мог поклясться, что ощущал привкус крови во рту.

Ивлин перестала хмуриться. На ее лице появилось озабоченное выражение.

– Правда с тобой все в порядке?

Коналл сердито взглянул на нее и оттолкнул от себя Элинор свободной рукой.

– Брысь отсюда! – крикнул он и, кряхтя от боли, постарался сесть. – Ив, ты не можешь держать – черт! – ворона… в доме.

– Почему? – спросила она. – Я перевязала ему крыло, поэтому он не будет тут летать. Скоро крыло заживет, но если я сейчас выброшу его, он наверняка умрет. Что случится, если его найдет один из волков?

– Он будет сыт и не станет нападать на нас, – проворчал Коналл и сел на край кровати. Затем медленно, осторожно опустил свое мужское достоинство, чтобы натянуть штаны.

– Плаа-ти! – каркнул ему ворон. – Мне!

Коналл замер. Призрачный голос шепнул ему в ухо слова проклятия: «Пусть их карканье будет вашей единственной песней…»

– Мне! – прохрипела птица. – Плаа-ти!

– Тише, – сказала Ивлин дикому созданию, вертевшему головой рядом с ее грудью. Его желтый глаз настороженно смотрел на Коналла. – Он точно так же каркая, когда я нашла его утром. Когда я начала подозревать, что… – Ивлин замолчала, будто у нее не хватало духу сказать это вслух. Потом она просто шепнула: – Дет-каа.

«Детка?»

Коналл искоса посмотрел на ужасного ворона.

– Плаа-ти, – прокаркал тот.

Коналл перевел взгляд на Ивлин. Ему стало страшно. Это была непростая птица. Она будто знала о проклятии. Да еще так яростно напала на него.

– Плаа-тии, – опять каркнул ворон, но на этот раз тише, почти нехотя.

Коналл тут же поднялся с постели и застегнул штаны.

– Нет, он не может остаться тут, Ив. Унеси его.

– Нет, не унесу.

– Не спорь со мной. Он грязный, шумный и… – Коналл постарался найти подходящий аргумент, – он не нравится Элинор.

– Элинор спасла его, Маккерик.

Итак, он опять стал для нее Маккериком?

– Я не буду ругаться с тобой.

– Хорошо, – с легкостью произнесла Ивлин. – Потому что ворон останется с нами.

– Ив! – недовольно воскликнул Коналл. – У тебя есть, – и он принялся загибать пальцы, – волк, овца, мышь, муж и ребенок. Тебе что, мало?

Она пожала плечами и встала с кровати, поправляя юбку. Злополучную птицу Ивлин посадила себе на руку.

– Я дам тебе попить, мой хороший, – сказала она ворону, не обращая на Коналла никакого внимания.

– Он же загадит весь дом! – пригрозил он ей. – Ив, я запрещаю тебе.

Его жена налила воду в мелкую миску, и птица сразу сунула туда свой длинный, желтый, уродливый клюв. Потом Ивлин посмотрела на Коналла:

– Разреши мне. Ведь я жду ребенка.

Коналл громко выругался. Его победили.