Влюбленный воин

– Да, милорд, неплохо. По правде говоря – чудесно. Тристан приблизился к двери и выглянул в коридор.

– Матушка сейчас обследует кухню, милорд, – сказала Берти. – Так что можете говорить свободно.

Тристан откашлялся и провел ладонью по волосам.

– Скажите, леди Солейберт, почему вы не объяснили сестре, что этой ночью не я был вашим гостем?

– Я как раз собиралась ей все рассказать, но в этот момент пришли вы с матушкой. – Девушка вздохнула и добавила: – Хотя мне не очень-то хочется, чтобы она узнала…

– Да, я вас понимаю, – кивнул Тристан. – Мне кажется, вы весьма благоразумная молодая леди.

– А вы хотите жениться на Хейд? – неожиданно спросила Берти.

– Если она примет меня в качестве мужа, – ответил Тристан с усмешкой.

– Конечно, примет. – Берти положила руку ему на плечо. – Милорд, она не откажет вам. Ведь она ждет вас всю жизнь.

– Что ж, леди Солейберт… – Тристан похлопал ее по руке. – Выходит, нам придется играть этот фарс, пока мы не сможем сделать следующий шаг? – Он заглянул в ее сиявшие счастьем карие глаза. – Но что будет с вами? У вас есть какие-то планы?

Берти подошла к окну и выглянула во двор. Обернувшись, ответила:

– Нет у меня никаких планов. У меня ведь прежде никогда не было любовника… – Густо покраснев, она продолжала: – И все же я чувствую, что в этом нет ничего грязного и постыдного, милорд. Потому что я… – Берти вздохнула и пробормотала: – Боюсь, что уже люблю его.

– Чего же тут бояться? – Тристан тоже подошел к окну.

– Видите ли, милорд, я сердцем чувствую, что он честный человек, но я совершенно ничего о нем не знаю. Ночью мы о многом говорили, и я рассказала ему такое, чего не говорила даже Хейд, но… – Берти снова вздохнула. – Но он не захотел рассказать о своем доме и о своей семье.

По правде говоря, миледи, я тоже о нем знаю не так уж много. Мать его была египтянкой, отец – придворным в одном из маленьких княжеств в Индии. Фар и его мать бежали оттуда, когда он был еще маленьким мальчиком.

– Так вот почему у него такое странное имя… – пробормотала Берти. – А его отца убили? – Да, злодейски убили. А мать заболела лихорадкой после приезда в Париж и умерла. Вскоре после этого я и встретил его.

– И с тех пор вы вместе? – спросила Берти.

– Да, с тех пор, – кивнул Тристан. – Но это не значит, что он откровенничал со мной и рассказывал о своем прошлом. В его родной стране случилось что-то такое, о чем он не хочет говорить, как бы его к этому ни вынуждали.

– Должно быть, случилось что-то ужасное… – сказала Берти с вздохом. – Возможно, когда-нибудь он позволит мне разделить с ним это бремя.

– Возможно, когда-нибудь позволит, – согласился Тристан.

Он направился к двери, но Берти удержала его:

– У меня есть к вам вопрос, милорд. Я хочу его вам задать, если вы задержитесь еще на минуту.

– Да, разумеется, – ответил Тристан, обернувшись.

– Скажите, милорд, если бы вы не встретили мою сестру, вы женились бы на мне?

– Нет.

– Но почему?

– Если бы оказалось, что таким образом я породнюсь с Найджелом, я бы не женился и на самой королеве.

Солейберт невольно рассмеялась:

– Благодарю за откровенность, милорд.

Молча кивнув в ответ, Тристан вышел из комнаты и, спустившись вниз, вошел в зал – там его уже ожидали Фаро и шериф.

– Слушай внимательно, Баррет, – сразу же заговорил Тристан. – Выбери по своему усмотрению пятерых воинов, и пусть они сегодня же отправляются в Лондон вместе с Фаро, И еще двадцать человек отправь с повозками в Сикрест. А также отправь кого-нибудь за арендатором Джоном.

– Да, милорд, – кивнул Баррет и тут же отправился выполнять распоряжения своего господина.

– Подожди, Баррет! – окликнул его Тристан. Приблизившись к шерифу, он тихо сказал: – Никто, кроме нас троих, не должен знать, что леди Хейд и леди Солейберт станут свидетельницами всего, что происходит в башне. Особенно, – он понизил голос до шепота, – леди Эллора. Я ей не доверяю. Ясно?

Баррет молча кивнул, и Тристан добавил:

– А если услышишь разговоры о моей помолвке с леди Солейберт, то ты должен говорить, что все в порядке и что свадьба состоится.

– Как скажете, милорд.

Шериф вышел из зала, и Тристан тут же повернулся к Фаро:

– Есть пергамент, Фар?

Фаро извлек из своего широкого рукава несколько листков. Тристан взял их и подошел к столу, где уже находились перо и чернила. Усевшись, он принялся писать. Закончив и запечатав два послания, он заткнул их за пояс и, откинувшись на спинку стула, взглянул на своего друга и помощника.

– Фар, не обсудить ли нам таинственные происшествия в спальне леди Солейберт?

– Я бы предпочел их не обсуждать, мой господин.

– Я в этом не сомневался, – усмехнулся Тристан. – Полагаю, что впредь тебе следует соблюдать осторожность. Твое свидание чуть не стоило мне разрыва с Хейд. К тому же Эллора не должна ничего узнать.

– Леди матушка видит только то, что хочет видеть, – заметил Фаро. – Я уверен, что нам удастся хранить тайну столько, сколько потребуется…

Загадочное заявление Фаро вызвало удивление Тристана, но он не успел его расспросить, потому что дверь в этот момент отворилась, и в зал вошли Баррет с Джоном.

– Я пришел, милорд. – Джон поклонился Тристану и почтительно кивнул Фаро. – Чем могу служить, милорд?

– Видишь ли, Джон, мои люди едут в Сикрест, чтобы забрать остатки того, что принадлежит мне. Ты ведь хорошо знаешь деревню?

– Конечно, милорд, – кивнул арендатор.

– Вот и хорошо. – Тристан повернулся к Фаро: – Садись за стол и пиши. Перепиши имена всех, кто прежде жил в Гринли. – Он встал, а Фаро занял его место.

Тристан же обошел стол и, приблизившись к Баррету, отвел его в сторону. Понизив голос, проговорил:

– Так вот, мой славный шериф… Я хотел бы, чтобы ты сопровождал моих людей в Сикрест и прихватил с собой список, который сейчас составляет Фаро.

– Конечно, милорд. – Гигант пытался говорить шепотом, но у него это не очень-то получалось. – Что прикажете там делать?

– Собери всех тех, кто будет включен в список. Если женщины не захотят уезжать… – Тристан сделал паузу. – Тогда приказываю тебе, забрать их детей и вещи. А женщины могут оставаться, если им так захочется.

– Но, милорд!.. – Глаза шерифа округлились. – Вы хотите, чтобы я наблюдал, как будут хватать, и увозить малышей?

Тристан ответил коротким и решительным кивком:

– Совершенно верно, Баррет. Ведь речь идет только о тех вилланах, кто родом из Гринли. Все эти люди принадлежат мне, и я хочу вернуть свою собственность, понятно?

– Да, милорд, конечно, – в смущении пробормотал Баррет. – Но дело в том… Это будет не так-то просто сделать, если женщины не захотят отпускать детей. Следует ли нам применять силу?

– Я хочу только одного: чтобы большая часть обитателей Гринли оказалась здесь. И не важно, каким образом это будет сделано. – Внимательно посмотрев на шерифа, Тристан добавил: – Кажется, я понимаю, чего ты боишься. Нет, Баррет, никакого кровопролития. Этого надо избежать.

Было понятно, что Баррету ужасно не нравится поручение лорда, но он благоразумно промолчал.

– И доведи до сведения тех, кто заупрямится, – продолжал Тристан, – что таков приказ их лорда. Тем, кто не подчинится, навсегда будет закрыт доступ в Гринли. Что же касается детей, то я обещаю позаботиться о них должным образом. А мужчины, которые придут сюда без жен, найдут здесь новых.

– Прошу прощения, милорд, но…

– Нет-нет. – Тристан вскинул руки. – Мое решение окончательное. Понимаешь, Баррет?

– Да, понимаю. Но работа будет не из приятных, – проворчал шериф.

– Я их лорд, Баррет, и для меня не важно, будут ли они довольны моими распоряжениями или нет. Они должны подчиниться, вот и все. Подготовь людей и жди моего приказа.

Тристан уже собрался уйти, но Баррет вдруг заявил:

– Милорд, но я не смогу прочесть имена в составленном вами списке.