Бесстрашная охотница

– Но король кровососов, а также горстка колдунов сумели сбежать, оставив трупы своих собратьев лежать непогребенными как предупреждение всем тем, кто вздумает нарушить законы христианского мира. – У сводника хватило наглости благоговейно перекреститься. – На какое-то время на земле воцарился мир, но сейчас…

– Что сейчас? – оживился Олдер.

– Вампиры вновь шарят по лесам, и это – новое поколение, зачатое неким гнусным демоном.

«Ласло! – мысленно воскликнул Олдер и тут же почувствовал, как вскипела его кровь, грозя разорвать жилы и просочиться сквозь кожу. – Да, именно Ласло провозгласил себя королем». Стараясь успокоиться, он спросил:

– А как же клан Левенах?

В ожидании ответа Олдер затаил дыхание – от этого рода зависела судьба его души.

Сводник присвистнул и щелкнул пальцами.

– Все умерли, кроме одной. Поэтому я и оказываю вам любезность тем, что предупреждаю об опасности. Как англичанин англичанина. Не суйтесь туда. Нет больше защиты от убийц тому смертному, который рискнет войти в зачарованный лес в поисках приключений. Левенах может убить вас просто для забавы. Никто и близко не подходит к проклятому лесу, если только не хочет умереть ужасной смертью.

Сделав над собой усилие, Олдер пробормотал:

– Так вы сказали, что одна Левенах все же осталась? Только одна, не так ли?

– Да, верно, одна Левенах осталась.

Сводник поднес ко рту кружку с элем и осушил ее одним глотком. Со стуком поставив кружку на стол, он громко рыгнул и добавил:

– Ведьма Левенах – самая красивая и самая беспощадная колдунья во всем нагорье.

– И она – последняя? – допытывался Олдер.

– Да, последняя. Но когда и она умрет, лично я плакать не буду. Туда ей и дорога.

Олдер ужасно нервничал, но он знал, что собеседник этого не замечает.

– И где же человек, желающий погибнуть ужасной смертью, мог бы найти эту последнюю из Левенах? – спросил он, делая вид, что спрашивает просто из любопытства.

Сводник внимательно посмотрел на Олдера; казалось, он обдумывал его слова. Затем, наклонившись к нему через стол, негромко заговорил:

– Есть одна дорога, ведущая на запад от Эдинбурга в сторону озера Лох-Ломонд. И сразу за озером, словно из ниоткуда, вырастает лес. На дорогу из леса выбегает узкая тропинка, а неподалеку стоят черные деревья с голыми ветвями.

Те деревья были сожжены, напомнил себе Олдер. Гневное предупреждение архангела Михаила оставалось в силе.

– Так вот тропинка эта ведет в Лимнийский лес и к постоялому двору «Белый волк», где поджидает свои жертвы колдунья Левенах.

Олдер вздрогнул, услышав зловещие слова.

– Постоялый двор «Белый волк»?

– Да, именно так. Этот постоялый двор – ловушка, которую устроила Левенах, чтобы заманивать заблудившихся путешественников. Хотя я слышал, что последнее время дела у нее идут не бойко.

Сводник громко захохотал.

Олдер впился взглядом в собеседника:

– Вы уверены, что этот постоялый двор находится именно там? Вполне уверены?

Сводник тут же кивнул:

– Конечно, уверен. Я знаю все, что происходит не только в Эдинбурге, но и во всей Шотландии. В моем заведении много всего рассказывают. Ведь моя гостиница лучшая в столице. И если вы хотите кровавых приключений, то поезжайте по той темной тропинке в Лимнийский лес. Но предупреждаю: у вас будет очень мало шансов выйти из этого леса. А если и выйдете, то совсем не такой, как сейчас…

– Именно это мне и надо, – в задумчивости пробормотал Олдер.

Сводник нахмурился и спросил:

– Вы о чем?.. Вы что-то сказали?

– Нет-нет, ничего.

Олдер откинулся на спинку стула и улыбнулся собеседнику. На душе у него стало легче, хотя голод терзал еще сильнее, чем прежде. Потянувшись к своей кружке, о которой успел забыть, он сделал глоток эля. Приятно было еще раз отведать напитка смертных, хотя теперь эль не приносил ему того удовольствия, что раньше. Чувства его настолько обострились, что сейчас он улавливал в напитке даже запах пота, исходивший от пивовара.

Час был поздний, и Олдер, осмотревшись, увидел, что постоялый двор, где они сидели, почти опустел; постояльцы отправились на второй этаж – там находились гостиничные комнаты, и там же желавших ждали утехи плоти. Олдер чувствовал запах разврата, исходивший из комнат наверху, и люди эти представлялись ему нанизанными на вертел жареными цыплятами, уже достаточно пропеченными для того, чтобы с ними расправиться.

И Олдер был очень голоден.

Но перед пиром полагалась прелюдия, которую он заслужил…

Сводник, похоже, заметил, что остался наедине с незнакомцем, но это скорее порадовало его. Быстро осмотревшись, он снова взглянул на Олдера и с улыбкой проговорил:

– Вот мы и одни, мой странный любознательный друг. Мне позвать для вас шлюху? Или у вас будут какие-нибудь другие пожелания?

Олдер тоже улыбнулся и, пожав плечами, ответил:

– Пожалуй, вы правы. Мне действительно не хочется оставаться в одиночестве в этот вечер.

Сводник хохотнул и закивал.

– Да-да, так я и подумал. – Он начал приподнимать со стула свою огромную задницу. – Для вас, только для вас, мой друг, я позову эту шлюху, а потом…

Толстяк умолк и в изумлении уставился на собеседника, когда тот ухватил его за плечо.

А в ушах Олдера, почти оглушая его, уже звенел лунный зов.

Пристально глядя на сводника, он спросил:

– А что вы скажете, если я попрошу вас составить мне компанию… мой друг?

Сводник замер на мгновение. Потом губы его растянулись в развратной ухмылке и он проговорил:

– Ну, я бы сказал, что обычно такими делами не занимаюсь, но если такой богатый и красивый друг, как вы…

Он внезапно умолк и облизнул свои пухлые губы. Потом снова ухмыльнулся и добавил:

– Мне очень даже любопытно узнать, что прячется в таких славно скроенных бриджах, как у вас.

Олдер одним движением стащил толстяка со стула и крепко обнял его за плечи. Тот издал почти женский вздох вожделения, и Олдер невольно усмехнулся – он прекрасно знал, как воздействует на простых смертных. И чем больше было зла в душе смертного, чем порочнее он был, тем более легкой добычей для Олдера он становился.

Олдера давно уже терзал голод, и ему хотелось унять его как можно быстрее. Но он не смог устоять против искушения еще раз заговорить со смертным.

– Ты хочешь знать, трактирщик, почему я ищу Левенах? – спросил он, глядя толстяку прямо в глаза.

– Да, расскажи… – простонал тот, млея от желания.

Олдер негромко рассмеялся:

– Так вот, тот смертный, что разжег войну между вампирами и колдунами, – это я.

Трактирщик вздрогнул в испуге и попытался отстраниться, но Олдер крепко его держал. Судорожно сглотнув, толстяк пробормотал:

– Но та… битва была сто лет назад.

– Верно, сто лет назад, – ответил Олдер и, наконец-то обнажив клыки, растянул губы в оскале. – Но я больше не смертный.

Глава 3

Воскресенье миновало, и настал вечер следующего дня – пора было открывать для посетителей постоялый двор «Белый волк». Беатрикс встречала этот вечер, почти смирившись с неизбежностью. Воскресенье она провела в отдыхе и размышлениях, пробуя эль разной степени крепости, и пришла к выводу, что отцу стоит довериться.

Она была Левенах. И она умела ждать.

Лимнийцы вели себя тихо и мирно после субботней ночи, когда она в последний раз убила вампира, так что сегодняшний вечер как будто не предвещал неприятностей. «Все будет как всегда», – говорила себе Беатрикс. Правда, сегодня ночью ей придется выйти на Охоту, чтобы припугнуть вампиров, загнать их обратно в логова, отбить у них желание охотиться на мирных жителей леса. Но на Охоту ей выходить еще не скоро. Вечер только начался, и Беатрикс пребывала в благостном настроении. Ей не о чем было беспокоиться; тем более что накануне древний колодец Левенах еще раз показал ей Белого Волка, и тот, как и положено дикому зверю, мчался по лесной тропе на четырех лапах, а не сидел за столом на постоялом дворе с кружкой эля в лапе.