Страница 3 из 26
Была весна — время года, когда каждый голубь ищет себе пару, чтобы заложить гнездо и вывести птенцов. Для почтового 145-го не было свободной птицы его породы. И я предложил ему в подруги маленькую красноплёкую* голубку.
_______________
* П л ё к и е — белые голуби с цветными «щитами» на крыльях.
Казалось, 145-й забыл о старом доме. Во всяком случае, он начал ухаживать за своей подругой, и та вскоре стала кланяться ему и принимать его ласки.
Через некоторое время красноплёкая голубка положила яйца, а спустя восемнадцать дней из них вылупились совсем махонькие птенчики.
Я торжествовал. Встречая дядю Сашу, я тащил его к гнезду, показывал ему подрастающих птенцов и говорил:
— А ну, покажи, как ты кричал на всю голубинку...
Ещё через некоторое время у старого голубя отросли маховые перья, он уже ходил по кругу*, и я стал выезжать за город и забрасывать почтаря из соседних сёл. Дядя Саша был посрамлён.
_______________
* Х о д и т ь п о к р у г у — держать правильный круг над домом, в котором находится голубятня.
Когда голубята немного подросли и оперились, я позвал младшую дочь и сказал ей:
— Как мы назовём их, дочка?
Леночка пропустила вопрос мимо ушей и спросила:
— А их надо манкой кормить или чем?
— Папа с мамой сами их накормят. Так как же мы их назовём, дочка?
Тогда Леночка спросила:
— А они — брат и сестричка?
— Брат и сестричка.
— Тогда пусть они будут Паша и Маша.
— Решено, — сказал я Леночке. — Теперь они — Паша и Маша.
Синий голубь терпеливо и заботливо выращивал свой выводок. Он много раз в день кормил малышей, очищал их от соломинок и всякой шелухи и вместе с красноплёкой голубкой оберегал детей от опасности.
Двадцать девятого июня голубята впервые стали самостоятельно клевать зерно, а тридцатого почтовый 145-й свечой поднялся в небо и, даже не сделав круга над домом, ушёл на восток — туда, где находилась его старая голубятня.
Тотчас на балконе у меня очутился дядя Саша. Ухмыляясь, он спросил:
— Показать тебе, как я кричал на всю голубинку?
Паша и Маша росли не по дням, а по часам.
Они унаследовали многие качества своих родителей. Перо у них было синевато-красное, клювы большие, с наростами у основания, ноги голые. Фигурами они пошли в отца: стройные, высокие, широкогрудые.
Шестнадцатого июля голубка-мать подняла детей в первый полёт. Они смешно растопыривали крылья, пытаясь планировать. Садясь на крышу, допускали ошибки: пролетали намеченное для посадки место; прежде чем опуститься на голубятню, долго сидели на крыше и мотали головами.
Двадцать седьмого июля на кругу появился почтовый 145-й, и в то же мгновение в воздух поднялась красноплёкая голубка. За ними, хлопая крыльями, ушли дети. Отец увёл их к себе.
Но через четыре дня Паша и Маша вернулись: они были уже взрослыми голубями и хотели жить самостоятельно, там, где родились.
Лебедь и Чеча
Лебедь — это белый голубь с круглой гордой головкой, с низко опущенными крыльями и широким, будто веер, хвостом.
А Чеча — это маленькая певчая птичка. У неё серое оперение, красные пёрышки на голове и узкие глаза.
Забавная и нежная дружба у этих разных, совсем непохожих птиц.
Впрочем, расскажу обо всём по порядку.
Чечу я купил в декабре вместе с двумя такими же птичками у мальчишки, продававшего снегирей, щеглов и чечёток. Чечётки мне были не нужны, но мальчуган так искренне расхваливал достоинства птичек, что отказаться от них было просто невежливо.
Передавая мне пичужек, мальчуган сказал:
— Жалеть не будешь, что купил. Поют — будто ручейки плещутся.
Заодно пришлось приобрести и клетку.
Леночка очень обрадовалась птичкам. Однако вскоре и дочка и я почувствовали какое-то странное неудовлетворение: чечётки не доставляли нам никакой радости. Что-то очень сильно отличало их от голубей.
— Бедные птички, — сказала Леночка. — Они не хотят сидеть в тюрьме.
Правильно! Как же я с самого начала не подумал об этом! Голубь — вольная птица, он поднимается в синее небо, он может лететь, куда ему вздумается, но возвращается к своему гнезду, к человеку. А эти чечётки — птички подневольные, и маленькое пространство клетки — всё, что дано им теперь в жизни. Им и крылья не нужны в клетке. А без крылышек какие же они птички?!
В кухне, где стояла клетка с птичками, помещался ещё ящик с голубями. Лебедь и Заря высиживали здесь птенцов. Заря снеслась в необычное время, и голубей пришлось перенести с балкона на кухню, чтобы не погубить на холоде будущих малышей.
Лебедь всё время косился на чечёток, подходил к клетке и внимательно оглядывал пичуг: нет ли здесь чего-нибудь опасного?
Голуби, когда они высиживают и кормят птенцов, с недоверием относятся ко всему незнакомому, быстро раздражаются и лезут в драку.
Наступил последний день года. Леночка с самого утра радостно похаживала около клетки и через каждые пять минут спрашивала у меня, сколько времени осталось до двенадцати часов. Ещё несколько дней назад мы договорились с дочкой, что в полдень тридцать первого декабря выпустим птичек на волю.
Наконец часы пробили двенадцать. Я торжественно вручил чечёток дочерям, и мы все вместе вышли на балкон.
Раз, два, три — и птички с весёлым писком поднялись в воздух. Но уже в следующее мгновение мне показалось, что чечётки как-то съёжились на лету.
Леночка тоже почувствовала это. Она сразу загрустила, стала разглядывать носки своих валенок и сказала:
— Чечи замёрзнут, папа. А в кухне тепло.
— Ничего, дочка, — постарался успокоить я Леночку, — чечи — вольные птички, они быстро привыкнут к морозу и будут чувствовать себя так же хорошо, как ты себя в квартире.
В этот день у всех нас было много новогодних хлопот, и мы вскоре забыли о птичках. Часа через четыре позвонил почтальон. Я только стал расписываться в получении телеграмм, как в прихожую с громким писком влетела серая красноголовая пичужка. Чечётка проскользнула на кухню, опустилась в ящик с кормом и стала как ни в чём не бывало клевать просо.
— Моя Чеча вернулась! — закричала Леночка, увидев птичку, и побежала наливать воды в блюдце.
Гости — это были главным образом дети — стали шумно обсуждать необыкновенное событие.
— Вы только подумайте, — искренне удивлялась подруга старшей дочери Галя, — нет, вы только подумайте! Чеча облетела дом, проникла в подъезд, поднялась на второй этаж и безошибочно нашла дверь своей квартиры. Нет, вы только подумайте!
Старшая дочь возразила:
— Ничего тут нет особенного. Птица привыкла к теплу, залетела в подъезд и случайно попала в нашу дверь. Вот и всё.
Но все малыши, сколько у нас их было, сейчас же закричали:
— А вот и нет, а вот и нет! Чеча прилетела в коридор и ждала, когда ей откроют дверь. Она хотела к себе домой!
Вечером чечётка уселась на новогоднюю ёлку и стала радостно щебетать.
На следующий день птичка залетела на кухню и опустилась в ящик, где высиживали голубят Лебедь и Заря. Лебедь мгновенно раздул зоб, опустил и раздвинул веером хвост и угрожающе пошёл на Чечу.
Птичка, склонив голову набок и искоса наблюдая за голубем, не двигалась с места.
Это обескуражило Лебедя. Даже большие и сильные голуби, вроде Трубочиста или Бурана, не рисковали лезть к нему в гнездо, а тут такая маленькая пичуга забралась в ящик и, кажется, с насмешкой ожидает, что из этого может получиться.
И голубь, вместо того чтобы прогнать непрошеного гостя, остановился перед птичкой и стал в упор рассматривать её.
Чеча, тоже не спуская глаз с Лебедя, клюнула одно зерно, другое и, весело чирикнув, улетела.
В следующий раз Чеча опустилась в ящик, когда Лебедь сидел на гнезде. Заря чистила в это время перья. Она быстро подскочила к крохотной певчей птичке и сильно ударила её клювом. Чеча, не ожидавшая нападения, отлетела в угол и отчаянно запищала.