Носитель

ЛЮСЯ. Ты нежный.

Целуются. Молчат.

Кате какой-то мальчик понравился. Она с ним познакомилась, когда из метро шла.

АЛЕКСАНДР. Давно?

ЛЮСЯ. Дней пять назад. Он ей звонит постоянно.

АЛЕКСАНДР. А как же Гусев?

ЛЮСЯ. Не знаю. Она с Гусевым, наверно, скоро растянется. Я хожу из метро пешком и туда и сюда. Обидно. Только лихачи какие-то сигналят.

АЛЕКСАНДР. Ты о чем?

ЛЮСЯ. Со мной никто не знакомится. Ксюха тоже недавно познакомилась с парнем, он ее теперь на машине до школы возит.

АЛЕКСАНДР. А с ней мама уже разговаривает? Простила, что дочь в шестнадцать лет «спит» с кем попало?

ЛЮСЯ. Во-первых, она не знает о том, что дочь «спит» с кем попало. Она думает, что только с одним мальчиком первый раз. Ксюха говорит, что отец вообще легко воспринял все это. Мать еще злится. Теперь у всех моих подруг родители знают, что они «спят», только у меня нет. Нужно как-то сказать.

АЛЕКСАНДР. Зачем? Ты всегда за подругами копируешь все, что они делают?

ЛЮСЯ. Ну, блин, у них родители знают, у меня нет, обидно.

АЛЕКСАНДР. Значит, Ксюха с классным парнем познакомилась?

ЛЮСЯ. Да. Она говорит — он ее теперь везде возит.

АЛЕКСАНДР. А того, с кем раньше «спала», уже бросила?

ЛЮСЯ. Нет, пока. Но она с ним не видится. Он ей звонит, а она говорит, что мама не отпускает. Из-за того раза.

АЛЕКСАНДР. Ну, все равно, как ты говоришь, и этот новый парень у нее будет недели две, она долго с одним не ходит. А ты чего жалуешься? Ты ведь тоже познакомилась. С ювелиром.

ЛЮСЯ. Да ну его, он какой-то странный, замучил уже. СМСки постоянно пишет: «лапочка», «девочка». Он, наверно, думает, что я с ним сразу «трахнусь».

АЛЕКСАНДР. Не сразу?

ЛЮСЯ. Ты что думаешь, я такая шлюха что ли?

АЛЕКСАНДР. Ты чистая, Люся. Самая чистая девочка на свете. До тебя у меня были женщины или умудренные опытом, или видавшие виды.

ЛЮСЯ. Он кстати со мной познакомился после того, как у меня кончились месячные. Я заметила, что как только у меня заканчиваются месячные, несколько дней после, вокруг меня парни начинают крутиться. На улице знакомятся. Проходу не дают просто. У Ксюхи кстати, так же. Мы с ней об этом говорили.

АЛЕКСАНДР. Вот кончатся в следующий раз месячные, используй свой шанс по полной.

Со стороны Александра и Люси становится меньше света.

ВИТЯ. Катя, ты домой только летом поедешь?

КАТЯ. Нет, недели через две. Может быть, мама приедет на выходных.

ВИТЯ. Зачем?

КАТЯ. Соскучилась.

АЛЕКСАНДР. Громко разговариваете, я все слышал. Она приедет, потому что любит дочь и не может смириться с тем, что она уехала в Москву. Люся, а ты зачем вообще приехала в Москву? Сидела бы в своем Обнинске.

ЛЮСЯ. Меня отправили учиться в университет Высшей школы экономики по результатам единого экзамена, детка.

АЛЕКСАНДР. То есть ты набрала хороший бал?

ЛЮСЯ. Да.

АЛЕКСАНДР. А я тебя дурой считал.

ЛЮСЯ. Так-то, детка.

АЛЕКСАНДР. Только ты не разборчива в половых связях.

ЛЮСЯ. Да, ты думаешь, у меня много было что ли?

АЛЕКСАНДР. Люска, а если вот так вот ты СПИДом заразишься? Что делать будешь?

ЛЮСЯ. Покончу с собой.

АЛЕКСАНДР. Ну, зачем так, ты же не сразу, если заразишься, умрешь. Они еще какое-то время живут нормально. А ты сразу покончишь с собой?

ЛЮСЯ. Нет. Буду жить в свое удовольствие сколько можно. Буду со всеми «спать». А потом покончу с собой.

АЛЕКСАНДР. Так нельзя же будет, ты должна будешь партнеру сообщить о том, что болеешь. Или в тюрьму посадят. А кто с тобой спать будет, если скажешь, что болеешь?

ЛЮСЯ. Не знаю. Не буду говорить. «Переспала» случайно и ушла.

АЛЕКСАНДР. А с таким образом жизни легко СПИД поймаешь.

ЛЮСЯ. Я предохраняюсь. Я вообще больше всего боюсь «залететь». Потом аборт делать. Только с тобой без было.

АЛЕКСАНДР. А родить не судьба?

ЛЮСЯ. Нет, я еще погулять хочу. Если «залечу» сразу аборт. Я еще маленькая. Или парень, который со мной будет, аборт мне оплатит или денег где-нибудь возьму.

АЛЕКСАНДР. Ты, Люся миленькая, но глупенькая.

ЛЮСЯ. А что мне рожать в семнадцать лет что ли?

Звонит мобильный Люси.

Да (пауза). Сейчас. Катя, пошли к Яне.

КАТЯ. Зачем?

ЛЮСЯ. Насчет работы на Мосфильме. К ней актер пришел.

КАТЯ. Витя, я пойду к Яне? Ты не разозлишься? А то ты в последнее время вообще какой-то.

ВИТЯ. Иди.

ЛЮСЯ. Пошли.

Выходят.

АЛЕКСАНДР. Ты слышал, я Люсе, что сказал?

ВИТЯ. Нет, Санек.

АЛЕКСАНДР. Я удочку закинул насчет СПИДа. Она сказала, что если заболеет, закончится это все суицидом.

ВИТЯ. Санек, ладно… Я не знаю, что вообще делать.

АЛЕКСАНДР. Нужно подумать.

ВИТЯ. А что тут придумаешь?

АЛЕКСАНДР. Ты ведь не знал. А может быть как-то сделать так, чтобы Катя усомнилась? Может быть, она от кого-то другого заразилась?

ВИТЯ. Она девственница до меня была.

АЛЕКСАНДР. Кто знает, с тех пор прошло время… А может быть она в зубной заразилась или когда анализы сдавала в институт?

ВИТЯ. Врачи сказали, что такое бывает редко, почти вообще не бывает. Ноль пять процента.

АЛЕКСАНДР. Хорошо хоть в институт не сообщат.

ВИТЯ. Да, а то я думал — все.

АЛЕКСАНДР. Ты теперь белый негр. Я читал плакат в больнице, оказывается, есть общества, которые борются с дискриминацией ВИЧ-инфицированных. Оказывается теперь информация о твоей болезни конфидициальная. Ты сам решаешь говорить это или нет. Какого хрена сказал в моей редакции? Теперь все узнают. И вообще сказали, что бы ты теперь присылал материалы только по интернету. Боятся.

ВИТЯ. Сволочи! Блин, сидят мудаки. Вся литература, вся эта ваша тусовка литературная, сплошные мудаки. Думают только о себе, как бы стать главным редактором чего-нибудь, в Союзе писателей работать секретарем. Использовать кого-то!

АЛЕКСАНДР. Их можно понять. Люди старой закалки. Им страшно. Они теперь здороваться с тобой боятся. Ты, как чумной для них. Болтать надо меньше.

ВИТЯ. Я им сам руки не подам! И с тобой могу не здороваться.

АЛЕКСАНДР. Я ничего тебе такого не сказал… Ты зачем им все рассказал?

ВИТЯ. Мне кому-то нужно было сказать.

АЛЕКСАНДР. Ну вот, высказался. Мне мог высказаться.

ВИТЯ. Ты тоже на своей волне ходишь. У тебя девочки одни на уме. Эх, Витя, Витя, почему ты такой несчастный? Ничего у меня в жизни не было хорошего. И окружали только придурки и предатели. Гады! Овцы!

АЛЕКСАНДР. Я действительно не понимаю, почему такая несправедливость. Парень приехал в Москву в восемнадцать лет и в тот же день заразился. Ты ведь очень талантливый. Через лет десять ты смог бы стать настоящим писателем.

ВИТЯ. Ладно, все, не грузи…

АЛЕКСАНДР. Ладно.

ВИТЯ. Мне в больнице сказали: «Живи, как жил».

АЛЕКСАНДР. Я слышал. Про деревья говорили.

ВИТЯ. Про больные деревья? Ты все слышал прям. Шпион какой-то.

АЛЕКСАНДР. Про то, что и у деревьев бывают вирусы. Черная листва. И они живут с этим вирусом какое-то время, а это для них, как ВИЧ. Что они тебя будут лекарствами поддерживать. И проживешь еще лет десять.

ВИТЯ. Пятнадцать, он сказал. А еще он сказал, в первый раз, когда тебя не было: «Это жизнь, не надо было спать, с кем попало».

АЛЕКСАНДР. А потом, когда это все будет не обратимо — все.

ВИТЯ. Я сюда в нашу поликлинику пришел, от Литинститута. Я ведь первый анализ там сдавал. Она мне сказала: «Не волнуйтесь, вас будут лечить». Я сказал: «Кто? Это правда? Сейчас все за деньги. Вы меня просто успокаиваете?», — она глаза отвела и молчит.

АЛЕКСАНДР. Я сам боюсь, что больной. Хрен знает, сколько у меня всяких было. Вроде бы с тобой мы нигде не пересекались. Я после тебя женщин не имел.