Смерть в кредит

Глава 67

По известковому дымоходу он поднялся вверх и вышел на поверхность в низовьях реки. Заводь питали кристально чистые весенние воды, а в изобилии растущие вокруг камыши и кипарисы создавали отличное укрытие. По большому счету это было одно из тех болот, коих избегали дайверы, а потому этот выход из подводного царства пещер оставался его самым надежным козырем.

Пловец снял акваланг, ласты и сунул их подальше в кусты – возвращаться за снаряжением он уже не намеревался. Благодаря торнтоновскому миллиону такими вещами он мог жертвовать спокойно – одним костюмом больше, одним меньше. Плюс к тому набитый деньгами кейс Свайтека. Если передвигаться ночью в черном водолазном костюме, тебя ни один черт не приметит, а потому костюм он снимать не стал, оставив и капюшон, и неопреновые носки. В перчатках работать хоть и не так сноровисто, зато отпечатков не останется.

Пловец взял за данность, что местность прочесывают легавые; возможно, они вооружены приборами ночного видения. В этой ситуации ни бежать, ни идти пешком не представлялось возможным – двигаться только на животе. Вот он и полз как водяная змея по затопленным водой зарослям осоки по пояс. Через несколько минут в поле зрения появилась река. На беспокойной глади воды колыхались лунные зайчики. Подобно терпеливому аллигатору, выслеживающему добычу, он скользнул вниз по берегу и без плеска сполз в реку. Плыть было легко – течение само несло, но горькие раздумья терзали душу: пришлось оставить завоеванные рубежи, подводные пещеры, на освоение которых он потратил так много сил и времени. Теперь не та ситуация – вмешательство ФБР вынудило его произвести переоценку ценностей. Да, он мог превосходно ориентироваться в пещерах, но теперь отступать вплавь не лучший выход из создавшегося положения. Когда он увидел в Ухе Дьявола фонари аквалангистов, то понял, что его загнали в угол; пришлось менять планы.

Надо уходить от преследования, и вот тут-то пригодится заложница, а потом – в расход ее.

Вдоль берега простиралась лесистая зона, находившаяся в основном в частном владении. Беглец гораздо лучше знал подземные коридоры, простиравшиеся под дном реки, чем прибрежную зону. Наконец впереди показались излучина и знакомый пирс. Путь к спасению близок. Пловец вдохнул полной грудью и последние пятьдесят футов проплыл под водой, вынырнув под деревянными мостками лодочной пристани. На другом ее конце к сваям были привязаны два судна: алюминиевая рыбацкая лодка с небольшим выносным мотором – наподобие той, что по его просьбе должен был пригнать Свайтек, – и плоскодонка из стекловолокна, крупнее по габаритам и с более мощным мотором. Двигаясь по шею в воде, пловец прошел под пирсом и ловко вскарабкался на берег.

Дом находился на некотором удалении от воды – где-то с четверть мили. Если двигаться по проселочной дороге напрямик, то минуты за две добежишь, даже в носках от гидрокостюма. Однако таким путем идти нельзя – могут засечь, поэтому придется пожертвовать временем и подобраться к дому в обход, по лесу, перебегая от дерева к дереву, переползая от рощицы к рощице. Через десять минут беглец был возле дома, с удовлетворением отметив про себя, что остался незамеченным.

Даже если его и засекли, теперь до заложницы рукой подать.

Он двинулся прямиком к гаражу, размещавшемуся позади дома. На дверях висел большой замок. Ключ оказался на месте, в тайнике под камнем на краю мощеной дорожки. Похититель быстро открыл замок, нырнул в темноту помещения и прикрыл дверь. Внутри гаража находилось еще одно строение, которое он специально соорудил для такого случая – получалась как бы коробка в коробке. Здесь была отличная звукоизоляция, Тереза может биться и кричать сколько душе угодно – ни одна живая душа ее не услышит. А вентиляционное окно особо дела не меняло, слишком узкое. Пожалуй, оно было даже чересчур мало: там, внутри, наверно, страшное пекло. Закралась беспокойная мысль: как бы не лишиться «билета на волю», не уморилась бы заложница…

Ключ от внутреннего сруба висел на стене возле выключателя. Опасаясь включать в гараже свет, похититель попытался нашарить ключ в темноте. Обнаружив его, опять же в темноте стал на ощупь вставлять его в замочную скважину. Удалось с третьей попытки. Ключ повернулся в замочной скважине, послышался щелчок, в лицо ударила волна горячего спертого воздуха. Вновь закрались сомнения: по силам ли пришлось узнице заключение в душной «бане»? Тюремщик прикрыл за собой дверь и включил свет.

Тереза лежала в углу бесформенной массой. Не приближаясь, он понаблюдал за ней, потом хлопнул в ладоши – ни шороха. Не было слышно даже дыхания. Он окликнул:

– Тереза.

Пленница не шелохнулась.

Похититель направился к ней, и в ноздри ударил необычный запах: запах гниения, разложившихся от жары экскрементов. Заложница лежала с закрытыми глазами, свернувшись калачиком и привалившись спиной к стене. Толкнул ногой ее в лопатку – никакой реакции. Похититель опустился на колени, чтобы проверить пульс, и вдруг она вскочила, развернулась пружиной и бросилась на него с решимостью голодной львицы.

Все смешалось, он не успел отреагировать – осколок стекла, острый как бритва, нашел свою цель. Голова похитителя откинулась назад, в стенах эхом отозвался чудовищный крик, кровь брызнула из пронзенного глазного яблока. Мужчина грянулся оземь и стал кататься по земле, краем уха уловив звон цепей: Тереза в своих оковах проскочила мимо. Хлопнула дверь, вторая. Похититель понимал, что глаз уже не спасти, и если сейчас не взять себя в руки, то можно лишиться чего-то гораздо большего.

Ощупью выбравшись из сарая, раненый схватил на верстаке грязную тряпицу и прижал к глазу. Импровизированный тампон тут же пропитался кровью, но похититель не терял хладнокровия.

«За Жерара!» – твердил он про себя.

Потом вытащил из ящика со столярным инструментом пистолет и ринулся за беглянкой.

Глава 68

Мия мчалась по ночному лесу, и клонящиеся к земле ветви хлестали по лицу. Палец саднило после первых садистских съемок, и это сильно затрудняло бег. Из ладони хлестала кровь: острым осколком она пронзила ладонь, нанеся себе не меньший ущерб, чем противнику. Беглянка крикнула разок, призывая на помощь, но вовремя одумалась: в этой глуши вряд ли кто-нибудь ее услышит, разве что преследователь, а потому не стоит выдавать свое местоположение.

Было не так-то просто передвигаться со связанными впереди руками и метровой цепью, болтающейся на лодыжках. Мию украли во время пробежки, и это делало ее положение немного более выгодным: на ногах была удобная обувь. Сейчас не время беречь раненый палец: она бежала что было мочи, продираясь сквозь густой кустарник, пока не выскочила на проселочную дорогу. Теперь куда: направо или налево? Одному Богу ведомо. В мягкой пружинящей земле отпечатались чьи-то следы. Они вели направо, в сторону зависшей над самым горизонтом луны. Что это? Восход луны на востоке или ее закат на западе? Она давно потеряла ощущение времени суток и совершенно не ориентировалась на местности. Мысль сработала четко: если следы направляются в эту сторону, значит, там что-то есть. Быстрым шагом Мия двинулась по дороге. Беглянка быстро обвыклась передвигаться с цепью на ногах и помчалась во всю прыть.

По обе стороны дороги, подобно часовым, высились призрачные силуэты стройных кипарисов. Вскоре впереди засверкала залитая лунным светом дорога. В воздухе висел какой-то статический свист, и становилось понятно, что это отнюдь не асфальт. Лунный свет отражался от колеблющихся вод реки. Река! Ноги ломило, палец пульсировал болью, после стольких дней в плену члены лишились былой гибкости. Превозмогая боль, беглянка сосредоточилась и с новыми силами ринулась навстречу спасению. Сбиваясь с дыхания, она выскочила на берег, сердце гулко барабанило в груди. Она нервно оглянулась – преследователя не было видно, но на земле отчетливо просматривались отпечатки ее стоп: даже одноглазый сможет отыскать ее по этому следу. Что делать? Мелькнула шальная мысль пуститься вплавь, но со связанными руками даже думать об этом не имело смысла, И тут она заметила ярдах в пятидесяти причал и рядом пришвартованные лодки. Мия рванулась туда, без лишних колебаний покрыв это расстояние с решимостью олимпийской чемпионки.