Страница 43 из 99
Чингис-хан умер в 1227 г. Преемником Чингис-хана стал третий сын его Угэдей (Огодай, Октай). Старший сын Чингис-хана Джучи получил в качестве улуса Дешт-и-Кыпчак, юго-восточную часть которого надлежало еще завоевать.
В курилтае 1235 г. в Каракоруме решен был вопрос о походе на юго-восток Европы, и в 1236 г. поход этот, как мы уже видели, начал осуществляться. Во главе армии стал сын Джучи Бату, у которого правой рукой был знаток юго-восточной Европы, участник победы на Калке, Субэдей, едва ли не самый способный из всех полководцев Чингис-хана.[371]
Бату двинулся к средней Волге; значительная доля населения этой части Поволжья была покорена монгольскими войсками еще в 1229 г. Отсюда часть войска была направлена на камских болгар. Главные силы Бату, продолжая поход на запад, завоевали земли кыпчаков, буртасов мордвы и всю страну Каспийского и Азовского морей до юго-восточных пределов Руси, именно до Рязанской земли.
Подойдя к Рязанской земле с юга, Бату, прежде чем войти в ее пределы, потребовал от рязанских князей десятины всего "во князех, и в людех, и в конех, десятое в белых, десятое в вороных, десятое в бурых, десятое в рыжих, десятое в пегих",[372] Никоновская летопись прибавляет "и в доспесех".
Битва на Калке была еще свежа в памяти. К требованию татар нужно было отнестись очень серьезно.
Великий князь рязанский Юрий Игоревич созвал семерых князей (рязанских своих родственников), пронского князя Всеволода Михайловича и старшего из муромских князей. Первый порыв, выраженный на совещании, говорит столько же о мужестве собравшихся, сколько и об их неосведомленности о татарских военных силах. "Когда мы не останемся в живых, то все будет ваше", — послали они ответ татарам.
Юрий Игоревич, однако, проявил здесь и более глубокое понимание надвигающейся опасности. Одного из своих племянников он послал к великому князю владимирскому Юрию Всеволодовичу с просьбой соединиться для отпора врагу, а другого — с тою же просьбою к черниговскому Михаилу Всеволодовичу. Вместе с тем Юрий Игоревич сделал попытку предотвратить беду: он отправил своего сына Федора во главе посольства с подарками к Бату.
Все эти мероприятия Юрия Игоревича окончились неудачей: сын его Федор погиб в татарском стане, потому что, если верить рязанскому преданию, отказался исполнить обращенное к нему требование Бату: "даждь ми… видети жены своее-красоту". О выдающейся красоте жены князя Федора сообщил Бату один из рязанских бояр ("телом и. лепотою красна бе зело").
Особенно рассчитывать на помощь Владимира тоже не приходилось. Между Владимиром и Рязанью создались очень сложные и далеко не дружественные отношения.
Владимирский князь Всеволод III "Большое гнездо" в свое время круто расправился с Рязанью и поставил ее в под чиненное себе положение. После его смерти сын его Юрий Всеволодович отпустил из заточения рязанских князей и их дружины, но заставил их целовать крест в верности себе.
Среди рязанских князей, вернувшихся в свою "отчину" из плена владимирского, старшим был Глеб Владимирович, который решительным ударом хотел покончить с политической раздробленностью Рязанского княжества и, пригласив к себе в гости шестерых рязанских князей, на пиру перебил их всех; но плодами его политики воспользовался не он сам, а один из князей, не поспевший во-время прибыть на этот кровавый пир. С помощью владимирского князя Юрия ему удалось изгнать Глеба Владимировича.
При явном стремлении владимирского князя Юрия не допускать в Рязани никаких перемен, способных увеличить силу этого княжества, трудно было рассчитывать, чтобы Юрий Всеволодович откликнулся на призыв оказавшейся в тяжелом положении Рязани. А ведь в это время владимирский князь имел возможность послать на помощь Рязани не только свои владимирские полки, но и новгородское войско. Так же, хотя и по иным мотивам, отнеслись к просьбе Рязани и князья черниговские и северские. Они отказались помочь Рязани потому, что рязанцы в свою очередь отказались прийти на помощь черниговцам в битве на Калке.
Рязань в силу создавшегося положения, — а едва ли оно и могло быть иным при феодальной раздробленности Руси, — должна была принять на себя татарский удар в одиночку.
Встретиться с татарами в открытом поле рязанцы не решились (если не считать рокового для рязанцев столкновения их передового отряда) и предпочли запереться в своих городах. Многочисленное татарское войско вошло в Рязанскую землю. Мелкие города-крепости этой татарской лавиной были просто стерты с лица земли: Белгород, Ижеславец, Борисов-Глебов после этого погибли навсегда и больше в истории не встречаются.
В XIV в. путешественники, плававшие вверх по Дону, на холмистых берегах его видели только развалины и пустынные места там, где еще сравнительно недавно стояли города и селения.[373]
16 декабря 1237 г. татары обложили Рязань (старую, близ нынешнего города Спасена). Шесть дней держались защитники. На седьмой день город пал. Жители были частью перебиты, частью сожжены. Убит был и князь Юрий Игоревич. "Град и земля Рязанская изменися… и отыде слава ея, и не бы что в ней было ведати, токмо дым и земля и пепел".[374]
Впрочем, не все Рязанское княжество подверглось разорению. Татары прошли преимущественно по берегам Оки, Прони и Дона. Северная часть княжества оставалась пока нетронутой. Ее разорили татары в 1239 г.[375]
Из рязанских князей уцелели только два: Ингварь, который ездил в Чернигов, и Олег, томившийся в ордынском плену и отпущенный из плена только в 1252 г., очевидно, под условием полной покорности татарской власти и содействия их политике. Олег помог татарам оформить в Рязани татарское владычество. При нем в 1257 г. ордынские численники "изочли" землю Рязанскую.[376]
Отсюда войска татарские двинулись на Владимирское княжество, но не прямым путем на Владимир, а кружным, через Коломну и Москву.
Это обходное движение имело стратегический смысл. Бату ставил себе задачей отрезать владимирскому князю Юрию Всеволодовичу прямой путь отступления на Москву. Под Коломной татарская армия встретила войска Юрия Всеволодовича и их разбила. Уничтожив Москву в качестве опорного пункта, Бату направился на Владимир.
Дело происходило зимой. По зимним путям беспрепятственно двигалась татарская армия и подошла 3 февраля 1238 г. к Владимиру.
Юрия Всеволодовича здесь не было. Он отправился собрать войска между Угличем и Бежецком. 7 февраля пал Владимир, а особый отряд, посланный Бату, одновременно занял Суздаль. В короткое время все Владимирское княжество оказалось в руках татар.
Бату направил свое войско навстречу армии Юрия Всеволодовича. Встреча произошла на реке Сити. Русское войско было разбито, Юрий пал в бою. Это произошло 4 марта, а 5 марта особый татарский отряд, несколько раньше отправленный к Торжку, чтобы перерезать владимирцам соединение с Новгородом, взял Торжок.
В середине марта татарское войско пошло по направлению к Новгороду, но, не дойдя километров двухсот до этого города, в конце марта или в начале апреля, когда в этих местах начинается вскрытие рек и озер и вместе с ним весенняя распутица, вынуждено было круто повернуть назад.
Обратный путь Бату шел на юго-восток, через город Козельск, задержавший его на семь недель. Козельск оборонялся мужественно и пал лишь после того, как стены его были разрушены и защитники, продолжавшие упорно сражаться и после этого, были перебиты, успев, однако, нанести противнику значительные потери.
Недалеко от этого места кончалась граница русской земли и начинались владения кыпчаков (половцев). Половецкий хан Котян был разбит и с остатками своего войска ушел в Венгрию. Татарская армия удалилась за Волгу.
371
Субэдей пользовался своим положением и часто помыкал своим "повелителем". Родственники Субэдея, его двоюродные братья Гуюк и Бури, вели себя по отношению к Бату более чем развязно. Вот одно из характерных писем Бату к дяде Октаю. "О, мой державный дядя! Когда были покорены все одиннадцать народов и войско вернулось домой, мы устроили пир, на котором присутствовали все принцы. Как старший, я позволил себе выпить одну или две чаши вина раньше других. Бури и Гуюк пришли в ярость, покинули пир, сели на коней и начали поносить меня. Бури сказал: Батый — не мой начальник; зачем же он выпил раньше меня? Он — старая баба в бороде: я повалил бы его одной пощечиной. Гуюк сказал: Он — старая баба, нацепившая на себя оружие. Я велю отколотить его палкою. — Другой предложил подвязать мне деревянный хвост. Вот каким языком говорят со мною принцы, когда, покорив столько народов, мы собираемся, чтобы обсудить серьезные вопросы". (Цитирую по: Лавис и Рамбо. Всеобщая история, т. Ц, 1897, стр. 877).
372
ПСРЛ, т. I, стр. 221.
373
Иловайский. История Рязанского княжества. 1858, стр. 131 — 132.
374
Сказание о нашествии Батыя. Рукописный сборник XIV в. Цитирую по Иловайскому (ук. соч., стр. 134).
375
Иловайский, ук. соч., стр. 135.
376
А. Е. Пресняков, Образование Великорусского государства, стр. 226.