Страница 38 из 99
Хозяйственное преуспеяние края сказалось в росте новых городов, по своей общественной структуре значительно отличавшихся от городов старых. В новых городах энергично развиваются ремесло и торговля. Очень знаменательно отношение старого ростовского боярства к новому городу Владимиру. Бояре не могли равнодушно смотреть на разрастание нового города: они видели здесь силу, им враждебную. Полным пренебрежением к ремесленникам нового города дышат их слова, адресованные Владимиру: "несть бо свое княжение град Владимир, но пригород есть наш, а наши смерды в нем живут и холопы, каменосечцы, и древоделы, и орачи".[350]
Ростовские бояре, однако, не могли не заметить самого факта роста нового города, и в степени их беспокойства по атому поводу несомненно сказывается сила их опасений. Факт борьбы "старых" и "новых" городов в этом крае давно был отмечен нашими историками, и между прочим С. M. Соловьевым.[351] В наше время обращено было внимание на различие даже в системе стройки "старых" и "новых" городов: если, например, старый город Суздаль есть небольшой по территории, укрепленный стеной кремлевский участок, окруженный неукрепленным поселком, то в "новом" городе Владимире укреплениями окружен не только кремль, а и весь городской посад.[352] Разница в структуре городов, конечно, объясняется разницей в общественных отношениях этих городов.
Когда Андрей окончательно переселился с юга на север, он постарался сделать все, чтобы его город Владимир, этот город каменщиков и плотников, мог перегнать боярский Ростов. Борьба со старым боярством окончилась лично для Андрея печально: он был убит группой бояр; во главе этой группы стояли бояре Кучковичи, те самые, у которых отец Андрея Юрий отобрал Москву.
Но смерть Андрея не означала конца начатой борьбы… Она продолжалась. Бояре на место князя Андрея постарались посадить рязанских князей Мстислава и Ярополка Ростиславичей. Они были уверены, что эти князья будут и впредь действовать в их интересах так же энергично, как Рязань до сих пор поддерживала их.
Город Владимир сделал было неудавшуюся попытку посадить у себя братьев Андрея — Михаила и Всеволода; но им пришлось покинуть Владимирскую землю в качестве изгнанников.
Боярские ставленники Мстислав и Ярополк Ростиславичи скоро показали себя в полной мере. Больше других от их бесцеремонных приемов властвования пострадал город Владимир. Здесь они не щадили ничего. Ограбили прежде всего Владимирский собор, на украшение которого Андрей потратил огромнейшие средства. Ценности они отправляли к себе домой в Рязань.
Окончилось дело восстанием владимирцев и приглашением Михаила и Всеволода, которые с боем вернулись во Владимир. Михаил скоро умер, и власть перешла к Всеволоду.
Ростовское и суздальское боярство делает попытку посадить снова Мстислава Ростиславича, но этот "герой" потерпел жесточайшее поражение от владимирцев и бежал к себе в Рязань, откуда он пробовал нанести удар Владимиру с юга, но безуспешно.
Решительная победа осталась за Всеволодом. Он велел конфисковать боярские села и тем самым нанес новый удар своему врагу; за этой расправой последовал победоносный поход Всеволода на Рязань, союзника ростовского и суздальского боярства.
Рязанский князь Глеб и его родственник князь Мстислав, прославившийся своим грабежом во Владимире в бытность свою там на княжении, попали в руки Всеволода в качестве пленных. Мстиславу удалось, однако, получить свободу, и он нашел себе — совсем не случайно — радушный прием в Новгороде Великом: новгородские бояре внимательно следили за событиями, развивающимися в Суздальской земле, и не скрывали своей солидарности с ростовским и суздальским боярством.
Совершенно понятно, какие политические причины руководили Всеволодом в его походах на Новгород, после чего он получил возможность распоряжаться там не хуже, чем у себя дома.
Это тот самый Всеволод "Большое гнездо", о котором так ярко отозвался автор "Слова о полку Игоревен.
"Великий княже Всеволоде! не мыслию ти прилетети издалеча отня злата стола поблюсти: ты бо можеши Волгу веслы раскропити, а Дон шеломы выльяти; аже бы ты был, то была бы чага[353] по ногате, а кощей[354] по резане. Ты бо можеши по суху живыми шереширы[355] стреляти, удалыми сыны Глебовы".
Автор "Слова" жалеет, что нет на юге Всеволода, который мог бы легко справиться с половцами, с феодальной разобщенностью всей Руси и княжескими "усобицами".[356]
Время княжения Всеволода (1176 — 1212) — блестящее время в истории Владимирской земли. При нем границы этого княжества значительно расширились, главным образом на восток: два похода на Болгарское ханство и четыре похода на Мордву дали ему возможность продвинуться к Волге, а его сыну Юрию — стать на Волге твердой ногой: в 1221 г. он на месте разрушенной мордовской крепости построил город Нижний, теперь Горький.
Дальнейшее продвижение на Волгу было приостановлено завоеваниями на Волге монголов-татар. Мордовская земля, полуопустошенная русскими, попала в 1239 г. под власть монголов и вошла в состав Золотой Орды. Такая же участь постигла и Болгарское ханство. О судьбе Владимирского княжества речь будет ниже.
Таковы в основных чертах особенности в развитии Владимиро-Суздальского княжества, сильнейшего из княжеств, на которые распалось Киевское государство. Здесь мы видим состояние общественных сил, весьма способствовавшее усилению княжеской власти. Элементы, враждебные старому боярству, в союзе с княжеской властью дали Владимирскому княжеству новые широкие возможности, осуществление которых выдвинуло его среди других русских земель.
Но накануне появления татар на его территории и это княжество распалось на несколько частей.
Совсем иную картину общественного развития мы можем наблюдать в Новгородской земле.
Несмотря на то, что природа здесь не баловала земледельца, основным занятием новгородского крестьянства, как и в других русских землях, было земледелие. Но тот же крестьянин рано научился извлекать богатства, находившиеся и в недрах земных. Имею в виду соляной раствор, который давал немалый доход предприимчивому новгородцу. Многочисленные реки, речки и озера и два окаймлявшие Новгородскую землю моря (Балтийское и Белое) снабжали новгородца в изобилии хорошей рыбой, тюленьим жиром, моржовыми клыками и кожей нерпы. В лесах, тянувшихся на огромные пространства, разнообразный зверь давал меха и мясо, пчелы — мед и воск. Меха, так дорого ценившиеся и дома и особенно за границей, однако обогащали не тех, кто ловил и бил зверя, а тех, кто властвовал над охотником: меха поступали в качестве оброков и даней, следовательно путем принуждения, в руки владельцев земли, т. е. бояр, успевших захватить лучшие места на огромной территории Новгорода.
Ремесло в Новгороде выделилось от сельского хозяйства рано. В глубокой древности новгородцы были известны как хорошие гончары и плотники. Самый главный город этой земли, — но не самый старый, — Новгород появился при тех же приблизительно условиях, что и Владимир на Клязьме. Он победил более старое поселение городского типа, Ладогу, и По-видимому победил тем же оружием, что и Владимир. Два новгородские конца (из пяти) сохранили нам воспоминание о ремесленном происхождении этого города. Гончарный и Плотницкий концы, По-видимому, были ремесленными поселками, включившимися в состав нового большого города.
Немало и других городов возникло на территории этого княжения.
Исключительные удобства местоположения Новгорода рано поставили его в выгодные торговые условия. В Ильмень впадают реки, текущие с востока (Мета), с запада (Шелонь), с юга (Ловать); с запада же близко к Новгороду проходит Луга, связывающая Новгород с Балтийским морем, с которым Новгород имеет кроме того еще более прямую связь через Волхов, Ладожское озеро и Неву.
350
Никоновская летопись, под 1177 г.
351
С. M. Соловьев. История России. Изд. "Общественной пользы", т. I, стр. 498 и др.
352
Н. Н. Воронин. К вопросу об археологическом изучении поселения эпохи феодализма. Пробл. ист. докапитал. общ., № 5, 1934Р стр. 102.
353
Пленница.
354
Пленник.
355
Луки-самострелы (см. стр. 18).
356
Автор "Слова" — решительный враг новых феодальных политических порядков. Он находит немало бичующих огненных слов по поводу междукняжеских распрей:, ослабляющих землю русскую. "Тогда при Олзе Гориславичи сеяшется и растяжеть усобицами, погибашеть жизнь Даждьбожа внука, в княжих крамолах веди человеком скратишась. Тогда по Русской земли редко ратаеве кикахуть, но часто врани граяхуть, трупиа себе деляче, а галици свою речь говоряхуть, хотять полотети на уедие". "Усобица князем на погашая погыбе, рекоста бо брат брату: "се мое, а то мое же". И начата князи про малое "се великое" молвити, а сами на себе крамолу ковати. А погашш со всех стран прихождаху с победами на землю Русскую".