Пламя Луны

Кровь уже стекала по ее руке тонкой струей, капая на каменный пол, но он пришел не слишком поздно. Она еще не соскользнула в глубину себя в этой жестокой медитации, к которой Конклав приучил Дочь Луны.

Одним стремительным движением он преодолел оставшееся расстояние, крепко зажимая ее руки своими ладонями, и разводя их. Даниил прижал девушку к себе, не давая ей шанса освободиться. Они застыли на несколько секунд, на три мучительных удара сердца. Иллия еще была в трансе.

Мужчина, наконец, позволил себе сделать вздох, чтобы ослабить напряжение в легких. И пожалел об этом, когда ее аромат наполнил его. Стоило повременить с дыханием. Его пальцы обвили ее израненную руку, даря прохладу измученной, испытывающей жжение коже. Он начал заживлять порезы, не давая им шанса стать новыми следами их общего поражения. Время покорения прошло, теперь они будут победителями.

Иллия вздрогнула, приходя в себя. Она попыталась вырваться из его хватки, но он не отпускал. Она не решила своей проблемы, и он должен был помочь ей справиться со своими чувствами. Даниил наклонил голову, и прошептал в самое ухо девушки:

- Я не для того дарил тебе этот кинжал, чтобы ты мучила себя, Илли. - Он поднял ее руку, с все еще зажатым в ней кинжалом, чтобы внимательно рассмотреть его.

Даниил чувствовал, как ее ярость нарастает, подхлестываемая растерянностью.

- Какое тебе дело до того, каким образом я использую подарки? - Девушка шипела от переполнявших ее эмоций. Она извивалась всем телом, но мужчина, казалось, даже не замечал ее попыток. - Меня зовут Селена. Илли нет, она умерла десять лет назад. Ты убил ее.

Но Даниил не обращал внимания на обвинения.

Неужели Конклав не видел, что переход к этому этапу был ошибкой? Чего они хотели добиться, когда в ней еще столько чувств? Сделать Иллию зависимой от боли?

Заменить все ее привязанности и потребности одной - потребностью в боли? Неужели, почувствовав, что им не удается доломать ее, Килим решился на такой шаг?

Вот теперь Даниил был готов медленно и жестоко уничтожить своего учителя.

- Нет, ты - Иллия, Селена лишь родовое имя. Не твое. Это - не ты. Разве мы позволим, чтобы они добились успеха? - Шептал он, сдувая дыханием светлые волоски. Зля еще больше. Показывая, что она беспомощна перед ним.

В ответ, Селена еще яростнее вырывалась, желая свободы.

- Нет никаких "мы". Ты ушел! Ты оставил меня им! - Девушка кричала, но голос был хриплым и ломанным, и Даниил знал, отчего он так звучит. Мужчина сорвал свой голос вместе с ней. Невозможно идти по пути становления Дочери, и не кричать.

Даже он не смог этого. - Ты хоть представляешь, что они делали?!

Даниил позволил ей отстраниться, понимая, что практически получил желаемую реакцию. Она уже не сдерживалась. Девушка позволяла своим чувствам выплеснуться.

- Я знаю, что они делали, Илли. Именно я должен был делать это с тобой. - Он дозировал каждый жест, каждую модуляцию голоса. Делал его насмешливым, ироничным.

Даниил сознательно доводил Иллию до срыва.

Глаза девушки пылали ненавистью. Она отскочила от него и стояла, сжимая кулачки.

- Ненавижу тебя, Даниил! Ненавижу! Посмотри на меня! Что ты знаешь?! Ты ничего не знаешь об этом медленном ежедневном умирании! И я даже не могла забыться! - Она обвинительно смотрела на него. - Нет! Ты лишил меня и этого спасения. Я помнила все, каждую минуту. И проклинала, весь мир, за то, что еще жива.

Иллия задыхалась от гнева, от того, что не могла так долго высказать все, что накопилось в ее душе.

- Ненавижу! Лучше бы я умерла вместе со всей семьей! Зачем ты тогда спас меня?!

Чтобы потом добить, бросив им? - В ее правой руке, все еще был зажат кинжал, о котором она забыла, и Даниил начал опасаться, что в порыве ярости, Илли решит попробовать воплотить свои желания в жизнь. Он сделал шаг вперед, приближаясь к ней. Девушку это рассердило еще больше.

- Не подходи ко мне. Не смей! - Но отрицая свои же слова, она сама приблизилась к мужчине, ударяя сжатыми кулаками по его груди. Лишь на середине движения замечая забытый кинжал…

Однако, даже будучи в состоянии слабо контролируемой ярости, Селена не могла причинить ему боль. Не могла сделать то, что так долго делали с нею. Она отклонила руку, лишь слегка задевая одежду, прорывая ткань, не доставая до кожи.

Кинжал зазвенел по холодному камню пола, отброшенный девушкой.

Даниил перехватил тонкие запястья, прижимая к своей груди. Она билась с ним, но не могла найти успокоения.

- Я даже не могу причинить тебе боли, Даниил! Будь ты проклят! Ты ничего не знаешь. Ничего не знаешь о той боли, что я вытерпела! Что ты вообще знаешь о боли?!

Селена выкручивала руки, пытаясь освободить свои запястья. Причиняя большее страдание сама себе. Но не сдавалась на волю разрывающих ее душу чувств.

И тогда Даниил ударил ее. Открытой ладонью, хлестко, обидно, унизительно.

Наконец-то получив ту реакцию, которой добивался. В серебряных глазах Иллии появились слезы.

- Как ты смеешь?! Кто дал тебе право?! Ненавижу тебя! - Девушка еще пыталась кричать на него.

- Я переживу это. - Жестко сказал мужчина, он должен был довести эту игру до конца. - Главное, что ты меня помнишь.

Рыдания сотрясли ее тело, прерывая хриплый голос. Селену трясло. Она сдалась своим чувствам. По лицу текли уже не сдерживаемые слезы.

Даниил притянул Иллию и крепко прижал к себе, не обращая внимания на слабые удары ее рук.

- Все хорошо, малыш. Теперь все будет хорошо. Я не отдам им тебя больше. - Он крепко обнимал рыдающую девушку. Даниил знал, что это еще не победа. Только первый шаг на пути возвращения Илли. Нельзя за один день починить и возродить все то, что десять лет грубо и целенаправленно вытаптывал в ее душе Конклав. Но Даниил был готов бороться за Илли.

Тонкие пальцы уже не отталкивали, не били, они цеплялись за Даниила как за якорь.

Ей была нужна опора. Сильно долго Иллия не имела возможности свободно чувствовать. За каждой испытанной девушкой эмоцией - следовало немедленное и жестокое наказание.

Мужчина укутал ее в свою куртку, и сел на пол, опершись о стену и держа Иллию на руках. Он гладил ее волосы, и что-то шептал, успокаивая.

Даниил любил ее. И он не был первым Оберегающим, полюбившим Дочь. Но Даниил был единственным, кто ради своей любви бросил вызов Конклаву.

Глава 5

Измиль лениво рассматривал главный зал замка, задумчиво наблюдая за кружащим в его центре Колином. Слишком много загадок для одного вечера было загадано, если бы кто-то захотел спросить мнение воина.

Этот Гэрем, Даниил. Они очень давно пересекались с ним. Измилю тогда было не больше двенадцати лет. У него не сохранилось каких-то особых впечатлений от той встречи. Все что он помнил, это собственное удивление, что Конклав доверил охрану единственной выжившей наследницы парню, лишь немногим старше самого Измиля. Учителя, которым он задал этот вопрос, говорили, что не стоит обманываться возрастом. Подготовка Оберегающих начинается гораздо раньше, чем обычного воина. Иногда, как было и с Даниилом, с самого рождения. Чтобы к тому моменту, как потребуется их умение (если оно вообще потребуется), эти избранные были способны выполнять свои обязанности. Парня заинтересовало это.

Он выпытал все, что можно было узнать о тайных традициях этой закрытой касты у окружавших его воинов. А узнать удалось мало. Оберегающие чутко хранили свои секреты. Их было всегда не больше двенадцати. Десять старейших и самых опытных - формировали Конклав. Некоторые из Оберегающих могли так никогда и не исполнить своего прямого предназначения, если не было наследницы, для которой был нужен именно этот воин. Оберегающие хранили обряды и тайны всего народа. Без них, и без силы Дочери Луны не обходился ни одно посвящение, будь то воин, целительница, или обыватель, избирающий свой путь. И еще одно было известно о них: мало кто мог выдержать обряд посвящения в самих Оберегающих, даже на начальном этапе. Вот и все, что знали его учителя. Самые опытные и сильные воины народа Луны.