Нежно-зеленый

- Ты не слышишь, Кристь. - Шептал он в ее губы. - Ну, ведь, имеешь же право? - И опять поцеловал.

Только девушка все равно вырывалась.

- Это мама, Вить. - Не имея сил восстановить дыхание, и все еще ошарашенная его действиями, пробормотала она.

Мужчина скривился, но протянул руку, вслепую нащупывая телефон, и передал его Кристе, а сам прижался своим лбом к ее, не желая отпускать.

Кристина нажала на прием, пытаясь, чтобы голос не дрожал. Только как это было возможно?

Витя внимательно наблюдал за Кристиной. Ему хотелось плюнуть на этот вызов, и снова поцеловать ее, и не только поцеловать.

Да, он видел неуверенность и непонимание в глазах девушки. Он ничего ей не объяснял, просто поддался дикому желанию. И она не оттолкнула, наоборот, притянула его губы, еще сильнее прижимая к своим. Он чувствовал себя таким счастливым, как никогда, наверное. Он обязательно скажет ей, как долго и сильно любит ее. Как только она перестанет говорить по этому, дурацкому телефону.

И только тут мужчина понял, что девушка и не говорит-то, да и вообще, замерла как-то, даже не дышит. Виктор поднял голову и посмотрел в лицо любимой. Кристина смотрела в пустое пространство, широко открытыми глазами. И не видит ничего, кажется. Мужчина занервничал.

- Кристя? - Позвал он. Она не отреагировала. - Кристь! Ты что?

Витька почти выдернул телефон из ее рук и поднес к своему уху. В трубке Татьяна Николаевна что-то говорила, периодически срываясь на плач.

- Татьяна Николаевна, - Виктор прервал ее непонятную скороговорку. - Что случилось?

- Витя? Витя…- Женщина прервалась на мгновение, делая вдох. - Гена, он в больнице, в реанимации…- И снова зарыдала.

Витька сильно прижал к себе Кристину, чувствуя, как ему становится страшно за нее.

- Где? - Потребовал он ответ у матери подруги. Та что-то ответила. - Мы будем через полчаса. - Он нажал отбой, и посмотрел на любимую. Девушка еще, определенно, пребывала в шоке.

- Кристина. - Голос Вити был твердым. - Кристя, посмотри на меня. - Девушка послушно подняла на него свои зеленые глаза, полные слез. - Кристя, - выдохнул он, крепко обнимая ее, и прижимая ее голову к своему плечу. - Все будет хорошо, я обещаю.

Кристина смутно понимала, что она делает, куда бежит, что покупает. Витя почти заставил ее кое-как одеться и, чуть ли не сам усадил в машину. Он не пытался добиться от нее каких-то осмысленных действий. Виктор просто взял все на себя, как делал всегда, когда что-то случалось в ее жизни. А она не могла никак собраться. Мысли разбегались, руки тряслись, глаза так и грозили разразиться потоком слез. И если бы не друг, Кристя просто не представляла, как бы со всем справилась. А, ведь, надо было еще и мать успокаивать.

Девушка глубоко вздохнула, выходя из аптечного киоска, расположенного на первом этаже больницы с внушительным пакетом препаратов. В то, что происходило - было так сложно поверить. Ее папа, папочка, с которым она шутила только три дня назад и ласково журила за то, что он не слушается мать, забывая принимать таблетки - лежит в реанимации. И их, даже не пускают к нему. Не положено посетителей в реанимационное отделение пускать.

Кристина почти ничего не поняла из того, что говорил немолодой врач, когда рассказывал о состоянии отца. Непонятные термины и диагнозы не отпечатывались в, заторможенном страхом, сознании девушки. Когда папу забрала скорая, матери сказали, что у того инсульт.

Теперь, после осмотра и предварительного обследования, врачи решили, что нет, пока лишь прединсультное состояние. ТИА*. Что это такое, Кристина не знала. Она уловила только то, что все не совсем плохо, и если эти сутки пройдут спокойно - отца переведут в неврологическое отделение из реанимации. Витя договорился об отдельной палате в этом случае.

Она, конечно же, знала, что у отца периодически повышается давление, но была уверена, что все под контролем, и ничего страшного никогда не случится. Не сейчас, по крайней мере. Не тогда, когда девушка к этому была абсолютно не готова. Нет. Она еще не поговорила с отцом обо всем, о чем хотела, не рассказала всего, что было в ее жизни. Все откладывала на потом, на следующий раз. Мелочи всякие откладывала, пустяки. Только теперь, они казались такими важными, что как быть с ними - она просто не представляла. Девушка не ощущала, как по щекам катятся слезы. А вдруг, теперь, этого, следующего, раза не будет? Как же она жить будет с осознанием того, что столько времени упустила?

Нет, нельзя так думать. Все будет хорошо. Отец крепкий, он выкарабкается. И Витя обещал, что все наладится. Кристина понимала, что, как бы ни хотел друг, не сможет он повлиять на этот вопрос. Не в его это силах. Но все равно, упорно цеплялась за утреннее обещание. Если Витя сказал - значит так и будет.

Кристина собралась с силами и оттолкнула себя от блеклой стены, сомневаясь, что сильно отличается сейчас от своей опоры цветом. Надо было отнести лекарства медсестре.

Когда она поднялась на один пролет, навстречу ей сбежал Витька. Окинул девушку внимательным взглядом, забрал пакет из рук, взял под локоть и повел на второй этаж. Оставив Кристю с матерью в холле отделения, мужчина сам пошел на пост.

Сказал, чтобы женщины его здесь ждали.

Мама прижалась к Кристине и тихонько всхлипывала у нее на плече, совсем как сама девушка недавно плакала в объятиях друга.

Утро теперь казалось нереальным и далеким. Словно не с ней все происходило, и не сегодня. Кристя никак не могла выйти из этой оглушенности, нахлынувшей от понимания, как легко и быстро может разрушиться такой привычный мир.

Витька вернулся быстро, сказал, что больше здесь им, пока, делать нечего, а блуждание в холле - помощи Геннадию Михайловичу не принесет, только их состояние ухудшит. Женщины его послушались и молча пошли к машине.

Они приехали домой к родителям Кристины. Девушка, не объясняя, заставила мать выпить успокаивающее и отправила спать. А сама вернулась на кухню, к другу.

- Я тут останусь, Вить. - Она устало присела на стул и закрыла глаза. - Ты домой едь. И так с дороги, а еще и в больнице проторчал весь день.

Мужчина непонимающе посмотрел на девушку.

- Кристь, ты такие глупости иногда говоришь, честное слово. - Возмутился он, подходя к подруге, и протягивая стакан с водой. - Я никуда не поеду. И вас одних не оставлю. Давай, пей.

Кристина подозрительно уставилась на сосуд. А потом покачала головой.

- Мне не надо, Витя.

- Надо, Кристя. Я лучше знаю. - Он поднес стакан к самым губам, другой ладонью надавливая на подбородок, понуждая выпить растворенное в воде лекарство. - То, как ты это приняла, гораздо хуже рыданий твоей матери. Ей хоть легче стало от них. А ты закрылась вся. - Друг присел на край стола. - Давай, Кристь, не спорь со мной.

Девушка лишь одно мгновение смотрела в его карие глаза, полные тревоги о ней, и в то же время, дарящие такую уверенность и покой. А потом, покорно открыла рот и проглотила содержимое стакана.

- Вот видишь, все не так и страшно. - Витька отставил пустой сосуд в сторону.

Мужчина волновался за нее, очень волновался. Он прекрасно знал, как сильно она любит своих родителей. И как цепляется за зыбкие границы своего мира, саму себя убеждая, что они гранитные, а не эфемерно-призрачные. Кристине нужна была эта уверенность, чтобы оставаться сильной, и спокойно идти по жизни. И за эту наивную убежденность, он так же, любил ее.

Она хотела отправить его домой, глупая. Виктор тихонько улыбнулся, смотря на ее, склоненную на руки, темную голову. Он уже давно понял, что ни одно место не будет для него домом, если там нет Кристины. Это аксиома была многократно им проверена за последние годы.

- Кристь, - он легонько потормошил подругу. Та с трудом подняла голову. - Кристь, пошли. Тебе надо лечь спать.

Виктор отвел ее в комнату, в которой девушка жила до того, как купила собственную квартиру. Помог расстелить диван. А потом, сильно обнял и поцеловал,… в щеку, в попытке придать силы и уверенности, отдавая свое тепло и поддержку.