Интуиция

Черт забери все! И особенно, «друга» этого! Валик хмыкнул, с силой и раздражением вдавливая окурок в пепельницу.

Ничего… Главное, что она живая. А все остальное — поправимо. Справится он и с этим.

Не так уж и сложно было понять, кем этот друг являлся, в общем-то. Валентин мог с кем угодно поспорить, что знает всех мужчин, которые могли представлять для него угрозу, околачиваясь рядом с Линой. И, нескольких фраз в разговоре, вполне хватало, чтобы вспомнить, как они в глаза друг другу смотрели, словно тогда уже, бросая вызов один одному.

Как же его звали-то, твою мать?! Брата Ленкиного… Лина говорила, что он врач, кажется. Да нет, точно говорила, не казалось. А вот имени его — не сказала.

Он? Валентин повертел перед глазами вновь наполненный бокал. На девяносто девять процентов, мужчина был уверен, что не ошибается. Чересчур хорошо Валик знал Лину, чтобы в этом ошибиться.

Потому что, она была его. Во всех смыслах. И этому «другу», так или иначе, придется с этим смириться.

Глотнув обжигающий напиток, мужчина сжал пальцы в кулак, пытаясь совладать с желанием сломать хоть что-нибудь. Он не отдаст Лину, никому. Кто бы там, что ни думал по этому поводу.

Этот мужчина решил, что он способен сделать ее счастливой? Валик покажет, как он заблуждается. Никто ей не нужен, кроме него. Никто не справится. Не выдержит, просто.

Тот, может считать все, что угодно. Но, что он знает о его Лине? Ничего.

Валентин был уверен в этом. Он не знает, что она боится темноты, до сих пор, иногда, прося не выключать свет на ночь. Не представляет, почему она ходит, по четыре раза, замки перепроверять. А если и видел это все, никогда не поймет, что она чувствует, потому что не проходил вместе с ней через это. Не вытаскивал Лину. Не был рядом, когда она в истериках билась, или, наоборот, замыкалась в себе, по несколько дней не произнося ни слова.

Никто не знал Лину так, как Валик. Никто. И не даст он шанса кому-то изменить это. Что бы там у них ни было.

Только одна вещь в жизни Лины была загадкой для Валентина. И, похоже, что именно его наплевательское отношение к причине, привело вот, к таким вот, последствиям. Но, он мог все выяснить. У него было, с кого спросить.

Валик выяснит, и решит, что делать. Он найдет Лину, и они поговорят… обо всем. Он вернет ее, мужчина не сомневался в этом. Потому что нельзя было порвать то, что было между ними.

Целая жизнь, пусть и заключенная в шесть лет. Они, даже, почти умирали вместе… Он помнил, какой ужас испытывал, пытаясь оттащить Лину от края, помнил, что сам чуть не умер тогда от страха за нее, боялся, что не вытащит. Но, смог, ведь? Значит, и теперь — справится.

Допив последний глоток из бокала и, затушив недокуренную сигарету, Валентин поднялся, с грохотом отодвигая стул.

Сомнительно, чтобы тетя Марина уже спала. Рано было, да и шум он устроил порядочный. Но, даже если она и уснула, его это слабо волновало сейчас. Он хочет поговорить. А ей — есть, что рассказать ему. Валентин был уверен в этом.

Глава 16

— Лин, ну куда ты торопишься? — Лена с таким выражением осматривала скудно обставленную комнату, что сразу становилось очевидным — ей здесь не нравилось. И девушка не хотела, чтобы ее подруга тут жила. — У Димки куча места. И он сам только «за», чтобы ты с ним осталась. Да и ты, вроде бы, ничего против него не имеешь? — Подруга вопросительно посмотрела на Лину, надеясь, что та все же расколется, и признается, что же у них происходит с ее братом.

— Так будет лучше, Лен. Поверь мне. — Лина присела на стул с потертой обивкой, прижимая виски, в попытке унять головную боль. Ей, если честно, тут тоже не нравилось, но что делать было? Денег она имела очень ограниченное количество, а работу еще даже не начинала искать. Соответственно, большого выбора не было. — Так для всех будет лучше.

— Чем лучше, Лин? — Подруга брезгливо осмотрела диван, из-под обивки которого выпирали пружины. И, так и не решилась сесть. — У тебя сотрясение мозга, так, между прочим. И тебе, еще как минимум, два дня лежать надо было бы. Ты, вообще, видела, какими глазами Димка на тебя смотрел, когда ты утром завила, что пойдешь квартиры смотреть? Не удивлюсь, если его посетило желание запереть тебя, чтоб глупостей не натворила.

Лина вскинулась, хмуря брови, игнорируя боль.

— Эй, я сказала: "посетила мысль", а не то, что он бы смог сделать такое. — Тут же, пошла на попятную девушка, увидев взгляд подруги. — Он никогда не сделает такого, Лин. Ты же знаешь. И потом, думаю, что не сделаю для тебя открытия, сообщив, что он любит тебя. А Дима еще никого не любил. Он будет носиться с тобой, как с хрустальной.

— Лена, что бы там ни было, а мне лучше пожить отдельно. — Лина прикрыла глаза, откидываясь на спинку стула, с надеждой, что та выдержит ее, небольшой, в общем-то, вес. — И потом, я два дня лежала, больше не могу.

— Ты торопишься, а спешка до добра не доводит. — Лена вздохнула, видя, как нехорошо подруге. — Ну, разве тебе плохо с моим братом?

— Нет, Лена, мне с ним не плохо, а вот он со мной — намучается. Я должна научится жить сама, понимаешь? — Лина хотела бы объяснить лучше, рассказать подруге, но знала, что не решится никогда. До сих пор сомневалась, а стоило ли Диме открываться. Хоть мужчина и нормально воспринял все, не отвернулся. А девушка продолжала волноваться.

Потому и настояла на том, что будет искать отдельное жилье. А еще, не маловажную роль в этом решении сыграло приближение срыва. Лина чувствовала, что, не смотря на некую стабильность и уравновешенность последних двух дней, она ходит по краю. И с каждой минутой — балансировать на этом обрыве было все труднее. И девушка не хотела, чтобы Дима видел ее такой.

Не могла она пересилить себя, так и не решилась полностью довериться. Возможно, только пока, а может, и никогда не переборет. И, по этой причине тоже, стоило начинать жить отдельно. Не так уж и плохо было ее физическое состояние, если особо не придираться.

— Ну, так что, пошли? — Лена не понимала, что заставляет подругу оставаться здесь. И хотела вытащить Лину из этой обшарпанной квартиры, заставляя вернуться к Диме, под предлогом того, что ничего не было подходящего сегодня.

— Зачем, меня все устраивает. — Покачала головой Лина. — Вещей у меня нет. Так что, я вполне могу и остаться.

— Лин, да ты что?! — Подруга была шокирована. — Ты в своем уме, вообще? Тебе делать нечего? Как это — остаться?

Лина напряглась. Она понимала, что Лена не знает, как задевает ее такими словами. Не было вины подруги в этом. Но, все равно, было неприятно. Никто никогда не сможет понять ее, наверное. Никто, кроме…

Резко встав со стула, и тряхнув и без того, закружившейся головой, чтобы прогнать подступающие мысли, она сжала пальцы. Черт, почти хотелось немедленно схватить трубку, и нажать одну кнопку. Только одну. Это было так легко. И сразу станет легче, стоит только услышать уверенный и спокойный голос. Он бы ее понял. Лина точно знала это.

Вот только, спокойным ли был бы его голос? И вообще, им не стоило говорить. Определенно, не стоило. И думать об этом не стоило.

— Я уже решила, Лен. Я останусь. — Она вышла на кухню, где терпеливо дожидалась хозяйка квартиры, пожилая тучная женщина, и начала договариваться об оплате.

Быстро решив все и закрыв за хозяйкой дверь, Лина вернулась в комнату, крепко сжимая в кулачке ключи, и вздохнула, наталкиваясь на осуждающий и непонимающий взгляд подруги.

— Лена, пожалуйста, не надо так смотреть. Ты не знаешь, а я не могу тебе все рассказать. У меня сил на это нет. Просто поверь, так нам всем будет лучше. Правда. — Лина бросила сумочку на диван, почти рухнув рядом с ней. — Я просто не могу сейчас сделать по-другому, Лена. Не могу.

— Почему не можешь, Лина? — Подруга решилась сесть рядом, хоть и старалась этого избежать. — Да что такого, если ты плюнешь на это все, и у Димы жить будешь? И деньги тратить не надо будет. Он с тебя и копейки не возьмет. Лин, ну подумай, ты себя очень глупо ведешь.