Страница 22 из 66
— Саббах в мышь превратился, — пояснила добрая Джинни, — чтобы проще сбежать было. А Юдо не завтракал, проголодался… мышку поймал.
— А-а-а! — вздохнул с облегчением муж. — Теперь понял. А девушку кто так украсил?
— Это уже я, — продолжая хихикать, призналась я.
— Справилась, выходит, Берегиня! — Андрей одарил меня насмешливо — восхищённым взглядом.
— Берегиня! — пролепетала Малика. — Настоящая Берегиня… Джинан мне не сказала…
— И правильно сделала! — огрызнулся Рыська. — А то вы и её похитили бы!
— Никто её не хитил! Она по доброй воле пришла! — в ответ огрызнулась волшебница.
— Конечно, по доброй, — печально подтвердила Джинни. — Ты же за помощью обратилась! Опасность тебе уг-рожала… Ты всех так… использовала? — первый раз за всё время Джинни посмотрела в глаза своей младшей сестре. В них не было упрёка, осуждения…, только боль.
— Прошедшего не вернёшь, — философски изрекла седьмая Пери и опустила глаза, не в силах отвечать Джинни на её взгляд. — Я думала, всё будет по-другому…
— По-другому для тебя или для нас? — жестко осведомилась старшая сестра.
— Для меня! — с вызовом ответила младшая.
— И какое это должно было быть другое? — горечь от выбора сестры отразилась не только в голосе, но и на ли-це Джинни. — Власть?
— Да! Власть! Полная, безграничная власть! — во весь голос выкрикнула Малика.
Пустые коридоры отозвались на этот вопль многократным эхом, отчего мы все неприятно содрогнулись. Звуки затихли в дальних закоулках замка, и повисла напряжённая пауза. Было слышно, как тяжело сопит Андрей, скрипит зубами Рыська и бурчит всё ещё голодный желудок Юдо.
Тишину нарушила Джинни, горько усмехнувшись:
— Над кем власть?
— Над кем? — не поняла Малика. — Над всем! Над миром! Над тобой! Над вот этими…, - обвела она нас брезг-ливым взглядом.
«Ну, я ей этот взгляд ещё припомню! Владычица… морская! Ядрёна Матрёна!»
— Зачем? — допытывалась моя подруга.
— Зачем… Что бы по первому моему слову все сбегались ко мне! Чтобы боялись, трепетали! — фанатичный блеск глаз Малики заинтриговал меня. Это как же Саббах промыл мозги этой дурочке.
— А ты не думала, что всё это можно заслужить любовью?
— Любовью? — гримасы, которые выделывало лицо Малики, старили её. — Ты смеёшься? Что можно добиться любовью?
— А ты оглянись вокруг и подумай, — с душевной улыбкой посоветовала Джинни.
— О чём? — глаза лысой колдуньи сощурились. Она явно ожидала подвоха.
Мне стало жаль эту великовозрастную дуру. Она была в сотню раз старше меня и во столько же раз тупее. Что там Рыська вчера говорил про стояние мозгов? Вот! У Малики они, по всей видимости, стояли в раскоряку. Как там говорится в популярной шутке про мудрость, которая приходит вместе со старостью? У седьмой Пери как раз самый клинический случай: старость пришла одна…
— Ты одна, — услышала я голос Джинни и подивилась столь забавному совпадению, оторвавшись от собствен-ных мыслей. — Хотя вы и внушали страх всему миру, а замок Алмалут пользовался дурной славой, но нашлись те, ко-торым, оказалось наплевать на ваше могущество.
— И знаешь, что самое интересное, — встряла я в разговор сестёр, — Джинни нас даже не звала, а мы примчались на выручку, потому что любим её. А твой напарник, не задумываясь, бросил тебя в трудную минуту, спасая свою зад-ницу.
— Хватит читать мне нравоучения! — повернула ко мне злое лицо Малика. — Обойдусь как-нибудь без сопливых учителей! И не думайте, что вы победили!
Хорошо, что она нас предупредила. Если бы она начала колдовать сразу, я ничего не успела бы сделать. А так я почувствовала, как ещё мгновение, и у неё сорвётся заклинание.
— Замри! — скомандовала я грозно. Малика застыла в неестественной позе. Надо же, получилось! Я мысленно поздравила себя с приобретением очередного положительного опыта и стала скоренько сочинять свое собственное заклинание, понимая, что времени у меня в обрез. — Если ты ещё хоть раз задумаешь колдовать… плохо, то будешь гореть синим пламенем! Вот! — ну, что сочинилось, собственно, то и… проговорилось. Д-а-а. Я подошла к застывшей фигуре, сняла с руки амулет, сунула его в карман и вернулась на безопасное расстояние. — Отомри!
Заклинание Малика послала на Джинни, но та легко нейтрализовала его. Кто бы сомневался… Младшая Пе-ри и не догадывалась, какой силой обладает её сестра. А всё гордыня неуёмная, эгоизм махровый, самовлюблённость дремучая. Сама же Малика оказалась объята голубым сиянием, по-видимому, очень неприятным, так как кричать она стала, как отболи.
— Варя, отпусти её, — жалобно попросила Джинни, не в силах выслушивать вопли сестры.
— Пусть перестанет думать плохо, всё само прекратиться. А ты, прямо — мать Тереза всепрощающая, — упрек-нула несостоявшуюся жертву, — жалельщица. Она тебя не очень то жалела… А вы что, не слышали, что я сказала? — поймала я промелькнувшую мысль и с удивлением посмотрела на нашу дружную команду.
— Слышали, — ответил за всех Май. — Ничего так заклинание, действенное. Вон, уже потухла… подобрела, на-верное.
Он, наконец, покинул свой пост у дверей и направился к нам, предусмотрительно обойдя Малику на прилич-ном расстоянии. Правильно сделал. Вдруг бы она на него бросилась, покусать там, поцарапать. От преступных физи-ческих деяний я же её не заколдовала. А какая у лысой чародейки спортивная подготовка, Май ощутил на собствен-ной шкуре.
— Парни, вы так обратно пойдёте, или человекообразное состояние примете? — осведомился он у кошаков.
— Ты хочешь из нас Адама и Еву сделать? — полюбопытствовал Рыська. — Она голая, я обернусь, голым буду. Так, прикажешь домой возвращаться?
— А где твоя одежда? — на полном серьёзе поинтересовался Андрей.
— Да! — поддержал его Рыська. — Где моя одежда? — и они оба вопросительно воззрились на меня.
— Ой! А где котомка? — переполошилась я.
— Да! Где котомка? — дружно произнесли заинтересованные лица. То бишь все, кроме Чу.
— Не знаю. Когда Амерхан нас сюда вёл, в руке была…
— Вас сюда доставил Амерхан? — поразился Рыська. — Я всё в толк взять не мог, как вы тут раньше нас оказа-лись?
— А когда сюда пришли, — продолжила я свои воспоминания, — то я… ухватилась за тебя, когда чуть в яму не свалилась! Надо искать котомку в той яме! — гордо завершила я логическое построение недавних событий и обвела всех довольным взглядом. — Ну, кто сбегает?
— Я! — с готовностью отозвался Юдо и, смешно скользя лапами по гладкому полу, рванул на поиск пропажи.
— Ты как, Джинни, проход сделать сможешь? — заботливо поинтересовался Рыська.
— Если Варя меня обнимет, смогу.
— А если я тебя обниму, то — нет? — огорчился Рыська.
— Варя со мной силой делиться может, — попыталась успокоить любимого Джинни, — а тоя немного… устала.
— Устала она, — неодобрительно проворчала я. — Ты могла тут к праматери отправиться от потери крови! Вон, она у тебя до сих пор сочится из раны и ни фига не останавливается… Лежит, как труп… не видит, не слышит…
— Я всё слышала, Варя, — призналась Джинни, — но сказать ничего не могла. Оцепенение полное. И когда ты меня на пол стащила, я тоже ничего не почувствовала. И только Рыськин язык, — она хихикнула, — шершавый…
— Не такой уж он и шершавый, — не зная, как реагировать на эти слова, пробормотал её спаситель.
— Мне было приятно, — призналась волшебница, — и… щекотно.
В зал влетел Юдо, таща в зубах вожделенную котомку.
— Из неё пищей пахнет! — обрадовал он нас, едва только поставил сумку на пол, — Вкусно!
— Пирог! Там пирог Бабы Яги и молоко. Оно не пролилось? — я стала выгребать из котомки вещи. Сложила в кучку Рыськину одежду, достала полную бутыль с молоком и слегка помятый пирог. — Нож у кого-нибудь есть?
— Нет, — отозвались друзья — приятели.
— У вас есть тут ножи? — вежливо обратилась я к хозяйке замка.
— Зачем спрашивать то, что у самой имеется, — холодно ответила Малика.