Эти глаза напротив

Они снова смотрели за окно, на вспыхивающий искрами под солнцем снег и, когда промелькнула мимо большая поляна, заросшая кустарником, наверное, одновременно вспомнили давний ноябрьский день из их молодости. И они в один голос воскликнули: «А помнишь?» Они оба до сих пор не забыли тот день! Она работала тогда с его младшей сестрой Галиной в детском садике соседнего посёлка.

Девушки ... с его младшей сестрой в детсаду, они были ..., наверное, дружили и перед седьмым ноября вместе приехали домой.

Утром седьмого Галина пришла к подруге и пригласила её к себе на праздник. Там оказался её брат Алексей, тоже приехавший к родителям. Наталья знала, конечно, старшего брата своей подруги, и они даже друг другу нравились. Как выяснилось потом, это он попросил сестру пригласить Наталью в гости. И вот эти праздничные дни, которые она провела в их семье, ещё больше подружили их и сблизили. Семья у родителей Алексея и Галины была большая, дружная. И в этот день все, кроме родителей, после праздничного обеда вместе с Натальей отправились в соседний лес. Зима в тот год началась рано, уже показали свой сибирский характер морозы, снега в лесу хватало, и все надели валенки. Наталье, которая была в сапогах с коротковатыми голенищами, тоже пришлось забраться в высокие — выше колен — серые валенки отца семейства. Ослепительно — так, что глазам было больно, сверкал под холодными лучами ноябрьского солнца выпавший накануне пушистый снег на поляне. На его белом полотне казались капельками крови ягоды рябины, поклевать которые прилетела стайка малиновогрудых снегирей. В лесу стояла торжественная тишина, но вдруг откуда-то издалека донеслась частая дробь дятла. Снегири вспорхнули, и с веток кисеёй посыпался снежок. Наталья подставила лицо под эти снежинки, а Алексей отломил несколько кистей рябины и угостил её и сестру. Ягоды были мёрзлые и совсем не горькие. Они лакомились этими ледяными ягодами, осыпали друг друга лёгким снегом и хохотали над неуклюжей в огромных мужских валенках Натальей. Алексей помогал ей перебираться через валежины, подавал руку, чтобы вытянуть на горку и не сразу отпускал. Вся компания ушла вперёд, оставив их одних позади. Румяные и весёлые ввалились они все в дом Николаевых, сели пить чай с запашистым смородиновым вареньем. Вечером Алексей пошёл провожать Наталью домой, она пригласила его послушать пластинки: «У меня и Ободзинский есть!» Мать с младшими детьми тоже ушла в гости, Наталья с Алексеем снова остались одни. Ставили одну за другой пластинки, танцевали под их музыку, вспоминали прошедший день. А когда Наталья поставила Валерия Ободзинского, и он спел «Эти глаза напротив», Алексей включил пластинку снова: «Эти глаза напротив, пусть пробегут года, Эти глаза напротив, сразу и навсегда, Эти глаза напротив, и больше нет разлук, Эти глаза напротив, мой молчаливый друг!» И снова звучали, как заклинание, слова певца: «Только не подведи, только не подведи, Только не отведи глаз!» На следующий день Галина снова пришла за подругой, и та опять весь день провела в гостях. Вечером они с Алексеем ходили в кино, он проводил её до дома, долго не отпускал, они снова целовались у калитки.

А потом праздник закончился, и они разъехались. Были письма, сначала много. Потом Наталья стала отвечать всё реже и, наконец, замолчала совсем. И Галина на вопросы брата, что же случилось, отвечала брату как-то уклончиво. Подошёл Новый год, и снова приехала к родителям Галина и к матери Наталья. Но она уже была не одна, с ней приехал знакомиться с новыми родственниками её муж. Они были дома уже утром, а к вечеру к подруге пришла Галина и позвала к себе домой: «Пойдём, тебя мама звала, очень нужно». Наталья, хотя и удивилась, но всё же, сказав мужу: «Я скоро приду!» — отправилась с ней. Оказалось, позвала её не мать, а приехавший Алексей. Он ничего не знал о замужестве Натальи, и только за три дня до Нового года сестра сообщила ему об этом. С работы его не отпускали, он как-то договорился, билетов на поезд уже не было, он добирался на электричках, потом со станции на какой-то грузовой машине — автобус тоже уже ушёл. Приехал он после смены на заводе, не выспавшийся, уставший, и всё-таки не верящий до конца в то, что написала ему сестра. А дома родные всё подтвердили, но он решил сам поговорить с Натальей и отправил за ней Галину. Видимо, для решительности выпил водки, хотя и был непьющим. Пришедшую Наталью провёл в зал, выставив оттуда младшего брата, усадил на стул напротив себя и, глядя в глаза, спросил: «Это правда?» Она только кивнула головой. Он воскликнул: «Я не буду спрашивать, как да почему — сам виноват, уехал, оставил тебя. Ты ведь не жена мне была, мы просто дружили. Да и Галя хотя бы раньше мне написала, я бы приехал, успел! Но я тебя люблю и не хочу отдавать другому! Давай будем считать, что ничего не было, ты остаёшься сейчас у нас, а потом уедешь со мной! А, Наташа?» Он попытался её обнять, она встала и отошла в сторону: «Не надо, Алёша! Ты просто устал, тебе надо отдохнуть, завтра всё будет по-другому!» «Ты намекаешь на то, что я выпил? Так я немного и для храбрости! Не уходи, садись, послушай! Ты знаешь, я столько мечтал, такие планы строил о нашей с тобой будущей жизни, и вдруг — всё зря! И у нас с тобой ничего никогда не будет, мы будем чужими людьми — вот с чем я не хочу примириться!» «А я-то ничего не знала о твоих планах, мне-то ты о них ни слова не сказал, не написал!» «Эх, никогда теперь не забуду ту песню Ободзинского: «Только не подведи, только не подведи, только не отведи глаз!»

Разговор их был тяжёлым и долгим, но закончился ничем. Наталья ушла домой, через день они с мужем уехали к его родным, Алексей вернулся на свою работу. Когда Наталья приезжала к своей матери, иногда встречала отца Алексея. Он всегда останавливал её, расспрашивал о том, как у неё дела в семье, на работе, всё ли ладится. А вот дружба с Галиной у Натальи оборвалась. Та вскоре уехала в Посадск к брату и не прислала ей ни одного письма. Наталья восприняла это как должное и не обиделась. Поезд, между тем, уже подвозил их к Посадску, оставалась всего одна станция. Алексей Иванович спросил: ««А ты надолго к сестре?» «Да вот взяла отпуск без содержания на неделю, но думаю, что многовато — успею и за три дня. Сестра работает, мне там всё равно делать нечего, уеду домой раньше» — просто ответила Наталья Петровна. Он попросил у неё адрес и телефон её сестры, дал свой номер телефона и адрес, сказал, что позвонит: «Я думаю, что нам надо с тобой поговорить!» И они пошли в купе собираться. Поезд подошёл к их станции, Алексей Иванович помог бабе Зине вынести из вагона её тяжёлый чемодан и вручил его встретившему её деду. Наталью Петровну тоже встретила сестра, подъехавшая с зятем на машине. Подав на прощание руку Алексею Ивановичу, Наталья Петровна отправилась к сестре. На следующий день они всей семьёй съездили на кладбище к матери, помянули её, сёстры наплакались на её могиле и вернулись домой. Племянница с мужем уехала домой, её мать занялась домашними делами, а Наталья Петровна, сидя перед телевизором, снова вспомнила о своей встрече в поезде. Собственно, она и не забывала о ней. О чём собирался говорить с ней Алексей?

Они прожили жизнь вдали друг от друга, и виновата в этом была она. Это она, когда Алексей уезжал из Троицка, как-то быстро вышла замуж за другого. Она не знала, как сложатся их отношения с Алексеем, а тот, другой, был рядом. Это она не согласилась потом, когда Алексей приехал за ней, бросить своего мужа и уйти к нему. Всё равно он, как она думала, не сможет ей простить, не поверила его словам. Она с мужем уехала, а Алексей долго не женился. И вот, оказывается, назвал свою дочь её именем. Понятно, что его жене это не понравилось, и потому она больше любила сына.

Её мысли прервал телефонный звонок. Подошедшая к телефону сестра удивлённо сказала: «Наташа, это тебя!» Наталья Петровна взяла у неё трубку и услышала: «Наташа, ты не хочешь приехать ко мне в гости? Это не очень далеко, собирайся, я на машине, буду ждать у подъезда!» И положил трубку. Она ничего не успела ему ответить и растерянно проговорила сестре: «Вот, в гости зовут!» Та удивилась: «Ну, ты даёшь! Кто зовёт?» «Алексей Николаев, мы же вчера вместе приехали, в одном купе». «Так это он был вчера на вокзале? А мне некогда было, я и не разглядывала никого, думала, что просто попутчик. Тогда что ты стоишь, собирайся быстрее!» Наталья Петровна развела руками: «Мне и надеть нечего, я ведь по гостям не собиралась ходить!» Сводная сестра была хоть и младше, но всегда более деятельная: «Не переживай, найдём тебе что-нибудь понаряднее!» Пока Наталья Петровна умывалась и наносила кое-какой макияж, та подобрала ей симпатичную сиреневую блузку из своего гардероба: «Помнится, ты этот цвет любила? Ну, и когда тебя домой ждать?» Уже надевая пальто, старшая ответила, что долго гостить не собирается: «Поговорим, молодость вспомним, да и приеду! Перед выездом позвоню». Со двора послышался гудок автомобиля, и Наталья Петровна, махнув сестре рукой и сказав: «Пока!» — закрыла за собой дверь.