Страница 14 из 59
Обратите внимание: привилегированные, а не обыкновенные (common stocks), которые, собственно, и торгуются на биржах. Обоснование, на первый взгляд, звучит убедительно: дивиденды по привилегированным акциям не только выше, чем по обыкновенным, но и выплачиваются зачастую в ситуациях, когда по обыкновенным акциям они не предусмотрены. Помимо того, привилегированные акции пользуются приоритетом при погашении относительно акций обыкновенных. Но убедительность эта — липовая.
Не будем заниматься софистикой и доказывать, что финансовые учреждения Америки (типа Bank of America, AIG, Citigroup), получающие сегодня от государства вливания в десятки миллиардов долларов, технически давно уже обанкрочены, поскольку обладают активами в разы меньшими, чем требуется для покрытия обязательств (с учетом реального состояния и объема т. н. «плохих кредитов»). Скажу больше: банкротство финансового учреждения — понятие вообще виртуальное и определяется общественным представлением о банке, а не реальным положением дел в нем. Для технического банкротства банка даже не требуется никакого кризиса, поскольку законодательство всего мира позволяет любому банку постоянно одалживать (а значит — и зарабатывать) деньги, которых у него нет. Закинь в любой момент слух о неблагополучии (та самая виртуальность!), создай панику и запусти run — вот тебе и техническое банкротство банка. В любой момент.
Главное же не это. Главное, что preferred stock, на которые обмениваются живые деньги американского и британского правительств, не дают реального контроля над банками. Preferred не дают, а вот common stock дают! Именно обыкновенные акции позволяют назначать или увольнять управленцев компании, определять ее инвестиционную политику, тактику и стратегию. Такого контроля нет ни в одной из схем, которые реализуются сегодня в США и Великобритании, — ни в первоначальном варианте «Плана Полсона», ни в прямых банковских инъекциях Тони Блэра, ни в утвержденной Конгрессом в октябре 2008 года Troubled Assets Relief Program (TARP)2.
Хрестоматийный пример того, как правительство обменивает живые деньги на дырку от бублика, демонстрирует Citigroup, облагодетельствованный в ноябре 2008 года. Накануне исторического «бэйлаута» акции некогда крупнейшего американского учреждения под умелым руководством индуса Викрама Пандита самоуничтожились до 3 долларов 77 центов. Капитализация Citigroup в этот момент составила 21 млрд долларов (для сравнения: в начале 2007 года она равнялась 240 млрд). План американского государства по спасению Citigroup предусматривал следующее:
• Citigroup сразу получает 20 млрд долларов для поддержания текущей ликвидности.
• Помимо этого, государство гарантирует 306 млрд (!) ненадежных активов, находящихся на балансе Citigroup. В случае дефолта неплатежей по этим активам Citigroup обязуется покрыть первые 29 млрд убытков и 10% всех последующих убытков. Остальное ложится на плечи государства: первые 5 млрд покроют из денег, выделенных на TARP, следующие 10 млрд выплатит FDIC3, остальное — Федеральный Резерв.
Иными словами, из денег налогоплательщиков Citigroup получил 20 млрд наличными и еще 306 млрд — в форме государственных гарантий. Теперь самое интересное: знаете, что получил Дядя Сэм в обмен на свои щедрые подарки? Привилегированные акции Citigroup на сумму в 27 млрд долларов!!! 20 млрд живых денег и 306 млрд гарантий по будущим убыткам (которые случатся с вероятностью 100%) в обмен на 27 млрд пустых бумажек!!! Именно пустых, поскольку стоимость preferred stocks, переданных государству, никаким местом не учитывает реального положения дел в компании (об этом поговорим через минуту).
Мистификаторы из «друзей банкиров» в американской власти апеллируют к высоким дивидендам, выплачиваемым по привилегированным акциям Citigroup, — 8 процентов годовых. Согласно договоренности, банк должен будет предоставить государству в 2009 году 3,4 млрд долларов одних лишь процентных начислений. И что с того? Ведь 306 млрд «ненадежных активов», находящихся на балансе Citigroup, с учетом текущей неизбежной динамики дефолтов по кредитным обязательствам практически гарантированно дадут в том же 2009 году убытков на порядок больше, чем любые дивиденды по preferreds.
Но и это еще не всё. 306 млрд «ненадежных активов» были выделены из совокупных активов, находящихся на балансе Citigroup, на общую сумму в два триллиона долларов. Хотите верьте, хотите нет, но у Citigroup есть еще 1 триллион 230 миллиардов активов, которые, благодаря техническим лазейкам в бухгалтерской отчетности, банк сумел легально и официально вывести из баланса! Из этих 1,23 триллиона долларов 667 млрд представлены в виде производных ценных бумаг, обеспеченных ипотечными закладными (наши старые знакомые — Mortgage Backed Securities, MBS!). Ни одна из этих бомб замедленного действия, заложенных во внебалансовых активах Citigroup, не учитывалась при заключении сделки между банком и государством.
Напоминаю также читателям, что триумфальным бантиком на волшебном подарке, сделанном Дядей Сэмом системообразующему (и частному!) банку, стало приобретение именно preferred stocks, а не обыкновенных акций, что автоматически лишило государство малейшей возможности установить прямой контроль над коматозным заведением. При том, что правильное решение лежало на поверхности: вся капитализация Citigroup (то есть 100% обыкновенных акций компании) на момент заключения «бэйлаута» составляла 21 млрд долларов! Вместо того чтобы выкупить по текущим котировкам контрольный пакет акций Citigroup (для этого, кстати, не нужно приобретать все бумаги — достаточно 51%), правительство обменяло аналогичную сумму живых денег (20 млрд) на филькину грамоту preferreds, к тому же без права контроля!
Почему так? Потому что — пора назвать вещи своими именами — все усилия американского правительства по т. н. спасению экономики направлены на сохранение status quo — существующих акционеров! Если у кого-то из читателей сохранились иллюзии, почерпнутые из политических деклараций и пропаганды СМИ, то сейчас самое время их развеять: реальными собственниками (акционерами) корпоративной Америки выступают не карамельно-сусальные mums & pops4 и прочие рядовые инвесторы, а финансовые инвестиционные структуры. Никаких конспирологических домыслов и догадок не требуется, достаточно взглянуть на тривиальный индикатор — Institutional Holdings: 61,53% у Citigroup, 61,24% у Bank of America (еще один облагодетельствованный по программе TARP любимец власти), 67,29% у Goldman Sachs, 68,40% у Morgan Stanley и т. д.
Вот и получается, что безвозмездная помощь гибнущим банкам со стороны государства — это пожалуйста! Зато передача контроля за бизнесом — это табу! По той же причине все разговоры о «шведском опыте», «шведской модели» и заимствованной из нее концепции «плохого банка» — не более чем иллюзия и самообман. Подробнее о финансовом кризисе начала 90-х годов в Швеции и успешных мерах, предпринятых правительством для выхода из него, читатель узнает из нашей второй статьи, опубликованной в текущем выпуске журнала. Здесь же мы ограничимся констатацией принципа, лежащего в основе «шведской модели». Принцип этот — не только радикальный перехват контроля над компанией у существующих корпоративных управленцев и акционеров, но и прямое изъятие акционерной собственности по остаточным (а значит — реальным!) ценам.
В контексте «шведской модели» государство должно было выкупить все обыкновенные акции Citigroup у текущих акционеров в принудительном порядке по текущей рыночной цене — за 3 доллара 77 центов. Таким образом, за 21 миллиард долларов Citigroup полностью становится собственностью государства (то есть налогоплательщиков, на чьи деньги осуществляется сделка). А государство затем передает банк в управление профессионалам, не запятнанным чудовищной безответственностью, результатом которой стала неслыханная в истории финансовая катастрофа. Лишь при таком сценарии идея тотальной государственной гарантии «ненадежных активов» обретает практический смысл, потому что только в полностью подконтрольном банке менеджмент, заинтересованный в дальнейшем сокрытии убытков, не сможет заниматься гешефтами, а будет беспрекословно выполнять инструкции по санации.