Страница 4 из 11
Теперь я понимаю, что он имел в виду, но это пугает меня.
— Джим, — начинаю я возражать, — одно дело проводить занятия в таком стиле с обычными студентами, но я не уверен, что смогу это сделать с менеджерами.
— Почему? В чем разница?
— Я боюсь, что не смогу направлять их, что моих теоретических знаний будет недостаточно по отношению к их практическому опыту, — честно отвечаю я.
— Этого бояться не надо, — Джим категоричен.
— Но…
— Послушай, Рик. С этими студентами самое важное не притворяться, что ты знаешь, когда на самом деле не знаешь. Они платят большие деньги за обучение, намного больше, чем обычные студенты, они напрямую вхожи к декану и даже президенту и не терпят пустословия.
Я начинаю сомневаться, справлюсь ли. Может, это мой конец? Должно быть, эти мысли явно читаются у меня на лице, потому что Джим начинает меня успокаивать:
— Сколько лет мы знаем друг друга? А? Я знаю, что могу положиться на твою открытость со студентами. И ты постоянно доказываешь, что знаешь намного больше, чем сам считаешь. Не бойся использовать свой обычный стиль. Я уверен: с ними это сработает.
Понимая, что выбора у меня не остается, я обещаю:
— Я сделаю все, что смогу.
— Отлично, — Джим доволен. — Теперь нам только остается решить, какой курс ты будешь преподавать. Ты не думал?
Он идет к двери.
— Мириам, что случилось с нашим кофе?
Он исчезает за дверью и через минуту возвращается с подносом.
— Джим, когда я начинал писать докторскую, помнишь, о чем ты меня предупреждал?
— Я тебя о многом предупреждал, — он широко ухмыляется и протягивает мне чашку. — Ты что конкретно имеешь в виду?
— Не откусывать слишком много, — напоминаю я ему. — Забыть о мечтах изменить мир и заняться предметом, который я мог бы закончить.
— Да, помню. Неплохой совет, особенно докторанту.
Я делаю глоток кофе.
— А когда правильное время мечтать? — спрашиваю я.
Он изучающее смотрит на меня.
— Кризис среднего возраста, — объявляет он диагноз. — И какое это отношение имеет к курсу, который ты будешь преподавать?
Я решаю ответить вопросом на вопрос:
— Разве этот курс не будет иметь отношения к той исследовательской работе, которую я буду проводить?
— Пожалуй, — отвечает он, подумав. И видя, что я молчу, ухмыляется. — Ты хочешь совершить переворот. Ты хочешь, чтобы для этой области твое исследование стало мерилом.
Я киваю.
Он долго изучающие смотрит на меня.
— Думаю, единственное, что поможет тебе выбросить это из головы — это дать тебе возможность попробовать. Итак, в какую область вы предполагаете внести свой вклад, доктор Силвер?
— Я не знаю, — признаю я, не обращая внимания на его сарказм. — В ту область, где недостаточно существующего ноу-хау.
— Это верно для любой области бизнеса, — сухо говорит он.
— Что я хочу сказать… — я пытаюсь найти слова, — в ту область, где очевидно, что существующее ноу-хау не дает удовлетворительных ответов.
— Что такое удовлетворительные ответы — это вопрос мнения, — задумчиво произносит он. — Попробуй определить, чего ты не хочешь. Может быть, это к чему-нибудь приведет.
— Я не хочу следовать моде, — твердо говорю я. — И не хочу работать в области, в которой и так переизбыток исследований.
— Разумно. Продолжай.
— Я хочу работать в области, которой нужна помощь, — повторяю я. — В области, в которой уже долгое время нет реального прогресса.
— Хорошо, — говорит он и ждет, чтобы я назвал ему курс, который я хочу преподавать. Проблема в том, что я не знаю. Дурацкая ситуация.
— Управление проектами, — медленно говорит Джим. — Это одно к одному то, о чем ты говоришь. Если ты ищешь область, которой нужна помощь, то управление проектами — это кандидат номер один. И в течение последних сорока лет или что-то около того ничего нового в этой области предложено не было, по крайней мере, с моей точки зрения.
— Но это твой курс, Джим.
— Да-да, — он смотрит в потолок. — И, кстати, я использовал этот курс для того, чтобы начать одно довольно интересное исследование. Очень интересное исследование…
— Я бы помог тебе его закончить. Ты же знаешь, что я умею рыться в библиотеке, да и пишу я довольно прилично.
— Это верно, — он все еще рассматривает потолок.
— Джим, дай мне этот курс на один год. Всего на один год. А я помогу тебе закончить твое исследование. Я согласен делать всю грязную работу.
Он опускает взгляд на стол и начинает говорить больше с собой, чем со мной:
— Я бы хотел сконцентрироваться на моем курсе по производственным системам. В этой области так много произошло в последнее время. Это будет хорошей подготовительной работой для нового учебника. — Он смотрит мне прямо в глаза. — Итак, что касается курса по управлению проектами и связанного с ним исследования, что конкретно ты предлагаешь?
3
Она высока, где-то метр восемьдесят. Стройна. Элегантно одета. Почти слишком элегантно. Всегда. Не сказать, что красива, но потрясающа. Первое впечатление — дорогой шелк. Может быть потому, что никогда не повышает голоса. Может быть, из-за чуть заметного мягкого южного акцента. Но это первое впечатление проходит очень быстро. Лежащую под шелком сталь не заметить очень сложно.
Она аналитична, амбициозна, отлично умеет манипулировать, и при знакомстве представляется: «БиДжей фон Браун». В таком же виде ее имя пишется на бланках ее писем. По слухам за первым инициалом стоит Брунгильда. Никто не осмеливается это подтвердить. На бланках также указано: «Президент университета». Коронованная бесспорная королева. И без короля, по крайней мере, в последнее время.
Лето, и Вашингтон DC изнывает от зноя. Даже после заката жара не спадает. Это не относится к ресторану, где президенты университетов собрались на официальный ужин.
БиДжей сидит между Бернанрдом Голдсмитом и Алистером Франклином. Было не очень сложно организовать, чтобы они сели рядом с ней. Оба умны и опытные старые знакомые. Но самое важное: их университеты имеет большие бизнес-школы.
— Как идет подача заявлений в бизнес-школу? — интересуется БиДжей, будто просто поддерживая разговор.
— Могло бы быть лучше, — небрежным тоном отвечает Алистер.
Прежде, чем БиДжей успевает прозондировать этот размытый ответ, за нее это делает Бернард.
— Вы хотите сказать, что начали замечать, так же, как и мы, что, возможно, бонанза2 подходит к концу?
Ей очень нравится это умение Бернарда сразу перейти к сути дела, не выглядя при этом агрессивным. И что ей импонирует в Алистере — это то, что он никогда не пытается уйти от разговора.
— Пока рано делать выводы, — замечает он. — Но, возможно, вы правы. В этом году мы будем посылать не очень много писем, начинающихся с «К сожалению…».
Бернард кивает:
— Похоже, мы принимаем всех, кто умеет написать свое имя без ошибки. По крайней мере, надеемся, что умеет. А как у вас, БиДжей?
Судя по тону, его это тревожит так же, как и ее.
— Боюсь, у нас так же.
Она задумчиво продолжает есть салат Цезарь. Итак, такая ситуация не только в ее школе. С одной стороны, это хорошая новость. С другой — тревожная.
Алистер высказывает вслух то, о чем они все думают:
— Последние десять лет или около того были для нас довольно успешными. Спрос организаций на новых выпускников МВА рос, и пропорционально рос интерес молодежи к получению МВА. У нас не хватало возможностей для того, чтобы удовлетворить весь спрос. Неудивительно, что наши двери осаждали толпы желающих, — он замолкает и делает глоток красного вина. Они ждут продолжения, но он молчит.
Мяч подхватывает Бернард:
— Так что, то, что мы видим сейчас, — это результат того, что университеты создали дополнительные места?
— Вероятно, — Алистер не отрывает взгляда от бокала. — Но все не так просто. Вы знаете, как системы обычно реагируют. Почти всегда случается то «недолет», то «перелет». Боюсь, что этот быстрый спад в количестве подающих заявления о приеме говорит о том, что сейчас у нас «перелет».