Страница 73 из 76
— Нет! — Славик очнулся от оцепенения, нагнанного на людей, не иначе как новыми действующими лицами. — Я не позволю сорвать мои планы!
Вновь пришедшие не обратили внимания на его прочувствованную речь.
— Игрушка опасна для маленьких мальчиков, — отозвался Дарогл. — Или ты этого еще не понял, Мугрим?
Народ все так же стоял в оцепенении. А я пыталась понять, зачем этим странным людям амулет? Но так ничего и не придумала. В это время события развивались по нарастающей. Камешек очень быстро поплыл по воздуху в сторону Мугрима, но как ни удивительно, Дарогл просто стоял и смотрел на это. Славику такой расклад не понравился, удивительно, как он смог сопротивляться тому, что заставляло остальных стоять и просто смотреть на происходящее. Разве что Глава Конгломерата и Глава Темных, постепенно справлялись с наваждением. И я ему не подверглась, но на меня напал мыслительный ступор, и я просто не знала, как поступить. Эти минуты моей задумчивости, встали очень дорого всем. И пусть я кинулась следом за Славкой… Пусть. Я никогда не прощу себе своей медлительности.
Славка бросился вслед за камнем, намертво забыв обо всем. Правильно, амулеты подобного типа, я так понимаю, не последнюю роль играли в его планах. А что делать в этой ситуации мне? Бросаться за Славкой, чтобы воспользоваться моментом и уничтожить противника? Но непонятно, зачем это делать сейчас, если с нарушением им правил, светлые все равно остаются в выигрыше.
Но Славка не успел. Его опередили. Не Мугрим, не Дарогл, и не кто-то еще из компании этих черноволосых людей, а Лилька. Не знаю, сколько она приходила в себя, после того как я оборвала энергетическую нить, и смогла бы она в себя придти, не забудь Славик и темные о ее существовании, но она, стоящая прямо перед Мугримом, вытянула руку вперед и поймала амулет первая. Крепко сжав его, она прижала камень к груди и что-то зашептала пересохшими губами.
— Лиля! — крикнул Славик.
Он успел подойти к ней настолько близко, чтобы быть отброшенным с большой силой от нее мощным взрывом. Я закрыла глаза, мне не хотелось видеть то, во что превратились все, кто находился рядом с эпицентром. Мысль, что эти неизвестные люди в черном, могут послужить причиной еще одной катастрофы, помогла справиться со своей слабостью. Я открыла глаза и впала в прострацию. Зрелище, не получившего ни одной царапинки Мугрима, ведущего за руку черноволосую девушку и невозмутимого Дарогла держащего потускневший амулет в своих руках, ввергло меня в шок. А потом меня кольнула страшная мысль.
— Миша, — прошептала я, забыв тут же о выживших странных людях.
Я бросилась в ту сторону, где он стоял. Картина представшая предо мной, запомнилась мне кажется на вечно. Смятые, отброшенные взрывом фигуры людей, куски одежды, вырванная с корнем трава, и воронка на том месте, где должны были находиться Лиля с Мишей.
— Лиля наверняка попытается покончить с собой…, - эхом прозвучали так некстати всплывшие слова.
Да, Сергей, ты был прав… Она умерла и потянула за собой тех, кого не имела права забирать. Почему привидения-тени не умеют плакать? Я не хочу жить в этом мире. Зачем? Все за что боролась пропало, умерло, как и я сама. Зачем я этому миру? Зачем? Для чего вся эта история, если тот самый человек, который был мне действительно дорог, пусть это была и не любовь, больше не существует? За что цепляться? Ради чего жить? За что мне эта мука? За что?
Мне хотелось кричать, биться в истерике, а еще больше хотелось умереть. Но я была лишена всех этих удовольствий. Может хоть безумие в моей власти? Но минимум того, что я сейчас могу, это улететь отсюда. От всех этих людей, которые не значат ничего. Только недавно я была готова убить Мишу сама, а вот сейчас поняла, что так и не смогла бы сделать это. Слишком много нас с ним связывало и адски горька боль, которую я испытываю при мысли о том, что больше этот человек никогда не повстречается на моем пути. Миша, Миша… Борец за справедливость! Жестокий, но справедливый! Ты сыграл такую большую роль в моей судьбе! И тебя теперь нет! Я не хочу верить в это! Не хочу! Ты сказал мне «живи»! А сам ушел! Зачем?
Я не заметила, как оказалась очень далеко и от поля битвы, и вообще от людей. Я летела где-то, и не видела где. Я пыталась справиться с горем и не могла. Оно накрывало меня с головой, уносило мой призрачный разум в неведомые дали… И бороться за него я не хотела. Если не могу умереть, так хоть сойду с ума. Как будет хорошо, не думать о том, что произошло. Как будет легко, и я смогу летать как птица в небе… Жалкая я и жалкие людишки. Ради власти они готовы уничтожить всех вокруг. Зачем? Неужели власть стоит простых человеческих радостей? Не стоит. И быть в уме тоже не стоит. Я хочу быть ромашкой! Или нет! Я хочу быть просто птицей или облаком! Вот ими и буду. И пусть земные проблемы останутся внизу. Ничего не хочу знать о них! Будь прокляты те, кто готов играть людскими жизнями. Вся жизнь игра? Тогда поиграю в облако! Только это мне и осталось. Я облако! Я облако! Облако, которое не может пролиться дождем слез! Но оставим слезы тучам. Я ведь просто облако! А облака не умеют плакать. Как и тени.
Эпилог
Когда-нибудь вы слушали, как поет ветер? Хоть разочек в жизни вы прислушивались к тоскливому перешептыванию листвы под дождем? Нет? Я тоже раньше не прислушивалась. А сейчас, когда у меня впереди так много времени, я, наконец, удосужилась совершить такое простое дело — послушать мир. Когда некуда торопиться, когда дома не ждет голодный муж, да и дома самого-то нет, когда не надо бежать на работу, да и работы-то тоже уже нет, вот тогда, приходит время остановиться и решить, а зачем, и кому это нужно — спешить. И вот радость, оказывается, мир вокруг не безлик. Он цветной, имеет запах и если прислушиваться, спокойно, вдумчиво, то он еще и звучит. Всем этим многоцветьем и многозвучьем, действительность пытается подсказать нам, как много мы теряем, когда бежим за чем-то призрачно-эфемерным, когда хотим быть как все. Вот и я не замечала ничего вокруг, пока не умерла. И как много проходило мимо моего внимания. И заметила это именно тогда, когда воспользоваться в полной мере подобными маленькими радостями оказалась не в состоянии. Или все-таки что-то извлечь я из этого смогу?
Нерешительно коснулась рукой до боли знакомой двери. Сколько можно топтаться? Все равно же невидимка. Так чего же я испугалась? Решительно прошла сквозь дверь, потопталась в коридоре и заглянула на кухню. Пусто. Прошлась по комнатам. Тоже пусто. Балда. Ну почему побоялась спросить себя, где искать маму? Страшно было, что могу и не услышать ее. А не услышать, это значит, что мамы нет в мире живых. Мог, конечно, быть и другой вариант. Если бы ее кто-нибудь спрятал от меня, так, что не смогла бы ее почувствовать, то я ее тоже бы не услышала. Но это настолько невероятно. Кому такое могло бы понадобиться? Вот и сейчас не хочется прибегать к этому чувству знания о местонахождении близких людей. Лучше, оттянуть момент.
Именно поэтому я не воспользовалась более быстрым способом и решила заглянуть для начала к маминой подруге. Людмила Анатольевна, сидела у себя на кухне и, подперев руками голову, смотрела в полный стакан. Еще на столе стояла початая бутылка, блюдечко с нарезанными солеными огурцами и пепельница полная окурков.
Легкий шелковый халатик, расписанный ярко-красными цветами и узорами, распахнулся, когда она резким движением схватила стакан и опрокинула его в себя. Благодаря этому, я смогла заценить кружевное белье. Скорее всего, именно о нем, она когда-то нам с мамой рассказывала. Красивые вещички. Но вот как-то на ней… они смотрелись, мягко говоря, странно. Чулки в сеточку, скорее всего ухажера и отпугнули.
— Что смотришь? — прогнусавила Людмила Анатольевна, откусив от огурца.
— Что? — опешила, пытаясь понять, ко мне ли она обращается или нет.
— Тебе, тебе, Галина, говорю. Чего вылупилась? Тоже мое белье не нравится? — зло поинтересовалась женщина.