Страница 2 из 4
К тому времени, когда Карл Гутманис добрался на своем экипаже до места аварии, там уже собралась толпа любопытных. Больше всего здесь, конечно, было мальчишек с окрестных хуторов.
Ивар Блумс, молодой человек с длинной шеей, обмотанной белым шарфом, заправленным под мешковато сидящий на нем пиджак, бросился навстречу следователю.
– Господин Гутманис, я уже все осмотрел, – обычная авария. Водитель не сумел удержать машину на повороте и, съехав с проезжей части, врезался в дерево. Шофер, – Ивар заглянул в записную книжечку, – некий Август Хорд, погиб. Пассажир успел выскочить и отделался легким испугом.
Следователь в сопровождении помощника спустился к разбитой машине.
– Здравствуйте, я Генрих Розе, – представился элегантный молодой мужчина, стоящий возле автомобиля. – Вы, наверное, знаете господина Куна, я его племянник.
– Расскажите, что здесь произошло?
– Дело в том, что погибший является моим братом. Его фамилия Херц. Документы вы можете найти во внутреннем кармане пиджака. Я видел, как он их туда клал. Он попросил сесть за руль, ну и, на повороте… Мне с трудом удалось в самый последний момент выпрыгнуть из машины.
– Куда вы ехали?
– Дело в том, что брату надо было заехать за своими вещами, а затем вернуться в город. Я ничего не хочу говорить плохого об Августе, но, как я понял, у него были какие-то нелады с полицией, и он собирался к вам заехать.
– Надеюсь, вы разрешите осмотреть автомобиль? – спросил Гутманис.
– Пожалуйста, если надо. Я здесь ничего не трогал. Все как было.
Следователь несколько раз обошел вокруг разбитой машины, заглянул в салон, где, положа голову на руль, с залитым кровью лицом, сидел погибший, затем повернулся к своему помощнику и дал задание:
– Ивар, ну-ка попробуй закрыть левую дверцу и открыть правую.
Добрых десять минут Блумс безуспешно хлопал дверцей, пока наконец Гутманис не сказал ему:
– Ладно, прекрати, иди лучше сюда, у меня есть для тебя новое задание. – И следователь прошептал своему помощнику что-то на ухо.
– А если я не найду этого цвета? – Широко раскрыв глаза, спросил Ивар Блумс.
– Поймаешь рыжую и перекрасишь. С нынешним развитием химии можно и не такое сделать. Тем более, у тебя огромный запас времени, ты на своей тарахтелке доберешься, пожалуй, раза в два быстрее нас. Езжай немедленно, – махнул рукой Карп Гутманис и подошел к племяннику Куна. – Ну вот, полиция сейчас займется телом вашего брата и машиной, а вы, надеюсь, не откажетесь для выяснения некоторых формальностей проехаться со мной на пролетке? Терпеть не могу эти грохочущие самобеглые коляски, движущиеся за счет загрязнения воздуха.
– Я и сам их не особенно переношу, да и после аварии еще не отошел, поэтому с удовольствием составлю вам компанию.
Минут через сорок единственный экипаж, который держали в лиепайской полиции специально для Гутманиса, остановился возле участка. Следователь сошел первый и пропустил вперед племянника.
– Прошу вас.
Тут дверь полицейского участка медленно приоткрылась, и из нее вышел огромный черный кот. Лицо у племянника Куна вдруг переносилось, и он остановился как вкопанный.
– Ну что же вы? – спросил сыщик.
– Извините, – повернулся к нему мужчина. – Я после вас.
Гутманис улыбнулся в свои седые усы и первым вошел в дверь. Следом за ним, пропустив вперед какую-то смеющуюся девицу в сопровождении полицейского, предварительно перекрестившись и сплюнув три раза через левое плечо, с совершенно бледным лицом переступил порог полицейского участка племянник Куна.
– Проходите сразу ко мне в кабинет. А, Ивар, ты уже здесь.
Молодой человек бросился навстречу следователю и, кивнув на сидящего возле окна мужчину в черном плаще и надвинутой на лоб широкополой шляпе, горячо зашептал:
– Из Интерпола. Только что приехал, дожидается вас.
Племянник господина Куна, вероятно, расслышав шепот, бросил внимательный взгляд на представителя Интерпола, и, усмехнувшись, тоже надвинул себе на лоб шляпу. Гутманис повесил котелок и зонт на вешалку, подошел к мужчине в черном плаще и первым представился на немецком:
– Следователь по особо важным делам Карл Гутманис.
– Ганс Блюменталь, – буркнул в ответ, вставая, представитель международной организации уголовной полиции, – вы можете говорить на родном языке. Моя мать была латышкой. Надеюсь, вы получили инструкции?
– Да, получил и прочитал.
– Что ж, в таком случае не буду вам мешать, – полицейский вновь сел в угол возле окна.
– Извините, господин следователь, – в кабинет, постучавшись, вошел дежурный. – Тут вам просили передать.
Гутманис распечатал конверт и, быстро пробежав взглядом по вложенному в него листку бумаги, воскликнул:
– Ну вот, не зря говорят, что кто действует слишком поспешно, тот менее удачлив. Пока мы ехали, пришел ответ от доктора. Что ж, тогда не будем откладывать это дело в долгий ящик и начнем. Ивар, займи место за своим пишущим агрегатом. – Следователь повернулся к племяннику господина Куна. – А вас попрошу, присаживайтесь вот здесь и рассказывайте все по порядку.
– Знаете, я никогда не слышал о существовании у меня брата, да еще близнеца, но вот вчера вечером в дом моего дяди приехал этот человек, представился Августом Херцем и даже предъявил какие-то документы. Правда, в этот момент я отсутствовал, так как провожал пароход с эмигрантами. Вы знаете, наверное, мой дядя очень богат и занимался… то есть занимается благотворительной помощью. Когда я приехал, они уже договорились обо всем.
– О чем?
– Я не знаю, но, кажется, дядя требовал, чтобы мой брат зачем-то обратился в полицию. Они, как я понял, даже на этой почве немного поругались. Я не стал ни о чем их расспрашивать, подумал, если захотят, сами все расскажут. А сегодня утром брат решил съездить на машине куда-то в сторону Ницы. Сказал, что хочет забрать свои вещи, которые оставил после того, как перешел границу. А на повороте не справился с управлением. Это ему не швейцарские дороги. В последний момент я успел выпрыгнуть.
– Что ж, прекрасно. Спасибо за рассказ, теперь моя очередь. – Следователь прошелся по кабинету. – История, что я расскажу вам, необычна. В мае 1903 года Мария Розе, урожденная Витале, благополучно разродилась двумя мальчиками, а через пять месяцев, прихватив одного из сыновей, она бежала с каким-то заезжим авантюристом. Так разошлись пути-дороги братьев-близнецов. На ее мужа это произвело такое сильное впечатление, что он слег, и, пролежав в постели несколько недель, умер. Сына взял к себе двоюродный брат. Через некоторое время родственники вдруг получили от Марии известие, что у нее другая фамилия, и она находится в Риге. Затем пришло сообщение из Швейцарии. С тех пор Мария Розе сменила с десяток мужчин и мест пребывания. Сын ее воспитывался в закрытых учебных заведениях Бельгии, Швейцарии, Великобритании. Изредка она наезжала к нему со своим очередным любовником, но лишь для того, чтобы забрать и отдать его в школу при монастыре уже какой-нибудь другой страны. Мальчик привык к переездам. Когда он подрос, мать и ее любовники научили его жизни, и вскоре Август Херц сам становится известным авантюристом международного класса. На данный момент его разыскивает полиция трех континентов: Европы, Америки и Австралии…
– Господин следователь, вы рассказываете страшные вещи. Неужели мой погибший брат-близнец был таким страшным человеком? – племянник господина Куна перекинул ногу через ногу, он так и не снял шляпу.
– И вот, – продолжил Гутманис, – после неудачи с поддельными бриллиантами, которые Август Херц пытался через подставных лиц продать бельгийской принцессе, ему грозили огромные неприятности, так как была затронута честь королевской фамилии. Херц бежит сначала в Польшу, затем в Пруссию. Здесь он вспоминает о существовании богатого дядюшки и брата-близнеца, и у него рождается страшный план. Август Херц нелегально, через Литву, переходит границу Латвии и оказывается в Лиепае. Господин Кун, возвратившийся с Востока не только с огромным состоянием, но и истинным приверженцем джайнизма, вероятно, каким-то образом был наслышан о похождениях своего племянника и поэтому потребовал, чтобы тот немедленно покинул его дом и сдался полиции. Август попросил отдохнуть до утра, сославшись на то, что он очень устал с дороги. Времени этот негодяй не терял. Узнав о многолетней привычке господина Куна курить после еды, он перед завтраком подсыпал ему и трубку яду…