Убить ее!

- Ты заметила, кто это был?

- Нет. Не было времени. Да и темно...

- А тебе известна причина, по которой кто-то хочет тебя убрать?

- Нет. Понятия не имею.

Акиф глотнул из опечатанной бутылки, Нонна невольно отметила, как легко он поднял ее к губам, - словно это была не десятилитровая бутыль, а обычная пивная кружка.

- Послушай-ка, Нонночка.., конечно, решать не мне.., твоя жизнь меня не касается. Но на твоем месте я бы...

- Что?

- Знаешь, я бы сто раз подумал, а стоит ли изображать из себя благородную девицу? Да, конечно, ты не мужик, не мужлан, у тебя тонкие понятия, ты честна. И все же....Ты носитель погона, ты с нами в одной лодке, уже не имеет значения, мужик ли ты, баба ли?... Может, попробовать жить как все люди, просто так, сравнения ради? В городе немало таких, у кого много причин не любить тебя, и ты это знаешь. Вспомни хотя бы парня, которого ты отправила в Баиловскую тюрьму. Так что будь я на твоем месте, то крепко подумал бы, не лучше ли вести себя потише?

- То есть ты хочешь сказать, если меня прикончат, то это может вызвать шум? И доставить кое-кому немало причин для волнений?

- Ну что ж, можно сказать и так.

- И тогда кому-то может прийти в голову поинтересоваться, что за дела творятся на острове Артем?

- Рано или поздно все равно этим кончится.

- Само собой. Только ты бы предпочел, чтобы это случилось попозже.

- Как можно позже, Нонна.

Нонна направилась к двери и, уже взявшись за ручку, она вдруг, будто вспомнив о чем-то, обернулась:

- Да, кстати, совсем забыла тебе сказать.., конечно, если тебя это интересует. Похоже, чтобы пойло было покрепче, Абоев повадился добавлять в него куриный помет.

Водка веером выплеснулось на рубашку Акифа. Его всегда красное лицо сейчас побагровело до того, что стало почти лиловым.

- Ты.., распроклятая дура! - взревел он. - Теперь я ничуть не удивляюсь, что тебя кто-то хочет прикончить!

Глава 3

Остановившись на крыльце конторы и захлопнув за собой дверь, Нонна вынула сигарету, закурила. Нельзя сказать, что она так уж гордилась собою, мол, эдакая Джеймс Бонд в юбке.

Самодовольной она никогда не была. Тем более сейчас. Она ничего не понимала и, что хуже всего, чего-то боялась.

Служба в полицейской академии.., потом Альберт.., да, надо признать, что жизнь повернулась совсем не так, как она себе представляла до недавнего времени.

Она бросила взгляд на часы. Было почти восемь вечера - слишком поздно, чтобы торопиться домой к ужину. Да и если честно, самому Альберту давно уже все равно, вернется она домой или нет.

Нонна неторопливо пересекла лужайку, тянувшуюся перед зданием конторы, побрела по улице Багирова.

Если кому-то еще не доводилось видеть острова Артем, место, где открыто разрешена неограниченная продажа спиртных напитков, открыты публичные и игорные дома, он многое потерял.

Вся улица, лежавшая перед ним и залитая неоновым светом, где за каждой второй дверью громыхала музыка, изобиловала ночными клубами и барами, битком набитыми людьми, карманы которых топорщились от денег. Улицы же просто запружены ими; но здесь встречались не одни мужчины. Было и немало девушек, прелестных юных созданий в ярких платьицах, - они сновали взад и вперед, стреляя глазками по сторонам и прикидывая цену, которую можно заломить.., достаточно только удовлетворить то, всем хорошо известное желание, которое, строго говоря, не являлось ни голодом, ни жаждой и утолить которое могли только эти женщины.

Двое крепко подвыпивших мужчин, в одном из которых Нонна узнала Джамо Джамалова, капитана пароходика, совершающего чартерные рейсы, неуклюже размахивали кулаками прямо напротив кафе "Хазар", а собравшаяся вокруг толпа с энтузиазмом вопила.

Вздохнув, Нонна растащила буянов и тут же пожалела об этом. Пьяный Джамо, возмущенный тем, что кто-то помешал ему получить удовольствие, тут же полез на нее с кулаками, и Нонне пришлось сбить его с ног, а потом еще хорошенько стукнуть пару раз, чтобы тот успокоился.

В округе давно привыкли к тому, что Нонна - "юбка с погонами" - была весьма боевой женщиной. Посему разинутых ртов не было. Вдруг по спине Нонны пробежал неприятный холодок, она вся подобралась.

Ей внезапно вспомнились пули, с визгом пролетевшие мимо и едва не задевшие ее. Здесь, в плотно обступившей ее со всех сторон толпе, человек с пистолетом мог без особого труда выпустить в нее пулю, а потом скрыться незамеченным. Кругом гремела музыка, вокруг нестройно вопили пьяные голоса, - в общем, стоял такой гвалт, что вряд ли кому-нибудь удалось бы расслышать выстрел.

Нонна почувствовала несказанное облегчение, когда немного протрезвевший Джамо решил, наконец, что с него хватит.

- Похоже, ты вообразила себя карающей десницей Господней, не иначе, - пробурчал он.

- Нет, - вздохнула Нонна, - всего-навсего служителем закона. - И, обернувшись к толпе, попыталась уговорить их разойтись:

- Все, ребята, концерт окончен. Давайте, давайте, мальчики, по домам!

Нонна зашла в кафе. Тетя Ася наблюдала за дракой через окно. Поахав, она принесла Нонне чистую салфетку - промокнуть кровь на разбитой губе и содранных костяшках пальцев.

- Нефть! - фыркнула она. В ее устах словечко это отдавало грязью.

В душе Нонна была согласна с нею, только вот сомневалась, что тетя Ася искренна с ней. Для нее не было тайной, что любой достаточно расторопный кабатчик в неделю зарабатывает побольше, чем сама она за целый год. Попросив принести ей утреннюю газету и стакан айрана, она уселась в уголок, откуда могла, потягивая маленькими глотками напиток, украдкой наблюдать за посетителями кафе.

Большинство старожилов городка и завтракали, и ужинали у тети Аси. Но причиной этому были отнюдь не сентиментальные чувства, а тот простой факт, что готовили здесь лучше, чем где-либо в городке.

В глубине кафе, упившиеся до того, что им было наплевать, что они скажут или сделают, сидели начальник Назиев и какая-то незнакомая девушка. Похоже, эта у него уже вторая за последний месяц, невольно отметила Нонна и тут же пожалела о том, что судит старого человека.

В конце концов, Назиев без малого тридцать лет был самым честным и неподкупным человеком из всех, кого она знала. Так какое она имеет право порицать его за то, что теперь, под старость, Назиев утонул в этой залитой неоновым светом клоаке, насквозь пропахшей жирным запахом нефти, и вынырнул с карманами, битком набитыми стодолларовыми бумажками?!

Разве для нее было тайной, что любой проныра, которому пришла бы в голову мысль подзаработать на "Артеме", должен был непременно умаслить шефа, без письменного согласия или хотя бы одобрения которого здесь не делалось ничего?

Неподалеку, сидя за столиком в полном одиночестве, обедал Семен Рохман.

Почувствовав на себе взгляд Нонны, он поднял голову и приветливо кивнул. Адвокат, к тому же преуспевающий землевладелец, он тоже был одним из старожилов, над которыми, похоже, время не властно. Иной раз Нонне казалось, что Семен вряд ли вообще заметил бы разразившуюся в городе нефтяную лихорадку, не сделай она его еще богаче.

Откровенно говоря, Нонна симпатизировала ему. С одной стороны, Рохман был преуспевающим адвокатом. Он добился немалых успехов как раз на том поприще, о котором тайно мечтала Нонна; с другой стороны, этот пожилой человек, можно сказать, был тем, о ком мечтал Альберт, он хотел быть на него похожим.

Покончив с едой, Семен Рохман подошел к ее столику:

- Привет Нонна.

- Рада вас видеть, Семен.

- Не возражаете, если я выпью с вами кофе?

- Разумеется, нет.

- Как Альберт?

- Чудесно.

- Слышал, что к вам приехал погостить его брат.., проездом из Москвы, не так ли?

- Да, вы не ошиблись. Он у нас уже почти месяц.

- Замечательно!

Почему-то Нонне было неприятно, что Семен так думает. Для нее самой Тарик был самой что ни на есть обычной обузой. Еще одним лишним ртом, который нужно было кормить, и это на жалкое