Убить ее!

Скорее всего, это кто-то из местных - кто-то, кто готов пойти на что угодно, лишь бы избавиться от нее. И теперь им с Семеном Рохманом придется выяснять, кто же он, этот ублюдок.

В коридоре послышались шаги, громыхнул замок камеры, и на пороге выросла массивная фигура Назиева. Сейчас он выглядел куда старше, чем в зале суда.

- Как ты тут, Нонна? - спросил он. Нонна пожала плечами:

- Неплохо, насколько это вообще возможно. В конце концов, Балаев повел себя именно так, как и следовало от него ожидать.

Устроившись на краю топчана, начальник вытащил из кармана бутылку с виски.

- Да уж, посадить тебя на скамью подсудимых - как раз то, на что он только и способен, наш судья. - Глотнув, он протянул бутылку Нонне. - Подумал, может, это поможет тебе скоротать время.

- Спасибо, - Нонна взяла бутылку, - не ожидала. Только вот как насчет того, чтобы снабжать арестованную виски? Кажется, это немного противозаконно, верно, шеф?

Седовласый мужчина пожал плечами:

- Слава Аллаху, не только это, девочка. Если следовать букве закона, так девять десятых моих людей, да и меня самого в том числе, следовало бы запереть рядом с тобой, ведь так?

Нонна поднесла бутылку к губам, сделала глоток и выжидательно посмотрела на шефа. Она ждала, что Назиев все-таки скажет об истинной цели своего прихода, Но тот явно не торопился. Однако, помолчав немного, он, наконец, заговорил.

- Боюсь, неважный из меня получился шеф, - с трудом выдавил он из себя. - По крайней мере, так стало в последнее время, точнее, с того самого момента, как в наших местах нашли нефть и пошла всеобщая приватизация. Уж слишком я старался не упустить своего, вот так все и получилось. Теперь, однако, с этим покончено. Мы с Акифом так решили. Еще пара часов, и сюда со всего Баку слетятся репортеры, станут шнырять вокруг да около и совать всюду свой нос. Вряд ли кто захочет пропустить судебное заседание, ведь ты у нас теперь знаменитость. - Сунув в рот сигару, шеф покатал ее в зубах, наслаждаясь пряным ароматом дорогого табака. - Но как только эта свора пронюхает, что у нас за остров, вмиг забудут про тебя, девочка. Станут взахлеб описывать то, что здесь творится. Сколько веревочке ни виться, а конец один, и мы с Акифом отлично это знаем.

Нонна молча ждала, что последует дальше. Назиев прикурил сигару и глубоко затянулся.

- Если честно, то я не жалею! Когда-нибудь это все равно должно было случиться. И хочешь - верь, хочешь - не верь, но за все тридцать пять лет, пока я работал в полиции, я ни разу не сделал ничего такого, чего бы мог теперь стыдиться.

- Я вам верю.

Назиев взъерошил седоватую шевелюру.

- Но я пришел не для того, чтобы все это тебе рассказывать. Знаешь, ведь я знал твоего отца, Нонна. И деда твоего тоже! Ты, можно сказать, выросла у меня на глазах. Я помню, как ты отправилась воевать в Карабах. И был свидетелем того, как ты вернулась. Поэтому и пришел сейчас, пришел, чтобы сказать, что, несмотря на все улики, которые сегодня были выдвинуты против тебя, несмотря ни на что, я не верю, что ты прикончила Цыбина. Да и того, другого, ты не могла сделать! О Аллах, ведь ее мужа только что застрелили у нее на глазах, он, можно сказать, упал на нее, кругом темнота, и это при том, что последнее, что она слышала, был твой голос. Естественно, девчонка решила, что все это твоих рук дело. Нонна шумно вздохнула:

- Спасибо, огромное вам спасибо, шеф! Назиев страдальчески сморщился:

- Но с другой стороны, каждый второй, да что там, почти все уверены, что ты и есть тот подонок, который всадил две пули в грудь Рафе Цыбину.

- Я не делала этого!

- Может быть и так. Однако доказать это будет нелегко. Можно задать тебе один личный вопрос?

- Конечно.

- Скажи, Нонна, вы ведь с Эллой вроде бы поладили? И неплохо. Я хочу сказать...

Нонна догадывалась, что это будет за вопрос. Впрочем, учитывая сложившиеся обстоятельства, этого следовало ожидать.

- Да, - кивнула она, - но когда я подошла к трейлеру Цыбина, то меньше всего думала о том, чтобы переспать с Эллой. Я не лесбиянка, уверяю вас. И я бы не стала делать этого, даже если бы она сама бросилась мне на шею.

Казалось, шеф был доволен.

- Ну хорошо. На твоем месте я бы убедил Рохмана сделать на это особый упор. И если нужно, вызвал бы даже твоего супруга как свидетеля. В конце концов, он хороший парень, а на судейских это произведет хорошее впечатление, будь уверен. - И, подумав, добавил:

- Да, кстати, Семен вдруг позвонил как раз перед тем, как я собрался к тебе. Просил предупредить, что может задержаться, и уверял, что приедет сразу же, как только сможет.

- Ничего, - мрачно пошутила Нонна, - я-то ведь никуда не денусь.

- Но самое главное, из-за чего я пришел, Нонна...

- Да?

- Ты ведь знаешь наш остров. Поползли разные слухи, точнее, люди болтают всякое в барах, да и просто на улицах. И мне это здорово не нравится. Вся эта болтовня о петлях, да о веревках, да еще о том, как в прежние времена тут разбирались с убийцами.

- Понятно.

- Более того! Кто-то явно их всех подзуживает. Уж слишком много виски, да еще на дармовщинку, ставится в барах. А поскольку Эллу не только изнасиловали, но еще и зверски избили, то начали поговаривать, что ты и есть тот самый человек, кто надругался и над теми четырьмя бедняжками и которого мы тогда так и не нашли.

- Вот даже как?

- Поэтому-то мы с Акифом сегодня утром поговорили с судьей. Если начнется заваруха, вряд ли этот курятник долго продержится, верно? Разнести его - пара пустяков. Так что, если не возражаешь, мы перевезем тебя в новую районную тюрьму.

Нонна задумалась. Все сказанное шефом она давно знала и сама. Стены местной тюрьмы могли удержать заключенного, но выдержать нападение шайки негодяев было им не под силу. И все же, даже несмотря на это, она предпочла бы остаться на острове Артем. По крайней мере для того, чтобы быть поближе к Альберту и своему адвокату.

- Спасибо огромное, начальник. Но, если вы не возражаете, я бы предпочла рискнуть и попытать счастья здесь, у нас.

Поднявшись на ноги, Назиев задумчиво взвесил на руке тяжелую кобуру.

- Между нами, я и сам не верю, что до этого дойдет, но решил тебя предупредить, Нонна. Тут уж тебе самой решать, как поступить. Сама знаешь, как это бывает: ребята перепьются и начнут буянить. Они уже не разберутся, кто ты: женщина иль мужчина. Тем более ты мент. Как ни крути, ты мент! Но что бы там обо мне ни говорили, такого еще не случалось, чтобы я не смог защитить арестованного. Так что верь мне, Нонна. Да, конечно, я не святой и за душой у меня хватает грехов. Но в одном ты можешь быть уверена: если шайка пьяных ублюдков задумает вытащить тебя отсюда, чтобы вздернуть без суда и следствия, для этого им придется перешагнуть через мой труп.

Нонна скосила глаза и заметила, как заходили желваки на скулах у Назиева. Да, с невольным уважением подумала она, что бы там ни было, но полковник Назиев - настоящий мужчина!

- Я верю вам. Одну минуту, шеф!

Назиев, уже взявшийся было за ручку двери, обернулся:

- Что такое?

- Это насчет тех двух попыток прикончить меня. Может быть, парень, который хотел от меня избавиться, и прикончил потом Цыбина? А заодно и надругался над Эллой.

- Мы уже это поняли, - кивнул Назиев. - Как только рассвело, Акиф отправился к той самой прогалине, про которую ты говорил. Так вот, он потом сказал, что ты угадала точь-в-точь, - кто-то и впрямь провел чертовски много времени, подкарауливая тебя там. К тому времени мы с Акифом как-то уже свыклись с мыслью, чем вся эта история угрожает нам, и принялись кумекать. В конце концов пришли к выводу, что Рафа непременно должен был видеть этого стрелявшего. Скорее всего, он его даже узнал, так что мерзавцу ничего не оставалось, как вернуться прошлой ночью и заткнуть старику рот. Навсегда. А то, что случилось потом, может быть, было неожиданностью для него самого. Мне не раз приходилось слышать, что такое случается. Знаешь, желание убить или сотворить нечто ужасное может накатить неожиданно, что называется, кровь ударит в голову, и все. Только нормальным этого парня вряд ли назовешь. Верно?