Убить ее!

За последние два года, что она прослужила в полиции, Нонна припомнила три случая криминального изнасилования. В одном из них пострадала молодая турчанка, в двух других - хорошенькие ученицы выпускного класса местной школы. К счастью, все девушки остались живы, хотя мерзавцы, напавшие на них, не ограничились одним лишь насилием. Все девушки были зверски избиты и подверглись немыслимым унижениям. Одна из них до сих пор находилась в психиатрической лечебнице.

Правда, призналась себе Нонна, надо было отдать должное начальнику и его людям: во всех подобных случаях и сам Назиев, и даже Акиф Алиев мгновенно превращались в строгих ревнителей закона.

Все они, от шефа до последнего из его людей, работали тогда круглые сутки, забыв об отдыхе. Они сбились с ног, проверяя каждый след, даже самый незначительный. Камеры в местной тюрьме до отказа были забиты подозреваемыми.

Любого, когда-либо замеченного в сексуальных домогательствах, немедленно доставляли в контору шефа и его алиби на ту ночь, когда было совершено преступление, проверяли поминутно.

Тем не менее насильника, а все были уверены, что это был один и тот же человек, так и не нашли. К несчастью, все три случая нападения произошли почти в полной темноте, а перепуганные насмерть девушки так и не смогли более или менее связно описать преступника.

Вдруг голос Альберта вернул ее в настоящее.

- Куда это ты смотришь? - спросил он. Нонна нехотя отвернулась от окна:

- Никуда. Так... в ночь.

Собрав со стула разбросанную одежду, она натянул ее на себя. Надо бы все-таки наведаться к трейлеру, подумала она, убедиться, что с Эллой все в порядке. Мертвецки пьяный Цыбин, храпевший в их крошечной спальне, вряд ли мог служить ей защитой. Немногие женщины могут дать отпор озверевшему подонку, который сам не сознает своей силы. Она стала одеваться.

- Собираешься снова выйти?

- Да.

- Так поздно?

- Мне тут кое-что пришло в голову.

Усевшись на постель, Нонна принялась зашнуровывать кроссовки, удивляясь про себя, как это она раньше не додумался до этого. Можно было бы разом убить двух зайцев.

Трудно вообразить себе, чтобы тот, кто стрелял в нее через прогалину возле дома Цыбина, вернется подобрать стреляные гильзы. Конечно, Нонна знала, насколько жаден до денег был Джейхун Налов, но надо и отдать ему должное: этот парень был отличным экспертом по баллистике, прошедшим в МВД хорошую школу.

Если у него появятся гильзы, Джейхун без всякого труда сможет установить марку и модель винтовки, из которой стреляли в Нонну. И тогда круг подозреваемых значительно сузится.

Между тем Альберт задумчиво провел рукой по лбу, разглаживая складки.

- Можно спросить, куда это ты собралась?

Нонна привычно потянулась за своей белой кепкой и тут вспомнила, что оставила ее в гостиной.

- По делам.

Альберт раздраженно передернул плечами. Несколькими нетерпеливыми движениями взбив подушку, он что-то неразборчиво буркнул на своем родном языке и повернулся к стене, сделав вид, что собирается спать.

Нонна задержалась в дверях:

- Что это значит? Что ты сказал?

Он объяснил:

- В этой стране... я сдаюсь.

Нонна закрыла за собой дверь спальни. Он сдается? И это после того, как обращался он с ним все эти годы? Ну и что же, он сейчас ее так фундаментально отшлифовал, даже завел. Ну и что? Уже поздно все это, слишком поздно...

Тарик уже выключил телевизор и перебрался в кабинет. Когда туда вошла Нонна, юнец с недовольным видом разглядывал почти пустую бутылку коньяка.

Нонна украдкой бросила взгляд на парня. Белокурый, как и его брат, Тарик был высоким и мускулистым, как профессиональный борец. Как он убивал все свое время и зачем вообще приехал в Азербайджан, до сих пор оставалось для Нонны загадкой.

Наверное, пора вышвырнуть его из дома, угрюмо подумала она про себя.

Услышав его шаги, Тарик обернулся.

- Коньяк почти на донышке, - обиженным тоном пробурчал он.

- Ну и допей, - кивнула Нонна. - А еще лучше съезди, купи еще парочку. - Она мельком взглянула на висевшую на стене винтовку. - Кстати, Тарик, ты не брал сегодня мое ружье?

Тарик одним махом опрокинул в себя то, что еще плескалось в бутылке.

- Честно говоря, брал. Отправился на болота, подстрелил парочку водяных, или, как вы их тут называете, мускусных крыс. - И с ребяческой обидой добавил:

- Но я его потом вычистил!

- Я заметила. - Вытащив из ящика стола, где она держала снаряжение, коробку с патронами, Нонна вышла из дому. Миновав открытую веранду, она подошла к своей машине.

Тарик до сих пор казался ей наиболее вероятным кандидатом на роль человека, вознамерившегося отправить ее на тот свет. Нонна чувствовала, что шурин смертельно ненавидит ее.

Но Тарик никогда особенно и не скрывал, что один вид Нонны действует на него как красная тряпка на быка.

Да, подумала который раз мент в юбке, Тарик был бы просто счастлив собственными руками уложить ее в могилу.

Глава 7

Нонна заставила себя рассуждать логически. Само собой, если она умрет, у Альберта будут развязаны руки и он не преминет снова жениться.

И все же она временами думала, что Тарик никак не мог быть тем человеком, который в нее стрелял: тот, кто вчера скрывался в зарослях кустов за домом Цыбина, должен был превосходно знать окрестности острова Артем.

Кроме того, он должен был быть уверен, что на обратном пути с винокурни Абоева Нонна непременно проедет мимо дома Цыбина. Следовательно, убийца должен знать, зачем ее послали к Абоеву.

Нонна оставила машину неподалеку от общежития нефтяников, на соседней улице, и по застланной ковром лестнице поднялась на второй этаж. Как она и ожидала, Акиф Алиев был здесь. Закрывшись в комнате, играл в покер по-крупному.

Игроки настолько погрузились в расчеты, что даже не удосужились поднять головы от карт, когда вошла Нонна. Пришлось ждать, пока Акиф, не ожидавший, что ставки так взлетят, оторвался от игры. Воспользовавшись этим, Нонна спросила, не могут ли они переговорить наедине.

Первый помощник шефа полиции поднялся из-за стола, отпихнув от себя стул. Конечно, поговорить можно было только в пустующей спальне - туда и направился Акиф.

- Что это у тебя на уме, Нонна? - проворчал он и ткнул пальцем в стул. - Ну, садись и выкладывай.

Нонна уселась и пристально взглянула на первого помощника шефа.

- Мне бы хотелось узнать одну вещь. Вчера, когда я взяла ордер и отправилась к Абоеву, меня никто не спрашивал? Никто не интересовался, куда я поехала?

Акиф принялся раскуривать погасшую сигару:

- Если честно, не помню. У нас было дел по горло. А почему ты спрашиваешь?

- Да все гадаю, кому это понадобилось в меня стрелять.

Акиф нетерпеливо вздохнул:

- Ради всего святого, Нонна, да выкинь ты все это из головы! Ну, скажи на милость, а ты чего хотела? Нельзя же прижимать людей так, как ты, а потом надеяться, что они будут посылать тебе вслед благословения, а не пули?!

- О чем ты, Акиф? Я ведь просто делаю то, за что мне платят!

- Да, да, конечно, но зачем же так надрываться? Ну вот, возьми, к примеру, Борю Абоева. Для чего я послал тебя к нему, как ты думаешь? Хотел, чтобы ты разжилась парой лишних долларов. Я ведь тебе сказал тогда - тебе решать, что с ним делать, помнишь? Дал понять, что нужно только прикрыть его лавочку, верно? Или дело обстояло не так?

- Нет, ты прав, так.

- А ты что сделала? Поволокла его в кутузку! Ну и что дальше? А дальше вот что, Нонна. Только ты ушла, как появился один из молодых щелкоперов, которых полным-полно в офисе Семена Рохмана. Один из тех, что он вывез из Питера, чтобы переложить на них часть бумажной работы. И мигом вытащил Абоева. Потребовал освободить его под залог. Три сотни зеленых наличными - и Абоев на свободе. Да и Семен в накладе не остался, уж ты мне поверь - скорее всего, ему тоже перепало не меньше сотни. Вот так-то, девочка! Я понимаю, ты хотела сделать революцию, мол, первая женщина а Азербайджане - сыщик, коп, но ты просчиталась, лапонька. И десять против одного, что дельце это так и не дойдет до суда. Все выиграли, верно? Кроме тебя, дурында! - Тут изборожденное морщинами, обветренное лицо Акифа неожиданно смягчилось. - Послушай меня, крошка. Послушай старика, который собаку съел на этом деле. Притормози немного, слышишь? Полегче, помягче.., вот и все. В конце концов, Артем остров - не единственное место, верно? И не последнее. Ну что, кумекаешь, о чем я толкую? Эх, молодость, молодость! Небось, презираешь старика?