Евреи и пророк

20.

Колодец во дворе иссяк,

И мы с ведром и котелком

Через поля пошли к ручью

Давно нехоженым путем.

Архангел указал рукою вдаль, сказав мне:

- Ну что, девочка, потерпи, уже мало осталось. Мы дадим тебе шанс попасть в рай. Ты узнаешь, что ЭТО такое. Сначала ты поговоришь с богом, а потом попадешь в предрайник, там феи живут. Нам интересно твое мнение о жизни этих фей. Дорогу укажет тебе наш проводник. Кстати, с тобой пойдут еще муж и жена. Они тоже умерли.

Я обернулась, и увидела Каму с Айдыном. Кама долго изменяла Айдыну, и Айдын терпел эти ее выходки, но чаша переполнилась, когда у них родился мальчик, и Кама назвала малыша Ашдадом. Айдын не выдержав, убил и жену и себя. Теперь они оба боялись попасть в ад.

- Инар! - крикнул в сторону архангел. Появился проводник. Он был в черном длинном плаще, с капюшоном на голове. Лица не видно.

...

- Пойдем в горы - услышала я сзади.

Это был Инар. В этих краях его называли преподобным. Он обещал меня сопровождать до той горы, где жил сам бог, потом привести к вершине, именно той вершине, где находится домик феи. Фея там живет одна. Она там счастлива, вечно улыбается, собирает с лужаек белые розы, поет блаженные песенки. Это со слов проводника.

Там действительно есть прекрасная лужайка. Кругом все желтое, будто лимонная опера. Цветы, маки, белая лошадь грациозно скачет мимо.

И мы пошли. Медленно передвигаясь, я плелась за проводником, изредка поглядывая в сторону родного города. Чуть сзади под руку шли Кама с Айдыном.

Показалась белая гора. Проводник сделал знак рукой, и мы остановились. Устремили свой взор на дорогу. Посреди дороги лежал человек.

Сталкер Инар начал медленно говорить:

- Все в Природе выполняет свой долг. Все! И хищники, и рыбы, и птицы, и люди, и планеты, и ветер, и дождь, и гроза, и снег. Абсолютно все! Все они выполняют свой долг! Все! Кроме всевышнего! Вот он, лежит у наших ног, на земле.

- Это и есть бог? - раскрыв пошире глаза, спросила я, указывая рукой на нищего в рваном балахоне, валявшегося на дороге.

- Да, это бог!

Творец действительно валялся на дороге в рваном тряпье. Ему было больно, он силился встать. У него тряслись руки, был раскрыт рот, приоткрыв давно нечищеные зубы. Только волосы были золотые. Еще издали сверкали они золотистым блеском.

Тело всевышнего было в пыли. Он был беспомощным, был лишенным сил как дите, как червяк, которого откопал рыбак, чтоб насадить на крючок.

Падая, угодил лицом он в грязь, и из его ноздрей текла кровь. На его одежде красовалось столько заплат, будто сшита была она из отдельных тряпок.

Я вскричала:

- Не поняла!? Он пьян?

- А может и обкурен...- добавил Инар.

Всевышний пьян, или обкурен - кто б мог поверить?! КТО!?!?

Но внезапно Он проснулся, огляделся по сторонам, и увидев путников, Он резко исчез, и на вершине белой горы появилась небольшая тень.

- Это он? - вновь спросила я.

- Да - ответил Инар.

- И перед ним можно исповедоваться? - дрожащим голосом спросила Кама.

- Пожалуйте - ответил Инар.

Как только оборванец поднялся наверх, все люди, подняв вверх головы, тут же зауважали того, кто наверху.

Это и есть человеческий принцип - уважать того, кто наверху. Не важно кто он, лишь бы он был вверху. Вот и все!

Кама с Айдыном приблизились к подножию горы, взглянули высоко наверх, и начали рассказывать о своей жизни. Кама вспомнила свои грехи, и Айдын вспомнил свои.

Закончили они свой рассказ, и полное молчание.

В небесах воцарилась тишина. "Идите на хер!" - эти слова готовы были сорваться с губ всевышнего, но он их не произнес. Но лик его потемнел, и они спросили себя, неужели же ради этого сотворил он этот мир, где после зимы идет весна, а после ночи утро?

- Мне иногда кажется, - промолвил всевышний, - что звезды сияют ярче всего, когда отражаются они в грязной воде луж.

Впервые я услышала его голос. Это был низкий, но звонкий голос, чуть грудной, с придыханием. Я обернулась на Инара, и так посмотрела на него (как бы призывая его в поддержку), что про этот взгляд можно написать целый роман. Глубокий был взгляд, как бы говорящий: "и это был сам бог? Это его голос, это его первые слова? Не правильно он начал говорить''.

И по-прежнему стояли перед ним две тени, и сейчас, рассказав свою невеселую историю, супруги испытывали известное удовлетворение.

Борьба была тяжкой, но они свой долг исполнили. Всевышний легонько дунул - как дуют на горящую спичку, и - глядите-ка! - там, где только что стояли два несчастных духа, не осталось ничего. Всевышний, сказав - ''вы спасены ', послал, направил их в рай.

- Я удивляюсь, почему люди полагают, будто супружеской неверности я придаю такое важное значение, - сказал Он. - Если бы повнимательнее они читали мои произведения, они увидели бы, что я всегда с симпатией относился именно к этой человеческой слабости. Ибо измена - это тоже мой облик.

Я сердито молчала. И Бог повернулся ко мне, я все еще ждала своей очереди. Я нервничала, я производила впечатление опасливо озирающегося, затравленного зверя, угодившего в клетку.

- Не можешь ты не согласиться, - сказал всевышний, - что в данном случае очень удачно я соединил свою власть с моим благородством. Хотя поверь мне, что во многих моментах и я бессилен.

- Но ответьте, с какой стати тогда считаете вы себя богом? - не выдержала я.

- А это очень просто, милая. Все элементарно. У меня нет родителей! У бога не бывает родителей, вот и все.

- Странно это все. Я вам больше верила, чем себе, но вы меня разочаровали. И вы - это тот самый Бог?

- А что тебе не нравиться во Мне?

- Да мне без разницы. Я - Эрна, а это что-то значит! Но меня ты удивил... А не боишься ль ты своего имиджа? Скажут, мол, кому мы поклоняемся? Ты пал ниже людей, кого слепил ты сам.

- Да?... Что-ж...а я тебя сейчас протестирую, моя милая Эрна.

- Это как?

- Сейчас увидишь. Посмотрим, какая ты на ощупь. Ты готова?

- Валяй!

- Ну, начнем. Мои вопросы нужно ощутить, а не услышать. Этот тест не очень прост.

- Может сразу к делу перейдем, а то болтаешь языком.

- Кхи... Смелая ты Эрна! Что - ж, начнем. Мне говорили, что слово- это начало всему! Мне тоже обещали, что слово - спасенье! Спасенье, спасенье. Ты выбираешь молчанье?

- Да!

- И Отреченье! А, Эрна? Это твое - начало!

- Я отрекаюсь!

- Что? Каюсь?

- Нет!

- Люстры потоков! Ватты, протоны... Высшие фантомы, а под ногами тонны... натриево-хлорной грязи. Душа вязнет, теряется, ей душно...

- Нет!

- Нет? Узор извилин, эффект отраженья. И мыслей сплетающийся венец! Всякая жизнь - сраженье, я знаю. Пораженье - конец! Мертвец?

- Нет...

- Ооо. Если в рабе не холить скотины, в выборке малой пастух, ты прикопаешь к пристенку овина, одного из двух: сдохнет - скотина - останется дух!

- Нет!

- Эрна! Дух не бывает рабом! Рабство не терпит духовности! Дух не озабочен ртом! Словом и чревоугодностью! Условности?

- Нет.

- Впечатляет, впечатляет, Эрна...Очень впечатляет. Ты стойкая, однако! Но люди - идиоты, Эрна! ИДИОТЫ! Человек тебе не чета, Эрна! Люди вечно должны поклоняться. Не важно кому - богу или ослу! Ты думаешь, зачем это я привил людям религию. Зачем? Зачем я послал пророков на землю? Зачем?

Объясняю. Читая священные книги, люди превращаются в моих рабов. Людей прельщает слово - раб! Им нравится это слово - раб. Люди слабы, ибо им нравиться быть рабами. Поэтому они читают и будут читать эти священные писания!

И потом: разве мало случаев, когда сын сильнее своего отца? Так что, человек может быть сильнее меня. Молод я еще, и значит долго еще терпеть человечеству мои жестокие капризы.

- Да уж... ну и урод же ты!

- Какой я есть...

- Послушай, покажи мне свои глаза. Глаза, глаза! Я хочу на них взглянуть!

- А у меня их нет! Я все делаю вслепую. Да, да, вслепую! Но чувствую я все! Причем я мнителен. Да, да, да, да, да, мнителен! Обычные земные вопросы вызывают во мне обидный намек, или оскорбление.