Мир Смерти

Глава 2

– Глупо позволить птице-пиле ранить себя, – сказал Бруччо, помогая Язону динАльту стянуть через голову металлизированный свитер.

– Глупо стараться принести мир на эту планету! – ответил Язон приглушенным голосом и, сняв свитер, поморщился от боли. – Я как раз наливал суп, и тарелка помешала мне вовремя выстрелить.

– Всего лишь поверхностная рана, – определил Бруччо, осматривая красную царапину на боку у Язона. – Пила прошла под ребрами, не задев их. Твое счастье.

– Ты имеешь в виду – счастье, что я не убит? Ты когда-нибудь слышал о птице-пиле в кают-компании?

– На Пирре всегда следует ожидать невероятного. Даже дети знают это.

Бруччо принялся смазывать рану обеззараживающим средством, и Язон крепко стиснул зубы.

Раздался щелчок, и на экране появилось обеспокоенное лицо Меты.

– Язон, я слышала, ты ранен.

– Умираю!

Бруччо громко воскликнул:

– Ерунда! Поверхностная рана, четырнадцать сантиметров в длину, яда нет.

– И все? – спросила Мета.

– Да, и все, – с огорчением подтвердил Язон. – Литр крови и килограмм мяса. Ничего особенного – обычная заусеница. Что мне надо сделать, чтобы заслужить хоть немного сочувствия? Лишиться ноги?

– Если ты лишишься ноги в бою, можешь рассчитывать на сочувствие, – холодно сказала Мета, и экран потемнел.

– Хватит! – резко сказал Язон, надевая свитер. – Не нужно понимать меня так буквально. Да, я знаю о теплых чувствах, которые питают ко мне пирряне. И я улечу с этой милой планеты, не раздумывая и пяти минут.

– Ты улетаешь? – спросил Бруччо с некоторым проявлением интереса. – И по этому поводу сегодня собрание?

– Не делай вид, что ты расстроился. Постарайся сдержать свое нетерпение до трех часов, когда соберутся все остальные. Я не признаю любимчиков, кроме себя самого, конечно. – И, прихрамывая, Язон вышел.

«Приходит время перемен», – подумал он, глядя сквозь высокое окно в Периметре на смертоносные джунгли за стеной. Очевидно, несколько ячеек уловили его движение, ветки ближнего дерева наклонились вперед, и шквал ядовитых шипов ударил в прозрачный металл окна. Язон настолько привык ко всему этому, что даже не моргнул.

Приходит время перемен. Каждый день на Пирре – еще один поворот колеса… Выигрыш – всего лишь жизнь, а когда выпадает твой номер – это всегда смерть. Сколько людей погибло с тех пор, как он прилетел сюда?.. Кажется, он становится таким же равнодушным к смерти, как и сами пирряне.

Если на Пирре возможны какие-то изменения, то он – единственный человек, который способен их осуществить. Однажды ему показалось, что он решил проблемы этой смертоносной планеты, доказав пиррянам, что безжалостная и бесконечная война неминуемо закончится их поражением.

Но война все еще продолжалась…

Знание истины вовсе не означает согласия с ней. Пирряне, способные примириться с планетой, покинули город и ушли далеко в джунгли, чтобы избавиться от злобы, бушующей вокруг Периметра. Оставшиеся, хотя и убедились, что войну породили их собственные чувства, в глубине души не верили в это и каждый раз, бросая полный ненависти взгляд на джунгли за Периметром, побуждали врага к новым нападениям.

Думая о неизбежном конце, ожидающем город, Язон чувствовал себя подавленно. Оказалось, что здесь слишком много людей, не способных отказаться от насилия. Они стали частью этой войны, полностью к ней приспособились и не желали никаких перемен.

Но перемены необходимы. Вот только способны ли пирряне осознать их неизбежность?..

Язон вошел в кабинет Керка в 15.20 – его задержало срочное сообщение, полученное по джамп-связи. На лицах у всех собравшихся было написано одно и то же выражение холодной ярости. Пиррян вообще отличало полное отсутствие терпения, не говоря уже о терпимости.

Пирряне… Такие одинаковые и в то же время такие разные.

Керк – бесстрастный седовласый гигант. Он лучше других умеет контролировать свои чувства, и это, несомненно, следствие частого общения с жителями других планет. Его надо убедить в первую очередь, потому что если воинственное пиррянское общество в принципе способно признать какого-либо вождя, то таким вождем может быть только Керк.

Бруччо… Его ястребиное лицо никогда не покидает выражение недоверия и подозрительности. Врач, исследователь и эколог в одном лице; единственный авторитет в области пиррянских форм жизни – он просто обязан быть подозрительным. Но, в конце концов, Бруччо ученый и его можно убедить фактами.

Рес – вождь корчевщиков, людей, успешно приспособившихся к жизни на смертоносной планете. Язон рассчитывал на поддержку этого человека, хотя бы потому, что Рес не испытывал той ненависти к Пирру, которая переполняла остальных.

Мета… Родная и любимая. Женщина, не уступающая по силе любому мужчине. Страстно обняв, она может ненароком сломать какую-нибудь кость. Знает ли она, что такое любовь? Или ей просто нравится обладать инопланетником Язоном динАльтом? Он обязательно выяснит это, но не сейчас. Сейчас Мета так же нетерпелива, как и все остальные, а ее реакция так же непредсказуема, как реакция любого пиррянина.

Язон прикрыл дверь и натянуто улыбнулся.

– Всем привет, – сказал он. – Надеюсь, вы не думаете, что я нарочно заставляю ждать себя?

Он быстро прошел на середину комнаты, не обращая внимания на хмурые лица собравшихся.

– Я уверен, вам будет приятно узнать, что я разбит, разорен и тону.

Их лица прояснились – они обдумывали услышанное: только одна мысль одновременно – в этом весь пиррянин.

– У тебя миллионы в банке, – сказал Керк. – И нет никакой возможности их проиграть.

– Когда я играю, я выигрываю, – с достоинством сообщил ему Язон. – Я разорен потому, что потратил все свои деньги. Я купил космический корабль, и сейчас он находится на пути сюда.

– Зачем? – Вопрос Меты выразил всеобщее недоумение.

– Я покидаю эту планету и беру с собой тебя и всех, кого смогу.

Язон отлично понимал, что сильно рискует. Хорошая или плохая (а на самом деле – худшая в галактике), эта планета – их родной дом, дом неуютный и опасный, но все-таки свой, и другого у них нет. Он должен подать свою идею в самом выгодном свете, если хочет убедить этих людей. Необходимо увлечь их и заставить забыть обо всем остальном.

– Я нашел планету еще более смертоносную, чем Пирр.

Бруччо засмеялся с холодным недоверием, остальные закивали, соглашаясь с ним.

– Предполагается, что это должно нас привлечь? – спросил Рес, единственный из присутствующих пиррян родившийся за пределами Периметра и поэтому не разделявший их любви к насилию. Он угадал, и, ободренный этим, Язон подмигнул ему.

– На этой планете обитает самая опасная из всех известных форм жизни. Представьте себе существо более быстрое, чем шипокрыл, более злобное, чем рогатый дьявол, более упорное, чем когтистый ястреб, – и перечню этому нет конца. Я нашел планету, где обитает это создание.

– Ты говоришь о человеке? – спросил Керк, как обычно, сообразивший быстрее других.

– Да, я говорю о человеке. Я говорю о людях, у которых жажда насилия и разрушения в крови, потому что на протяжении тысячелетий они не знали иного занятия, кроме войны. Что вы скажете о таком мире? Что вы скажете о людях, живущих там?

Пирряне помрачнели. Похоже, идея не очень пришлась им по душе, но мысленно они уже готовились к встрече с новым врагом.

Язон решил продолжать; может быть, удастся убедить их…

– Я говорю о планете под названием Счастье. Назвал ее так, наверное, какой-нибудь молокосос из первых поселенцев. Несколько дней назад я слышал о ней в новостях – небольшое сообщение о том, что уничтожен отряд геологоразведчиков. В это трудно поверить: геологоразведочные команды отлично подготовлены и способны справиться с любыми трудностями. А «Джон энд Джон минералз компани», которая послала этот отряд, известна как наиболее мощная из всех. Кроме того, и это, пожалуй, самое главное, «Джон компани» никогда не играет по мелочам. Поэтому я связался со своими друзьями, отправил им деньги и попросил поподробней разузнать об этом деле. Они сумели разыскать одного из выживших. Раздобыть эту информацию было очень непросто, но игра стоит свеч. Вот… – Он сделал драматическую паузу и развернул листок бумаги.