Страница 104 из 107
— На этом пистолете есть глушитель, — сказал генерал, причем его акцент испарился без следа. — Делайте что я скажу, или вас немедленно пристрелят. Не поворачивайтесь, идите к самолетам с этими людьми. Одно слово, неверное движение, и вы покойник. Вперед. — Затем он добавил на еврейском: — Сделайте укол и оставьте его там.
Когда замер последний мотор, компьютер в контрольной башне отсоединил программу посадки, отключил ее и сообщил о завершении операции. Один из операторов сверился с обстановкой, воспользовавшись биноклем. Множество грузовиков и автобусов. Офицер конвоя направляется к самолету в сопровождении двоих вновь прибывших. Видимо, распить бутылочку. Наверное, германские солдаты не отличаются от своих американских коллег. Шумят, болтают, хохочут. Хорошо, что их будут содержать за проволокой.
— Не сюда, в кузов, — сказал капрал, когда солдат открыл дверцу и стал забираться в кабину.
— Йа, йа, гут, — сказал солдат, не обращая внимания на команду.
— Господи! Уходи, не понимаю я твоего дерьмового языка, придурок хренов! — Он с изумлением смотрел, как солдат наклоняется и шлепает его по руке. Капрал протестующе раскрыл рот, затем упал, перевалившись через колесо. Израильтянин убрал в чехол миниатюрный шприц и оттащил капрала от колеса. Открылась дверца со стороны водителя. Второй израильтянин сел на сиденье, снял шлем и положил его рядом с собой, затем надел мятое кепи капрала.
Генерал Блонштейн взглянул на часы.
— Сколько еще? — спросил он.
— Три—четыре минуты, не больше, — сказал помощник. — Осталось загрузить последние машины.
— Хорошо. Проблемы есть?
— Ничего важного. Несколько человек задавали вопросы, сейчас они спят. Но мы не трогали еще ни охраняемых ворот, ни зданий.
— Этого нельзя делать, пока каждый не займет позицию. Сколько осталось до начала?
— Шестьдесят секунд.
— Не меняем. Последние люди к нам присоединяются. Не будем менять расписание атаки ни под каким предлогом.
Двора сидела рядом с Вазилом, который вел тяжелый грузовик. Ее подразделение разместилось в кузове. Длинные волосы Дворы были стянуты в узел и спрятаны под шлем, на лице не было и следа косметики.
— Сколько еще? — спросил Вазил, нажимая подошвой на акселератор. Мотор в ответ взревел. Они поглядели на часы.
— Может начаться в любую минуту, если они придерживаются плана.
— Большое место. Он оглядел служебные башни, порталы и склады, выстроившиеся вдоль проволочной ограды. — Может, мы его и захватим, но удержать надолго не сможем.
— Ты был на последнем совещании. Мы получим подкрепление.
— Ты ни разу не обмолвилась откуда оно придет.
— Конечно, нет. Чтобы ты не мог рассказать, если тебя схватят.
Великан холодно улыбнулся и похлопал по связке гранат, висевшей у него на шее.
— Меня смогут взять только мертвым. Говори.
Двора улыбнулась и показала в небо.
— Помощь придет оттуда.
Вазил хмыкнул и отвернулся.
— Ты говоришь прямо как равви, — сказал он, и тут же ее радио разразилось серией пронзительных гудков.
— Пошли! — сказала Двора, но он уже надавил на акселератор. — Стрелки готовы? — спросила она по радио.
— На позиции, — произнес голос в ее ухе.
Она затянула ремешок на подбородке, чтобы плотнее прижать головной телефон.
Огромный грузовик обогнул склад и остановился возле здания военной полиции. Ворота, блокировавшие вход, были закрыты. Наружу высунулся сержант военной полиции и осклабился.
— Тебе влетит, приятель, потому что ты зарвался. Такие шутки тут не проходят…
Время для безвредных уколов прошло. В прорезь в тенте грузовика просунулся ствол пулемета и стал строчить, поворачиваясь из стороны в сторону. Поскольку на конце ствола находился длинный глушитель, раздавались лишь частые кашляющие звуки; разбиваемое стекло и пробиваемый металл гремели куда сильнее. С другой стороны другой пулемет уложил сержанта.
— Круши! — сказала Двора.
Тяжелый грузовик рванулся вперед, врезался в ворота, продавил их под визг разрываемого металла, повалил и покатился дальше. Повсюду загудели тревожные сигналы, к ним добавился приглушенный грохот разрывов.
Двора знала маршрут, но не полагалась на память и держала на колене карту.
— Возле следующего угла — налево, — скомандовала она, ведя пальцем по красной линии. — Если по пути не встретим сопротивления, прибудем этой дорогой прямо к цели.
Они двигались по улочке между конторскими блоками и складами. Никакого другого транспорта здесь больше не было, Вазил вдавил педаль, и тяжелый грузовик рывком набрал скорость. Коробка передач взвизгнула при переключении на предельную скорость, солдаты в кузове схватились за что попало.
— Вот оно, это здание, вон то, большое…
Слова ее оборвались хрипом — дорога впереди вздулась, пошла трещинами и вдруг раскололась от края до края. Вазил надавил на тормоза, завизжали покрышки, задымилась резина. Они посмотрели вперед, перепуганные, ни на что более не способные — только смотреть, как разлетается в крошево бетон и, перегораживая дорогу, выползает металлическая стена метровой высоты. Торможение завершилось металлическим хрустом — грузовик врезался в барьер, покрытый пятнами ржавчины.
Двору швыряло вперед, ее каска жестко ударилась о металлический козырек. Вазил схватил ее за плечи и помог выпрямиться.
— Ты в порядке?
Она кивнула, ошеломленная ударом.
— Он не был упомянут в сообщении.
Вдруг на грузовик обрушился град пуль, пробивая металл, разбивая окна.
— Из машины! — закричала Двора в микрофон, поднимая автомат и посылая длинную очередь в дверной проем ближайшего здания, где, как ей показалось, было какое-то движение. Вазил уже выпрыгнул, и она нырнула следом за ним. Отделение рассыпалось по дороге и искало укрытия, отвечая огнем.
— Не стрелять, пока не увидите цели! — приказала она. — Кто-нибудь пострадал?
Были царапины и ссадины, но не более. Они пережили первый обстрел, все нашли укрытие, либо под грузовиком либо за стенами зданий. Стрельба началась вновь, и пули застучали по дороге, выбивая облачка пыли и осколков из поребриков. Тут же под грузовиком мелькнула вспышка одного-единственного выстрела, и стрельба прекратилась Послышался металлический стук, очень громкий в тишине, которая наступила после выстрелов, и из окна на главную дорогу выпал автомат. Над карнизом безжизненно свесилась человеческая рука.
— Он был один, — сказал Григор, ставя винтовку на предохранитель.
— Дальше пойдем пешком. — Двора взглянула на карту. — Но теперь, после того, как подняла тревогу, по главной дорог нам нельзя. По переулку. Разведка впереди. Пошли.
Два разведчика один за другим перебежали дорогу и укрылись в переулке. За ними последовали остальные. Ворча, сгибаясь под весом безоткатной тридцатикилограммовой пушки и пятидесятого калибра тяжело бежал Вазил, по пятам за ним двое из его расчета с тяжелыми дисками.
Не встретив сопротивления, они короткими перебежками пересекли вторую дорогу. И здесь дорогу перегораживал стальной барьер — дальше через равные интервалы, возвышались другие.
— Еще одна улица, — сказала Двора, складывая и пряча карту. — Здание будут защищать… — Она подняла руку, и все остановились, взяв оружие наизготовку.
Выйдя из большого парадного входа, спиной к ним осторожно двигался человек. Штатский, похоже, без оружия.
— Не двигайтесь, тогда все будет в порядке, — сказала Двора.
Человек повернулся и судорожно вздохнул, увидел солдат.
— Я ничего не сделал! Я здесь работаю… услышал тревогу. Что происходит?
— Назад, в здание, — приказала Двора, давая жестом приказ остальным следовать за ней. — Что это за место?
— Квартирмейстерская служба. Я обслуживаю грузоподъемники.
— Есть путь через здание? — спросила Двора.
— Да, конечно. Лестница на второй этаж, потом через кабинеты. Простите, леди, вы не объясните, что случилось?
— Беспорядки, перестрелка, с мятежниками. Но мы их остановили.