Страница 76 из 97
Через несколько минут я прочистил горло.
- Ты так и не спросил меня о матери.
- Нет. Не спросил.
- Мучает совесть?
- Бритлин, - вздохнул он, - я был похищен. Я сделал что-то, что привлекло внимание Шекинестер, но что именно, я так и не знаю. Однажды ночью прямо из ниоткуда появились пять наг. Они сковали меня парализующими заклинаниями и притащили сюда. Понимаю, что вы пережили, когда я не вернулся домой, но я не мог ничего сделать.
Несколько секунд я не отвечал. Затем произнес:
- С мамой все хорошо, но она не выходит из дома.
- Так было еще до того, как я ушел.
- Если бы ее муж был рядом, чтобы помочь...
- У Анны есть взрослый сын, - прервал меня он. - Что я могу такого, чего не в состоянии сделать ты?
- Я старался, как мог, - отрезал я. - Я знаю, что это все из-за ее отца, но ты тоже хорош: только и делал, что забивал ей голову всякими ужасами, что тебе приходилось встречать...
Отец посмотрел на меня с непонятным выражением лица. И, наконец, промолвил:
- Она и так знала, что мир полон ужасов, Бритлин; а я рассказывал ей о том, что эти ужасы можно преодолеть.
- Ты мог быть с ней рядом вместо того, чтобы ввязываться в эти бесчисленные авантюры...
- Но она сама этого хотела! - вскричал он. - Бритлин, Анне хотелось, чтобы я уходил из дома, - добавил он тихо. - Она старалась быть хорошей женой, но в глубине души боялась меня, как боялась всех, кроме тебя одного. Когда я заходил в ее комнату, она... она вся напрягалась, как испуганный кролик. Она изо всех сил пыталась это скрывать. Порой я слышал, как она повторяет: "Он меня спас, он меня спас, он не такой как все". Но ей всегда становилось легче, когда меня не было дома.
- А когда ты спал с другими женщинами, ей тоже становилось легче?
- Да, Бритлин, тоже, - он с грустью провел пальцами по волосам. - Эта сторона супружества была свыше ее сил. Но ей невыносима была мысль, что из-за нее мне придется жить, как монаху. Для нее было большим облегчением, когда я проводил время с другими женщинами; она была рада, что я не лишен... хоть этого.
- Уверен, такой расклад тебя вполне устраивал. - Я не оставлял ему времени на сомнения.
- Анна потакала мне снова и снова, - ответил он, - и, казалось, что она искренне рада, когда я... Бритлин, я человек не распутный, но в жизни бывает так, что страсть побеждает. Когда твое сердце полно торжества или одиночества, и ты видишь перед собой жаждущую любви женщину... скажи, сможешь ли ты устоять?
- Нет. Но я никогда не был женат. И у меня никогда не было сына... или дочери, как это теперь выясняется.
Он удивленно посмотрел на меня.
- О чем ты?
- Ты не говорил ни одной женщине, что тебя зовут Руди Лиагар? Женщине тифлингу?
Он ничего не ответил. Я и так видел, что ответ этот - да.
- Она родила от тебя ребенка, - сказал я. - Дочь, которую назвала Ясмин... и которая, возможно, ждет приговора Шекинестер в это самое время, пока мы тут разговариваем. Наги схватили ее вместе со мной.
Он закрыл глаза и опустил голову.
- Теперь я знаю, что ты всего лишь иллюзия, посланная надо мной посмеяться. Дочь? У меня есть... дочь?
- Сдается мне, да.
- Как она выглядит? - спросил он. - Она... да неважно!
Не дожидаясь моего ответа, отец подбежал к ближайшему окну и перемахнул через подоконник. Он тяжело приземлился на землю, упав в снег на колени, затем быстро поднялся и, пошатываясь, побежал через сад. Его дыхание вырывалось облачками пара, сапоги облепило снегом. Он бежал неуклюже, как будто не делал этого уже очень давно.
Как будто он стал старым.
Конечно, я понял, что ему известно, где могут держать Ясмин... и что он бежит к ней или к кому-то, кого можно попросить за нее. Это не имело значения, я все равно не мог заставить себя побежать вслед за ним, хотя легко мог догнать отца с его неловким стариковским бегом. Отчасти я был доволен, что мне наконец-то удалось его уязвить; с другой стороны - сгорал со стыда.
Через минуту он исчез за частоколом кедров. Больше я его не видел.
Его следы уже стали скрываться под неторопливо падающим снегом.
* * *
Немного погодя я двинулся дальше. Если бы я остался стоять, глядя, как уныло падает снег, то не сдержал бы слез. В первом снеге всегда есть что-то печальное; вот и все, что я сейчас чувствую, сказал я себе.
С каждым шагом я прокручивал в голове беседу с отцом... наш первый разговор с тех пор, как он исчез двенадцать лет назад, и наверное первый в его и моей жизни. На языке вертелась сотня невысказанных вопросов: все негодование, отказавшееся принять разумное выражение. Я знал, что я прав - он был мне плохим отцом и еще худшим мужем для моей матери - но, произнесенные вслух, мои доводы звучали детскими и нелепыми. И в этом тоже была его вина: его благородство принижало меня до статуса хнычущего юнца.
А снег все падал и падал. Зал ничуть не менялся: белый пол, белые стены, белый потолок. Внезапно гнев на отца вылился в злость на эту убаюкивающую обстановку, и я закричал:
- Ну, хватит, довольно! Где здесь выход?
Ответом была тишина, эхо моего голоса поглотил снег.
Может, просто взять и выпрыгнуть в сад, за окно? Но если это скучное однообразие и есть испытание Шекинестер, столь очевидный выбор не станет умным решением. Возможно, тут есть скрытый выход, какая-то потайная дверь, которую надо найти... а может, этот невыразительный зал - всего лишь иллюзия, которую я могу разорвать силой воли.
- Ладно, - сказал я в пустоту. - Вы хоть понимаете, что связались с Сенсатом?
Шекинестер должна знать, из какой я фракции; неизвестно, как глубоко в душу могла заглянуть богиня, но не надо быть всеведущим для того, чтобы заметить печатное кольцо на моем пальце. Может быть, это испытание должно проверить, насколько хороший из меня Сенсат? Или она все устроила так, чтобы заморочить Сенсату разум?
Скоро я это выясню.
* * *
Шаг первый: разметка территории. Я выпрыгнул в сад и расчистил снег, чтобы набрать две пригоршни земли. Какая-то ее часть потерялась, когда я влезал обратно, отчего на штанах у меня появились грязные пятна; но я все же справился и разместил одну горсть на безукоризненно чистом мраморном полу.
- Отправная точка, - сказал я, ни к кому не обращаясь.
Следя за землей, я прошагал по залу около ста пятидесяти ярдов, пока бурая кучка не стала с трудом различаться на белом фоне. Глянув в обратную сторону, никакой кучки я не заметил. Это обнадеживало: никогда не знаешь, что обычный и с виду прямой коридор не закольцован при помощи магии. Конечно, такая вероятность не исключена, если протяженность кольца свыше трехсот ярдов, но интуиция подсказывала, что мне не придется уходить так далеко, чтобы найти выход отсюда. Я еще раз наклонился и высыпал вторую горсть, отметив ей границу района моих поисков.