Альфа Большого Пса

Шашлычку поесть, за грибками сходить. Мог уехать всего несколько минут назад, а телефон был занят, потому что он с кем-то прощался. Может, с девушкой.

На улице между тем сгущались сумерки.

Вовка пришел через два часа и был сильно удивлен увиденным. У порога квартиры сидел профессор, задумавшись, смотрел на ночное окно лестничной площадки.

— Ты чего это здесь? — не здороваясь, спросил Вовка. — Родине изменил — пришел сдаваться?

— Пусти переночевать, — попросил профессор.

— Занятно, — сказал Вовка, поднял брови и достал из кармана ключи. — Жены у тебя нет. Тараканы из дома выжили?

— Все гораздо сложнее, — ответил Стас и встал.

— Я где-то так и подумал, — серьезно сказал Вовка и открыл дверь. — Заходи.

За чаем и бутербродами Стас передал Вовке все, что рассказал ему Луиджи.

Вовка слушал его с непроницаемым лицом. Возможно, кто другой и доложил бы по службе, но только не он. Стас ничем не рисковал, открыв ему все детали происходящего.

— Кто еще знает? — спросил Вовка, когда Стас замолчал.

— Никто. То есть я рассказал лишь тебе.

— А Сергей?

— Я спросил у него только про выставку. У меня даже мысль мелькнула: может, к вашим сходить? Если, конечно, тебя не застал бы. Кстати, ты во внешней или во внутренней?

— Не твое дело, — спокойно ответил Вовка. Он уже что-то придумал.

— Какой ты грубый стал после второй звездочки.

— Стас, у тебя всегда не было грани между шуткой и висельницей.

— Да боюсь я до смерти! — не выдержал профессор. — Неужели непонятно?

Хожу и оглядываюсь каждую минуту!

— Вот это как раз понятно, — спокойно сказал Вовка. — Главное, чтобы ты с испугу глупостей не наделал.

— Ты, может, думаешь, что дело к старости… я умом и тронулся? — с издевкой спросил Стас.

— Любая информация нуждается в оперативной проверке, — все так же спокойно ответил Вовка. — Тем более такая.

— Ну конечно. Умеют в школе ФСБ мозги промывать, — Стас снова начал повышать голос. — Для тебя это все чертовщина. И то, что я в конце шестнадцатого века почти три месяца кожу с пенькой продавал, тоже беллетристика.

— Как же я мог забыть! — вскинув руки, воскликнул Вовка. — Ведь это ты у нас один истину знаешь! Кто, кого, за что и где! И ты в этом поезде сундук искал! А потом на место его отнес!

Они замолчали. Стас уже понял, что наговорил лишнего — нервы-таки не выдержали.

И Вовка это тоже понимал. Именно поэтому он и боялся, чтобы Стас не сделал что-нибудь, не сказал, где не следует.

— Все, — первым заговорил Вовка. — Высказались и остыли. Вернемся к делу.

У тебя еще… У нас тринадцать дней. Не беги впереди паровоза. Завтра спокойно иди на работу. Я проверю таможню по нашей агентуре. А ты не сильно слюни пускай, если монах еще раз заявится.

— Подожди, ты что, его уже подозреваешь в чем-то? — удивленно спросил Стас.

— Работа у меня такая, — ответил Вовка, — Родину защищать. А Луиджи Бианчини не самый безопасный человек на планете. Тем более что он нам неоднократно врал.

Стас вопросительно посмотрел на Вовку и тот сразу же ответил.

— Монастырь закрыт. Монахи исчезли.

— Ну и что тут странного, в чем ложь? Прячутся люди. Реликвии охраняют.

— Видишь ли, Стас. От организации, где я работаю, спрятаться невозможно.

Можно что-то скрыть, но не спрятаться.

— Ты абсолютно не допускаешь, что они просто сменили место?

— Да не было их там никогда. Вот в чем весь фокус. Я же первым делом, как только доступ получил, проверил этот монастырь. Можно сказать, ради любопытства. Пустой он. И очень давно. Слушай, как повезло, что отец уехал.

Вы бы с ним на пару развели тут деятельность. Ну все. А теперь спать.

Уже второй час ночи.

Вовка выделил гостю мягкую кровать, а сам лег на диване. Как Стас ни старался заснуть, у него это не получалось. Профессора не покидало чувство тревоги.

Скоро он встретится с существом из иного мира. В это трудно поверить, к этому невозможно привыкнуть… Победа или поражение не имели значения.

Встреча была неизбежной.

Профессор Егоров быстро шел по коридору университета, помятый и невыспавшийся.

Он сильно нервничал, хотя по нему это было практически незаметно. От Вовкиного дома до дверей университета за профессором шли два человека. Они сменяли друг друга приблизительно раз в десять минут, очевидно, стараясь не привлекать к себе внимание наблюдаемого объекта. Стас заметил их совершенно случайно, и это сразу вышибло его из колеи. Вчерашние догадки, которые он относил скорее на счет своей мнительности, вдруг получили более чем реальное подтверждение.

Пришельцы были где-то рядом, по крайней мере, их было двое. У ворот университета преследователи отстали. Профессор понял, что здесь за ним будет приглядывать кто-то еще. Ряды противника росли. Ничего хорошего от сегодняшнего дня Егоров не ждал.

Университет жил своей обычной жизнью. Коллеги по работе здоровались и почему-то все, как один, пытались пошутить по поводу прошедшей ночи. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, профессор отшучивался, улыбался, пожимая плечами, и в конце концов, шагая по коридору левого крыла, настолько разозлился, что не открыл, а рванул дверь. В лицо ему ударил теплый воздух душной аудитории, в уши — гомон двух десятков голосов. Студенты в ожидании преподавателя беззаботно галдели, обсуждая какие-то свои проблемы. Вот чего Стас никак не мог понять, это как совершенно незнакомые люди, а на курс очень часто набираются студенты чуть ли не со всей страны, в течение одного дня находят общий язык. Хотя… Может, он и сам был таким, просто теперь забыл об этом.

— Станислав Валерьевич! — крикнул кто-то за спиной.

Профессор обернулся. По коридору к нему спешил завхоз, а с ним здоровенный детина лет двадцати шести. Увидев детину, Егоров замер, как будто его электромоторчик выключили из сети. Детина пытался приветливо улыбаться, но левая часть лица у него оставалась неподвижной. В мозгу у Егорова всплыли картинки двенадцатилетней давности…

— Станислав Валерьевич, — заговорил завхоз еще издали. — Познакомьтесь, это наш новый плотник.

Профессор молча стоял и хлопал глазами.

— Его зовут Толик, — продолжил завхоз.

Профессор молчал.

— Если возникнет необходимость, — сказал завхоз, чувствуя что-то неладное в поведении профессора, — обращайтесь сразу к нему.

Профессор смотрел на завхоза, стараясь не смотреть на плотника.

— Егор Тимурович, — наконец сказал профессор. — Это было необходимо сообщить мне в первую минуту лекции?

— Н-н-но вы весь май говорили мне, что у вас в аудитории окна не открываются, — пытался оправдаться завхоз. — Я думал, вы будете рады…

— Я безмерно рад, что окна в моей аудитории теперь будут легко открываться, — сдержанно сказал профессор и посмотрел на плотника. — Что у вас с лицом?

— Орехи грыз, поранил десну, — скорее процедил сквозь губы, нежели сказал Толик. — Врач говорит, заразу занес, вот рот и разнесло.

— Это плохо, — сказал Егоров и посмотрел на завхоза. — Егор Тимурович, если вы не против, то я пойду на лекцию. Студенты заждались.

— Да-да, конечно, — заторопился завхоз. — Извините, что помешал. Мы позже зайдем.

Егоров развернулся, ни говоря больше ни слова, вошел в аудиторию и закрыл за собой дверь. Студенты притихли. Было душно. Открыть окна совсем не помешало бы, но пока это оставалось лишь мечтой. Перекосившиеся рамы заклинило еще полгода назад.

Стас на ходу окинул студентов доброжелательным взглядом, подошел к своему столу и бросил на него портфель.

— Здравствуйте, дамы и господа. Прошу прощения за опоздание. С сегодняшнего дня вы начинаете подробно изучать историю цивилизаций, когда-либо живших на планете Земля. Троянская война и великие греческие колонизации, традиционная дата основания Рима и нетрадиционные… Пунические войны, реформы Мария, объединение Верхнего и Нижнего Египта, фараоны, вторжение гиксосов…