Возвращение Артемиды

— Я не знаю про остальных, — быстро и, заметно нервничая, заговорил Чунг-Джу-Юнг, — а все, что сам делал, расскажу. Мы должны были этого мужика отвезти к старым имперским дачам, на Станцию переливания крови.

— Зачем? — Там… в общем… там в подвале есть лаборатория. В ней у доноров вынимают органы.

— Кто их отбирает? — Врач. Я ему привозил медицинские карты кандидатов, а он выбирал тех, кто более всего подходил.

— Сколько раз ты привозил доноров? — Не знаю. Честное слово, не помню! — Хорошо, — сказал Салис, — допустим, не помнишь. Операции проходили только в лаборатории станции? — В основном — да.

— Что значит, в основном? — Пару раз это было в другом месте.

— Где именно? — Ресторан «Золотой аллигатор» знаете? Неподалеку от него стоит двухэтажный дом. Из подвала этого дома есть подземный ход. Через него можно попасть в небольшую комнату под Альвероном. Два раза выемку делали там.

— Почему не в лаборатории? — спросил Салис. — Для такого дела необходима стерильность, а ту комнату, где девушку резали, операционной не назовешь.

— Вы и про девушку знаете? — удивился Кореец. — Это была экстренная выемка.

Нужно было успеть к самолету, у нас не было времени, чтобы тащить ее через весь Альверон.

— Ты хочешь сказать, что заказчик живет не в Альвероне? — Большинство из них. Заказчиков было много. Но подробности переправки я не знаю. Я этим не занимался.

— Что девали с телами доноров? — На машинах Медицинской службы свозили в тот же дом, рядом с рестораном.

Что дальше я не знаю, но из разговора слышал, что их потом бритоголовые выносили за город и закапывали.

— А может их ели? — тихо сказал Салис наклонившись к самому уху Чунг-Джу-Юнга.

— В клубе «Анаконда»? Кореец медленно встал с испуганным взглядом и дрожащими губами, и что-то пробормотал на корейском.

— Я н-н-н-н-не-е-е-зна-а-ал. Ви-дит Бог не-е-знал.

— А чего ты так испугался? Какая тебе разница, что с покойником сделают после того, как ты убил? — Не скажите… Разница есть.

И в этот момент для Чунг-Джу-Юнга что-то прояснилось. Он обхватил голову обеими руками и, закрыв глаза, сел на свой стул.

— Дайте ему воды, — сказал Салис и вышел из комнаты.

Юнлонок встретил появление Салиса спокойным, прямым взглядом. Он полуоткинувшись сидел на стуле, положив ногу на ногу и в свое удовольствие потягивал дым дорогой сигареты.

— И так, господин Юнлонок. Я готов выслушать все, что вы мне расскажите о вашем доходном бизнесе.

— Простите, что вы готовы выслушать? — спокойно спросил Юнлонок, пуская в сторону струю дыма.

— Рассказ о том, как вы убивали и как продавали донорские органы, — жестко уточнил Салис.

— Ну, во-первых, если убить биологически живое существо, — цинично разъяснял Юнлонок, — то его органы никто не купит. Потому что они тоже умрут.

— Вы хотите сказать, что ваши жертвы были живы, когда вы их резали? — Я хочу сказать только то, что сказал. А по поводу обвинений в мой адрес.

Что за чушь вы несете? Никого я не убивал. А ваш бред расскажите бабушкам у подъезда. Мало того, что на меня напали, избили меня. Силой приволокли сюда, не предъявив никаких документов. Так еще и обвиняют черт знает в чем! — Какие перемены. Только что рыдали как нашкодивший школьник, а теперь правозащитника разыгрываете. Не надо было мне вас оставлять, — допущенную ошибку Салис осознал слишком поздно. — Надо было брать тепленьким. Ну, ничего. Моя промашка не многое меняет. Я уже знаю почти все. А что не знаю ваши подельники расскажут. Так вы будете говорить? — Я понятия не имею о чем вы! — Хорошо, — зло сказал Салис. — Я тебе устрою двадцать пять лет урановых рудников. Только там так долго не живут, — и повернувшись в сторону конвоя, добавил: — Уведите.

Салис быстрым шагом дошел до комнаты начальника тюрьмы, где его уже ждали заместитель директора имперской безопасности Летерис и Шальшок, он рассказывал о том, как прошел захват преступников.

— Ну что? — сходу спросил Летерис.

— Не совсем гладко, но в основном все получается как задумано. Станция переливания крови под нашим наблюдением. Там все спокойно. Значит, они еще не знают о случившемся. Сейчас мы штурмуем станцию, а после этого и ресторан.

— Хорошо, — согласился Летерис. — В ресторане будьте повнимательней. Там бывает очень много влиятельных господ. Да и в «Анаконде» мало ли кто будет ужинать. Без неоправданных грубости к посетителям.

— Мы всегда действуем в рамках закона, — ответил Салис.

— Я сказал, без битых стекол и переломанной мебели, значит, так и должно быть, — стукнул по столу Летерис. — В этом деле замешаны не понтярщики, а серьезные мафиози. Я уже и сам не рад, как все оборачивается.

— Вы боитесь? — Конечно, боюсь. У меня семья есть! Два внука и внучка. Земляне… не самые безобидные существа во Вселенной. Да и наша линкава(12) тоже не любители.

Ну что расслабились? У нас мало времени. Как только возьмете под контроль станцию переливания крови, доложите мне. Я позвоню директору. Все.

Стоя с кружкой кофе в руках у окна квартиры из которой он вел наблюдение, Мокшин смотрел на территорию станции переливании крови. Там как всегда было пустынно. Изредка заезжали кареты Медицинской службы, просто машины, привозившие медработников. Около четырех часов вечера лениво выполз дворник.

Сначала он пытался подметать территорию, но вскоре это занятие ему надоело.

Держа метлу почти за самый край черенка и волоча её за собой, дворник побрел в подсобку. Вернулся он минут через десять, в правой руке нес жестянку из-под консервы. Выплеснув содержимое банки в мусорный контейнер, дворник прикурил и бросил туда же зажженную спичку. Сильная вспышка заставила его отдернуть голову. Бензин быстро выгорел и огонь начал выкидывать из контейнера ровные языки пламени. Дворник неторопливо ходил к куче мусора и переносил к огню обломки досок, сухие ветви деревьев, старую телогрейку.

— Что же он курит? — пробурчал Саша и поставил кружку на пол. Он подошел к ноутбуку, заглянул в объектив и после комбинации кнопок увеличил картинку.

Изображение старика стало настолько близким, что легко можно было различить татуировку на кисти правой руки, между большим и указательным пальцем.

Но Саше этого было мало. Он добавил резкости и еще немного приблизил картинку, чтобы прочесть надпись на сигарете.

— Имперские, особые! — торжественно провозгласил Мокшин и от души улыбнулся.

Легендарные сигареты. Помнится он их пробовал, когда еще учился в школе. Редкостная гадость.

Докурив, дворник ушел в подсобку. Саша взял общий план станции.

— А чего это я сижу?.

После недолгих размышлений Мокшин пришел к выводу, что его идея очень даже неплоха. Он спустился вниз, к машине, и вернулся с большой спортивной сумкой. В сумке лежало снаряжение для путешествий под Альвероном.

Переодевшись и нацепив сверху оранжевый жилет, с надписью на спине «служба эксплуатации водоканалов Альверона», Мокшин вышел из квартиры. По чердаку он прошел до крайнего подъезда, из него вышел на улицу.

Нужный колодец сиротливо возвышался бетонным основанием над черно-коричневым грунтом, в трехстах метрах. Прохожие и мамаши с детишками не заподозрили ничего дурного, увидев как человек в оранжевом жилете спускается в канализационный колодец.

Внизу как всегда царили темень и вонь. Мокшин закрыл за собой тяжелую крышку люка и, оставаясь в стволе колодца, затаился. Посторонних звуков не было. Осторожно переставляя по железным скобам ноги, он спускался под Альверон. С легким хлюпом Мокшин спрыгнул на дно колодца в небольшую лужицу, прямо под лестницей, осмотрелся. В коллекторе никого не было. Из маленького рюкзачка за спиной Саша достал оранжевую каску и мощный аккумуляторный фонарь. Затем включил планшет, сориентировался по схеме. К подвалу станции он решил идти не по магистрали, а старым ливневым стоком. В общем-то, в этой части Альверона все подземные коммуникации были относительно молодыми, не более тридцати лет, но ливневый сток соорудили задолго до остальных коммуникаций, которые появились вместе с массовым строительством.