Страница 75 из 90
- Ну так скажи мне, козявка, что ты видишь про нас? – насмешливо спросил Де Хаан.
- Что ж, ты увидишь сердце Варанты, и всё будет кончено. – ответила «видящая» прежде, чем ошеломляющий удар кроциуса рассёк её пополам. Де Хаан ощущал, как содрогался и пульсировал «камень души», когда он выламывал его из нагрудника твари со звуком, похожим на хруст костей, и время от времени он гадал, знала ли душа твари, кто будет владеть её камнем теперь. Де Хаан надеялся, что знала.
Вскоре после этого он был призван, чтобы принять обет, Обет Пятого Благословения. Верховные священники Ордена оценили глубину его ненависти и превознесли его: ненависть и была Пятым Благословением, и обет сделал его святым, освободив от службы, чтобы он смог возглавить крестовый поход, в котором бы выразил свою ненависть наиболее полно, как великий гимн Лоргару, пронзающий галактику вслед за Варантой. Каждый раз, когда он вспоминал о своём обете, обжигающе-красное пламя гордости вспыхивало в глубинах того, что он считал своей душой.
Де Хаан подошёл к краю парапета и стал смотреть, как далеко внизу на стенах трудятся рабы. Его руки сжимались, как если бы он уже чувствовал души эльдар, бьющиеся и силящиеся вырваться из его пальцев, и от волны злобы, прокатившейся по позвоночнику, у него едва не закружилась голова.
- Почитаемый?
Вздрогнув от неожиданности, Де Хаан резко развернулся. Навершие кроциуса, уже в виде какого-то гротескного насекомого, прочирикало что-то очень похоже на слова. Де Хаан проигнорировал его и заставил себя вновь сосредоточиться:
- Куда линии судьбы привели нас, Нессун?
Космодесантник помедлил с ответом. Нессун не был полноценным чернокнижником, как адепты Тысячи Сыновей, но по милости Лоргара он проявил дар ясновидения, почти столь же мощный, как и у колдунов эльдар, за которыми они охотились. При мутации варп-глаз открылся у Нессуна на на лбу, а гораздо выше, выпятившись неуклюжей шишкой на голове. Керамит брони над этим местом стал прозрачным как стекло, но Де Хаан и другие давно уже привыкли к большому белесому глазному яблоку, которое пульсировало и вращалось между рогов шлема.
- Когда речь идёт об эльдар, почитаемый, я мало в чём уверен. Я вижу тени на краю зрения и отзвуки, в которых ещё должен разобраться. Вы знаете, что про этих тварей ничего нельзя сказать наверняка.
- Опиши мне эти тени и отзвуки, Нессун. Я терпелив.
- Я следил за здешними племенами со дня нашей первой высадки, почитаемый, и наблюдал, как они сражались с нашими невольниками и авангардом брата Трайки. Милостью Лоргара, я научился распознавать их… рисунок. Но я уловил какую-то рябь, что-то мелькающее за пределами видимости. Я не уверен, что смогу объяснить это, почитаемый. Представьте себе кого-то, стоящего за границей света от костра так, что отблески огня лишь иногда касаются его…
- Кажется, я понял. – Де Хаан не замечал, что напрягся, пока его доспех, такой же живой, как и системы шлема, не дрогнул, со скрипом пытаясь найти удобное положение.
- Почитаемый, я ничтожен и жалок перед нечестивым величием Хаоса, но рискну предположить, что рукотворный мир эльдар может быть здесь. Здесь, на этой планете. Я увидел, хотя и смутно, рисунок, который оставляет разум «видящих», когда они собираются вместе. И ещё я ощутил… провалы в видении, которые, как я считаю, могут быть варп-вратами, входом в «паутину» здесь и на орбите с противоположной от нашего корабля стороны планеты. Они открывали и закрывали их, и поэтому не сумели спрятать...
Его речь была внезапно прервана Де Хааном, который, издав торжествующее шипение, сжал латную перчатку в кулак, заставив доспехи вздрогнуть и согнуться от резкого движения:
- Знамение! Моя немота в часовне была знамением! – он собирался сказать что-то ещё, но тут из оперативного зала раздался голос Мира:
- Почитаемый повелитель, пленники ожидают тебя.
И что-то в голосе Мира заставило Де Хаана направиться к дверям почти бегом.
В огромном зале, склонив головы, стояли два эльдар. Де Хаан прошагал к трону и уселся, положив кроциус поперёк коленей. Рука одного эльдар, явно сломанная, безвольно свисала вдоль тела, волосы второго топорщились от крови. Оба были одеты в грубые куртки из ткани и кожи. Их лазеры с разбитыми батареями свисали с шей. Трайка, командующий войсками авангарда и командир «рапторов», поклонился Де Хаану и совершил знак Восьмиконечной Стрелы сросшейся с цепным мечом рукой. Ноги Трайки были деформированными и чересчур длинными, сгибаясь назад, как у насекомого, доспехи на них пошли рябью и вытянулись. Он стал весьма быстроногим, но приобрёл необычную манеру стоять наклонившись.
- Мы обнаружили их на юго-западе, там, где холмы повышаются, почитаемый. Мы полагали, что очистили эту область, но один из наших отрядов зачистки попал в засаду. Схватка была яростной, но победа осталась за нами.
- Слава тёмному свету Лоргара и великой силе Хаоса! – нараспев протянул Де Хаан и пленников увели прочь, в тюремные камеры собора. Трайка подал знак, и по ступеням втащили третьего чужака, спотыкающегося и хромающего. Невольник, держащий его на цепи, швырнул на пол сломанную силовую пику и высокий костяной шлем. Пленник никак не отреагировал, оставшись стоять с опущенными плечами, волосы закрывали его лицо, длинный кожаный плащ, покрытый золотой чешуёй, мешком свисал с плеч.
- Последний оставшийся в живых из отряда «рыцарей-драконов», которые, как мы считаем, вели разведку на северной границе подконтрольной нам зоны. Я лично прослежу за его пытками, почитаемый. Я был уверен, что наши глубокие рейды перебили хребет сопротивлению «ушедших» в прериях. Мы должны выяснить, как они сумели организовать новый налёт так быстро.
Раб потащил «рыцаря» прочь, Мир подошёл и встал рядом с троном:
- Почитаемый, вот последний пленник. Он был слишком тяжело ранен и не пережил дороги сюда, чтобы предстать перед тобой, но мы решили, что ты всё-таки захочешь его увидеть. «Рапторы» сбили его в речной долине на юге, а мотоциклисты доставили сюда так быстро, как смогли.
Раздался натужный скрежет колёс: рабы вытолкнули железную повозку с лежащей в ней фигурой. Солнечный свет, струящийся через до сих пор не застеклённые окна, отразился от роскошных пурпурно-золотых доспехов, придав ей сияющий ореол. Позади повозки четыре могучих зверочеловека со вздутыми от тяжести мышцами и натянутыми жилами втащили что-то и с грохотом бросили на пол для всеобщего обозрения, подняв облако каменной пыли, оставшейся после постройки зала. Реактивный мотоцикл: фонарь кабины разбит выстрелами болтеров, двигатель, разбившийся при падении, выгорел, но свисавшие с крыльев вымпелы читались совершенно чётко: стилизованная корона и звезда с расходящимися лучами. Варанта.
На одну долгую минуту Де Хаан впал в молчание. Затем он раскинул руки, словно желая обнять труп, и издал рёв, эхом прокатившийся по залу:
- Всё будет кончено! Глаз Хоруса, эта грязная маленькая тварь говорила правду. Сердце рукотворного мира! Оно здесь! Обет исполнится здесь, братья мои! Я исполню его здесь!
- Почитаемый! – Де Хаан не оглядывался. Прибавив шагу, он уже практически побежал через залы Глубочайшей Часовни, Мир и Нессун, отталкивая плечами друг друга, старались поспеть за ним. Воздух в крепости то и дело вздрагивал от звука огромных гонгов, развешанных над казармами. Под их звуки, в воздухе за Де Хааном тянулся след из яростного бормотания, проклятий, угроз и чёрных молитв. Время от времени он яростно взмахивал вокруг себя кроциусом, словно пытаясь согнать с дороги сам воздух.
Он знал, что Мир хочет сказать. Снова малодушное тявканье об осторожности, об излишней спешке, об обманчивости эльдар. А варп-врата были близко. Варанта была близко. Время, когда головы «видящих» Варанты будут надеты на шипы его «лендрейдера», было близко.
«Что ж, ты увидишь сердце Варанты и всё будет кончено.»
Сердце рукотворного мира, самое сердце Варанты! Он представил, как это будет - выступить из врат «паутины» внутрь Варанты. Купола, где восседают самые древние «видящие», их плоть уже кристаллизовалась и сверкает подобно алмазу, так и напрашиваясь на удар бронированным кулаком, который отправит их вопящие души прямо в варп. «Роща Новых Песен», так они называют зал-лес в глубинах Варанты, где немногочисленные дети эльдар рождаются и отнимаются от материнской груди. Де Хаан провёл не одну сотню недель, мучаясь перед выбором: убить этих детей или оставить в качестве рабов после того, как он отравит и сожжёт сами деревья? «Вечный круговорот», сердце из «призрачной» кости, содержащее души биллиона мёртвых эльдар, сверкал в его видениях как объятая пламенем галактика. О, разбить кроциусом его оболочку и увидеть, как туда вливаются потоки варпа! Для этого понадобится особая церемония, чтобы отметить завершение крестового похода и обета, и которую ему ещё предстоит придумать.