Страница 24 из 30
Я ушла в чужедальнюю сторону
и назад не вернусь никогда.
В низком небе луна неизвестная,
нет на родине этой луны,
и холодное, злое, бесчестное
затуманило ясные сны.
Вспомню степи да рощи сосновые,
ночь не ночь, и страна не страна.
О высокую стену дворцовую
разобью я бутылку вина.
Разлетятся осколки гремучие,
покачнётся лихая земля,
и высокие травы колючие
заплетут основанье Кремля.
Заплетут чужедальнюю сторону,
ветер, стихни, и враг, отступи!
Спой мне песню про черного ворона,
словно я умираю в степи.
***
За посёлком вдоль дороги гладкой,
где трава дрожит,
с осторожной вкрадчивой повадкой
лисонька бежит.
Птица в проводах высоковольтных
оборвёт полёт,
упадет комком с небес раздольных —
лисонька возьмёт.
Ходит, бродит рыжая недаром —
голод — не порок.
На помойке за шоферским баром
что-нибудь да впрок.
Разогнали зайцев, лес зелёный
под пилой трещит.
И лисица брешет на червлёный,
на рекламный щит.
***
Высокий берег, медленный поток,
вишнёвый сад до самого обрыва,
и облака туманный завиток,
и вспышка грозового перелива…
Здесь гром и рок и колокол и Блок,
мне открывая бесконечность жизни
на Юг и Север, Запад и Восток,
сказали о свободе и отчизне.
Здесь голос крови нас на битву звал,
а после к миру вёл по божьей воле.
Кто хлеб растил, кто с немцем воевал,
а кто-то и учительствовал в школе.
Я скрою всё, что дома не на лад,
всё расскажу, что сладилось на славу.
От древних книг и дедовских наград —
заветы предков, строивших Державу.
Здесь наш очаг — негаснущий цветок,
семь поколений предков помнит глина,
высокий берег, медленный поток,
в ржаной пыли великая равнина.
***
Наша классика — Пушкин и АКМ.
Мало для решения всех проблем,
но хотя бы это осталось здесь,
чтоб немного сбить мировую спесь.
Всё ушло к чертям да ко всем смертям,
разгулялось времечко по костям.
Шпалы — в гниль, да в крошево весь кирпич,
разлетелось всё, что смогли достичь.
Тлеют клочья фото, расчетов, схем…
Наша классика — Пушкин и АКМ.
Посмотрю я Родину на просвет:
где стоит дворец, там России нет,
по подпольям мы, по дворам трущоб,
посреди камней городских чащоб.
И Европа, эх, дрессирует нас,
тыча пальцем в грязный больной Кавказ,
и ей всё не так, и везде бардак,
и она умна, а Иван — дурак.
Не отводит жадных холодных глаз,
а нужна ей эта земля без нас.
И огонь войны, как закат, доспел,
но для наших душ и для наших тел
есть защита круче любых систем:
Наша классика — Пушкин и АКМ.
***
Ты ищешь правду? Адовы круги
пройти придётся, мир виня порою,
друзья сдадут и не поймут враги.
Но это одиночество героя.
Под хор указов правды не найти,