Страница 20 из 27
Что еще в нынешний глобализме высокорентабельно? Торговля органами! Это даже прибыльнее, чем торговля черной икрой. На вес даже не сравнить! За килограмм черной икры 200 тысяч рублей получишь. Не говоря о том, что рыбу-то еще поймать надо. А за килограмм печенки, даже если не торговаться, 500 тысяч отхватишь! А если поторгуешься, то и весь миллион! Вот этого полуфабриката, буквально под ногами болтающегося, пока не распотрошенных граждан, как собак нерезаных. А порезать их — и вот уже и высокая мораль для тебя — не пустой звук. И не надо для добычи: ни траулера, ни сетей, ни квоты. А только молоток, чтобы тюк по голове. Да чтобы не до смерти. А то там привереды, которые печёнку закупают, другой ливер: им надо непременно из живого вынимать внутренне-то содержание. Так что брехня, Якобы внутренне содержание ныне не в цене. В цене!
И что мы видим в итоге? Рай. Вот что мы видим. Сами представьте всё это и убедитесь, что рай, каким и обустроили его демократы. Как обустроить Россию, задались вопросом и ответили. А мы, восприимчивые к прогрессивному и доброму, и обустроили! Гляньте-ка в окно? Разве не рай?
1
Владимир Бондаренко __ МОИ «НУЛЕВЫЕ»
Я не спешил подводить итоги десятилетию, и даже 2009 году, пока год не кончился. Зря прежде времени засуетились молодые критики. Это как бы вариант: "я не читал, но скажу..." А вдруг в последний момент в "Литературной газете", у нас в "Дне литературы" или же в "НГ-экслибрисе" появится нечто замечательное? Или наоборот, крайне похабное и мерзкое? К примеру, лишь в декабре вышел в журнале "Знамя" роман Олега Павлова "Асистолия". Но наступил новый, 2010 год, пора и осмотреться.
Прежде всего, о печальном, но неизбежном. Практически сошли со сцены, а часто даже ушли из мира сего все главные действующие лица литературы ХХ века. Поредел круг и друзей, и оппонентов. Ушла в историю литературы великая "деревенская проза". Не стало и прозы исповедальной. Покинули этот мир Виктор Астафьев и Василий Аксёнов, Евгений Носов и Григорий Бакланов, Савва Ямщиков и Александр Пятигорский… Из моих друзей в этом году я потерял прекрасного артиста и неплохого прозаика Николая Пенькова; издателя, писателя-фантаста, страстного публициста и правдолюба Юрия Петухова. Не стало наших патриархов Виктора Розова и Сергея Михалкова, Александра Солженицына и Александра Межирова. Оскудела и наша поэзия, прежде всего её авангардное крыло, один за другим ушли в мир иной когда-то друзья, а потом непримиримые оппоненты: мой добрый знакомый Всеволод Некрасов и Дмитрий Пригов. Не стало Льва Лосева и Михаила Генделева, Виктора Бокова и Татьяны Глушковой… Дай Бог жизни нашим оставшимся могиканам ХХ века, но и у них всё лучшее, как правило, уже написано.
Русскую литературу в нулевые годы определяло, в основном, уже новое поколение. Исключением из правил: и у либералов, и у патриотов, — стал, пожалуй, один Александр Проханов, ворвавшийся в нулевые годы с неожиданным запасом неисчерпанной творческой энергии, создавший себе имя как бы заново и по сей день являющийся одним из несомненных лидеров живой современной литературы. Его великие сверстники — что слева, что справа — Андрей Битов или же Валентин Распутин, также, несомненно, лучшие свои книги написали в веке двадцатом. Думаю, они и сами этого отрицать не будут. Пусть дают им президентские премии за былые заслуги, но это похоже на наших нобелевских лауреатов по физике, которые в недавние годы получили свои премии за открытия, сделанные ещё в сталинское время. Литературу определяют уже другие имена, другие книги. О них и речь.
Самые заметные книги нового поколения — это "Укус ангела" Павла Крусанова и "Поп" Александра Сегеня, "Санькя" Захара Прилепина и "Путь Мури" Ильи Бояшова, "Pasternak" Михаила Елизарова и "Птичий грипп" Сергея Шаргунова, мрачноватый роман "Елтышевы" Романа Сенчина и "Каменный мост" Александра Терехова. Под занавес в "Знамени" вышел роман Олега Павлова "Асистолия". А в поэзии — это книги Емелина и Витухновской, Родионова и Кибирова.
И всё-таки, что же было особенно заметного и в целом в литературе нулевых годов, и конкретно за самое последнее время?
Может быть, я и не прав, но нулевые годы оказались и на самом деле почти нулевыми в литературе. Можно назвать самые яркие открытия десятилетия, от питерского прозаика Павла Крусанова до боевого нижегородца Захара Прилепина; можно в поэзии обнаружить неожиданное неординарное явление Всеволода Емелина, пожалуй, первого поэта нулевых; можно назвать и таких радикальных талантливых поэтесс, как Марина Струкова и Алина Витухновская; можно даже, забыв о неприязни и полемике, назвать тоже несомненное открытие в мире талантливой графомании (бывает и такая), рекордсмена по скорописанию Дмитрия Быкова. На Руси без талантов не бывает.
И всё-таки, то ли само гнилое время полураспада, полуразвала парализовало не только нашу армию и промышленность, но и литературу, а может, отсутствие целевой культурной политики у нашего правительства (без которой не существует ни одно крупное современное государство от США до Китая, от Израиля до Ирана) сказалось. Я уже писал и не один раз: талантливые писатели в современной России есть, и их много, но талантливой, определяющей духовную жизнь общества литературы у нас нет. Александр Проханов и Владимир Маканин, былые друзья-соперники, — отдельно, а литературный процесс в России — отдельно. Отдельно Захар Прилепин, отдельно Сергей Минаев, отдельно Павел Санаев, отдельно Роман Сенчин...
Из целостных литературных явлений в нулевые годы я бы назвал питерских фундаменталистов начала нулевых — Секацкого, Носова, Бояшова и их лидера Павла Крусанова, и молодых левых радикалов конца нулевых — Прилепина, Шаргунова, Сенчина, Садулаева и Емелина. Появившийся в самом конце нулевых Гражданский форум пока не устоялся. Посмотрим, во что он разовьётся в будущем.
Из новых заметных критиков нулевых назову прежде всего краснодарцев Юрия Павлова и Кирилла Анкудинова, северодвинца Андрея Рудалёва, уральца Сергея Белякова. Как видите, сплошь одни провинциалы. Там нынче легче оставаться независимым, как это было и в конце брежневского застоя, когда самые неожиданные новинки печатались то в "Севере", то в "Подъёме", то в "Сибирских огнях".
Проявились в нулевые годы так называемые "новые реалисты": Олег Павлов, Алексей Варламов, Михаил Тарковский и их критик Павел Басинский. Но или у идеолога и критика Павла Басинского не хватило терпения и выдержки, да и времени для грамотного пиара, или сказались субъективные факторы, но как явление "новые реалисты" по-настоящему не прозвучали. Алексей Варламов ушёл (боюсь, навсегда) из прозы в популярные жизнеописания великих людей, угрюмый Олег Павлов ушёл в свою правдинскую берлогу, предпочитая творческое одиночество. Его "Асистолия" в чём-то сродни сенчинским "Елтышевым". Два одиноких правдолюба русской прозы. Михаил Тарковский сблизился с молодой волной — Прилепиным, Сенчиным. Ушёл в другие гавани и сам критик Павел Басинский.
Ведущие писатели из когорты былых "сорокалетних" тоже подрастерялись. Завязал с прозой, перейдя к мемуарам, Руслан Киреев; изредка публикуется, так по серьёзному и не заявив о себе, Анатолий Курчаткин. Мне искренне его жалко: ввязавшись по глупости (или в надежде на шумную славу?) в крутые политические распри, он остался в памяти лишь автором мифа о разбитых кем-то где-то очках. Уверен, что он сам не раз себя упрекал в подобной горячности. Вижу это даже по его рассказам. К примеру, рассказ о мнимом русском фашисте я бы с удовольствием перепечатал в газете "Завтра" и в журнале "Наш современник". Со знанием дела искренне разобрана история демонизации тех или иных отторгаемых властителями дискурса творческих людей. Так когда-то демонизировали и самого Курчаткина. Владимир Орлов так и не смог подняться выше планки своего "Альтиста Данилова". Тоже характерный для литературы случай. Написав шедевр, писатель затем всю жизнь остаётся в его плену, как популярный артист становится пленником хорошо сыгранной роли, уже на всю жизнь оставаясь Штирлицем или Мюллером. Рано ушёл из жизни Анатолий Афанасьев. Надолго замолчал и такой тонкий лирик, литературный философ и мечтатель Анатолий Ким. Его затянула паутина восточных переводов. Понимаю, семье нужны деньги, собственная проза почти ничего не даёт, а тут предлагают самые солидные суммы. На этом погорел в своё время и замолчал навсегда Юрий Казаков. Затем те же переводы и того же восточного классика Нурпеисова заставили надолго замолчать и несомненного лидера моего поколения Петра Краснова. Сейчас он вернулся к своей прозе, но лучшие годы, увы, видимо, ушли. И теперь подрезали на лету столь своеобразного писателя, как Анатолий Ким. Вспомнилось знаменитые строки Арсения Тарковского: "Для чего я лучшие годы Продал за чужие слова? Ах, восточные переводы, Как болит от вас голова…" Вечные мучения русских писателей, но что делать, в России за восточные переводы платят гораздо больше, чем за собственные сочинения.
1
http://top.mail.ru/jump?from=74573