Страница 12 из 27
В эти же дни другие державные уста тоже пролепетали: "Преступления Сталина чудовищны! Он уничтожал свой народ!" Уже не крестьянство только, а весь народ. Они соревнуются! А мы, говорит, не уничтожаем, у нас население растёт, растёт и растёт, за восемь месяцев этого года вот уже выросло аж на 1 (одну) тысячу человек. Прекрасно! А как удалось установить и зафиксировать такой рост в стране, где население 145 миллионов, — с помощью электронного микроскопа? Неизвестно.
Но дело даже не в этом. По данным Росстата, "естественная убыль населения" страны за эти самые восемь месяцев текущего года составила почти 183 тысячи человек. Депутат Думы Нина Останина в связи с этим заметила: "К новому году будет все 200 тысяч". Так ли, Нина Александровна? Ведь получается, что каждый месяц убывало почти по 25 тысяч. И нет оснований думать, что в оставшиеся четыре осенне-зимние трудные месяцы смертность уменьшится. Скорее, наоборот. Не достигнет ли эта скорбная цифра 300 тысяч или даже больше? И заметьте, что Росстат зафиксировал лишь "естественную убыль", т.е. это сведения об ушедших из жизни своей смертью — по старости, от болезней, нищеты и т.д. А какова неестественная — сколько убитых и самоубийц, сколько бесследно исчезнувших, сколько погибших в разного рода катастрофах, авариях, при пожарах?..
Да и "естественная убыль" это в большинстве своём — результат "реформ" и "демократии". Из помянутых 300 тысяч своей смертью умерло, пожалуй, тысяч 50.
И при всём этом, когда у властей спрашивают "Когда отвалитесь?" — они лихо отвечают: "Не дождётесь!" Так же верещал Заяц, которого схватил товарищ Волк, который знает, кого кушать первым. Дождёмся. И, судя по всему, скоро.
А как было при Сталине, "уничтожавшем народ"? 1 декабря 1935 года в речи на совещании передовых комбайнёров и комбайнёрок он сказал: "Жить стало лучше, веселее. Это привело к тому, что население стало размножаться гораздо быстрее, чем в старое время. И мы это приветствует. (Веселое оживление в зале).Каждый год мы получаем приращение на целую Финляндию.(Общий смех)" (Собр. соч., т.14, с.102).
Когда нынешний глава страны при великом многолюдстве сообщил о приращении наконец-то впервые после долгого падения с 1992 года на 1 тысячу, тоже мог бы грохнуть общий смех, но не весёлый. Однако никто не посмел. Возможно, хохотали, обливаясь слезами, уже дома в индивидуальном порядке.
И что же? За годы "сталинской тирании" население СССР выросло миллионов на 50. А ведь за это время по стране прошли два страшных голода, да война унесла 27 миллионов... Чудны дела твои, Господи!
Я НЕ ХОТЕЛ БЫЛО затрагивать в этой статье тему репрессий по причине её замызганности, но достаточной ясности: давно опубликованы обстоятельные, тщательно документированные исследования на сей счёт. Стоит назвать хотя бы публикацию Виктора Земскова, допустим, в "АиФ" (1989) или книгу Игоря Пыхалова "Время Сталина" (Л., 2001). И только президент да премьер, да их подпевалы продолжают голосить: "Масштаб репрессий невозможно вообразить!.. Реабилитация Сталина немыслима!" Но даже самые известные подпевалы, сморите, как ныне юлят: "Я абсолютно согласен с президентом, что ни в коем случае ту кровь, которая была пролита в революцию, нельзя забывать..." Он — абсолютно! Да ведь президент не о революции, а о Сталине, о репрессиях. А дальше, и не упоминая Сталина, уж совсем уморительно: "Конечно, эта, так сказать, кровь, её надо помнить, так сказать, и тех людей, которые погибли в этой, так сказать, революционной мясорубке". Тележурналист врасплох застал, так сказать, беднягу на его, так сказать, даче.
И всё-таки я не хотел писать о репрессиях. Но попалась мне на глаза в "Советской России" статья "Обманщики" историка, подполковника в отставке Юрия Шварёва. Он, в частности, пишет: "Ни в посёлке, где жила наша семья, ни на работе в Котласе, ни в военном училище в Череповце, ни в офицерской среде в Архангельске и Москве я не слышал никаких разговоров о родственнике, сослуживце, соседе, просто знакомом, осуждённом во время войны и после "за политику". А мне говорят о массовых арестах при Сталине!"
Автор припомнил всю свою родню, набралось 51 человек. И репрессирован, попал в лагерь только один — дядя по отцу. 1 это сколько процентов от 51? Меньше двух.
Интересный пример толкнул меня припомнить и свою родню. Родни я собрал меньше — 34 человека. И что? В том же 1931 году был арестован мой дед Фёдор Григорьевич Бушин. Но мой отец, сын деда, помчался в Товарково (Тульская область), где упекли деда в тюрягу, и недели через две-три добился его освобождения. А был отец всего лишь врач. И вскоре деда избрали председателем колхоза деревни Рыльское, что на Непрядве. Это наша единственная жертва "культа личности".
И среди нескольких сот жителей фабричного двора, где мы жили в 30-е годы, я, уже подросток и юнец,знал лишь одного человека, которого арестовали. Это был отец моих товарищей Юры и Жени Мазютиных.
Совсем другая картина — война. Из 9 мужчин нашего клана, ушедших на фронт, погибли четверо. Это почти 50%. Вот истинная массовость.
Цифры надо знать. Недавно Путин был в Польше и лепетал там в оправдание родины в таком духе: да, советские руководители негодяи, но и вы не лучше. А ведь надо бы напомнить полякам только две цифры, чтобы они заткнулись со своей и геббельсовской Катынью. Защищая свою родную землю, польская армия потеряла 66,3 тысячи убитыми (ИВМВ, т.3, с.39) и не защитила. А Красная Армия, освобождая их землю, не только чужую для нас по вере и по многому другому, но веками и враждебную, положила около 600 тысяч душ. Да ещё Сталин, не припомнив полякам нападения, захват Киева в 1920 году, гибели тогда 100 тысяч наших пленных, участия в хищном растерзании Чехословакии, добился в Ялте установления границы Польши значительно западнее, чем она была до войны, отдали ей немецкий Данциг, большую часть Восточной Пруссии и кое-что ещё. И после всего этого они до сих пор скулят и воют, требуют с нас контрибуцию!
В декабре 1992 года, в самую лихую пору разгула антисоветчины и поношения Сталина, я начал печатать в "Советской России" большой цикл статей "Кадры решают всё", завершившийся 6 марта 1993-го. И пошел нескончаемый поток писем, телефонных звонков, приглашений в гости... Дело, конечно, не в литературных достоинствах моих статей, а в том, что газета решилась пойти на прорыв блокады, окружившей стеной вранья Сталина и его время. Газета получала письма из всех краёв страны, от людей разных национальностей и возрастов.
Н.М.Душаева из села Большой Толкай Самарской области: "Сталин жил и работал для народа. Он был справедлив. Ленин и Сталин освободили нас от нищеты, темноты и гнёта. Их чернят враги народа. Дети и внуки врагов... Я шагаю по девятому десятку. Но взялась за перо и пишу дрожащими руками. Благодарю...".
"Я сын репрессированного,— писал В.С.Евтушенко из Владимира.— Но я твердо знаю, что не Сталин повинен в этом!.. Некоторые восклицают: "Господи, неужели не все продались и пишут правду о нас, о нашем времени, в котором было море счастья и радости, света и свободы! Единомышленников ваших — миллионы".
А.Казаков из Ростова-на-Дону: "Дорогой В.Бушин! У меня деда раскулачили, выслали. Вернулся через 18 лет. Отца в 37-м из партии исключили. Но когда в 1975 году его хоронили, посёлок говорил: хороним коммуниста №1... И я, сын репрессированных, послал бы вам 1000 писем благодарности за правду о Сталине".