Страница 22 из 27
Давайте рассмотрим вопрос и с этой стороны. Такое заявление могут высказать только люди, которые не знакомы с историей развития физики. Теоретические основы использования внутриядерной энергии в военных и мирных целях знали ведущие физики Европы еще до начала войны с фашистской Германией. Не стоит перечислять замечательную когорту этих физиков с мировым именем. Достаточно сказать, что среди них были имена будущих создателей американской бомбы — Ферми и Оппенгеймера, русской — Курчатова, Харитона и Зельдовича, английской — Чедвика, Пайерлса и Томсона, французской — Жолио Кюри.
Школа советских физиков занимала одно из ведущих мест в мировой науке. Даже признанный в мире авторитет Н. Бор консультировался с советским физиком Л.Ландау. Теория цепной реакции — основа использования внутриядерной энергии в практических целях — разработана советским ученым, лауреатом Нобелевской премии Н. Н. Семеновым. Хотелось бы узнать: какими секретами мог поделиться Фукс с классиками физической науки Капицей, Иоффе, Таммом, Курчатовым, Харитоном и Зельдовичем? Могут ли дать ответ на этот простой вопрос злопыхатели на творческий коллектив Советского атомного проекта.
Все мы, непосредственные создатели ядерного оружия, получили незаслуженную пощечину. В разговорах и личных беседах с физиками-теоретиками и конструкторами-разработчиками выяснилось, что никто и никогда данными разведки не пользовался. Мне как Главному конструктору и председателю комиссии по приему подлинников документации на СБЧ это было бы известно. К счастью, Судоплатов не отражает мнение всей разведывательной службы. Например, разведчик А. А. Яцков констатирует, что атомную бомбу делают “ученые и специалисты, опирающиеся на научно-технический и экономический потенциал страны”.
Первая в мире водородная бомба РДС-6 была испытана на Семипалатинском полигоне 12 августа 1953 г. На атолле Бикини в Тихом океане 1 марта 1954 г. американцы испытали свою водородную бомбу. Тупиковые ситуации Э. Теллера и С. Улама затянули сроки ее создания. Если следовать домыслам Белоконя и Судоплатова, то американцы использовали наш вариант конструкции РДС-6, который представила американским ядерщикам разведка США. Но нам близка больше точка зрения одного из авторов создания первой водородной бомбы — профессора Ю. А. Романова: “Ученые мыслят одинаково, даже лишенные информации о работе друг друга. Научные исследования имеют свою внутреннюю логику развития”. И поэтому “в обеих странах ход разработок не мог не идти более или менее параллельно”.
* * *
Планом Пентагона под кодовым названием “Бойлер” (“Жаркий день”) в 1955 г. намечался воздушный атомный удар стратегическими бомбардировщиками В-1В по городам Советского Союза. Несмотря на то, что в этот период мы имели не более двух десятков атомных бомб “Тройка” и “Татьяна”, а Америка типа “Толстяк” и “Малыш” более сотни, Советское правительство приняло решение об ответном акте возмездия. В этот момент СА не имела военных специалистов по эксплуатации и боевому использованию ядерных зарядов. Для боевого дежурства были срочно скомплектованы военно-сборочные бригады (ВСБ) из молодых специалистов атомного объекта г. Сарова. В одной из таких ВСБ служил автор настоящих строк.
В бригаде были специалисты по высотному и наземному подрывам, по баллистике и дозиметрии, аккумуляторщики, снаряжатели капсюлей-детонаторов и многие другие. По-военному четко нам изложили и правила поведения в гарнизоне и на РТБ (место сборки специзделий): “Окончательную сборку атомной бомбы до боевой степени готовности СГ-5 и подвеску под самолет производить по письменному указанию заместителя министра Минсредмаша П. М. Зернова. На РТБ никого не допускать. В контакт с местными жителями не вступать. Ходить группами не менее трех человек”.
Поздно ночью погрузились мы в воинский эшелон и ранним утром в день Х прибыли к месту назначения. Сборка первой атомной бомбы в полевых условиях производилась под контролем генералов Зернова и Егорова. Наша воинская служба сопровождалась круглосуточным дежурством на РТБ. Ежедневно проводились контрольные проверки по инструкциям окончательного снаряжения (ИОСы). Авиабомбы с ядерным зарядом всегда находились в боевой готовности. В любое время суток самолеты “Ил-28” с грозным оружием в бомболюках могли вылететь на выполнение боевого задания. В ночное время, один раз в неделю, объявлялись боевые тревоги. В первое время летному составу приходилось нас ждать. Но постепенно мы сравнялись, и иногда даже опережали. Правда, это происходило не так часто. В гарнизоне нас уже все знали и называли атомщиками. Если действительно работала американская разведка, то она могла знать о готовности ответного удара. Только так объясняется их сдержанность.
Узнав о готовности ответного удара, Пентагон отменил команду на бомбардировку советских городов.
* * *
Когда я в составе ВСБ находился на боевом дежурстве, нас пригласил маршал авиации Судец. После беседы задал вопрос на засыпку:
— Что произойдет, когда при аварийной ситуации самолет сядет на “пузо”?
Беспокойство летчиков дошло до Харитона. Мы не знали ответа на вопрос маршала. Срочно, по его указанию, разработали спецпрограмму. Проверка на взрывостойкость атомных бомб производилась на 71-м полигоне под Картечью. Начальником полигона и аэродрома в Багирево был генерал-лейтенант Виктор Андреевич Чернорез.
На полигоне ежеквартально натурные испытания атомных бомб в технологическом варианте — без ядерной взрывчатки. Так проверялась надежность серийных изделий в реальных условиях полигона и аттестация заводской программы перед отправкой изделий МО для боевого дежурства.
Комиссия в составе начальника газодинамического сектора Б. Н. Леденева, инженер-полковника В. И. Капустина и меня (представитель серии) летом 1955 г. прибыла самолетом из Сарова в Симферополь.
На полигон были уже доставлены три атомные бомбы “Татьяна” (РДС-4) в варианте “ТБ”, снаряженные до боевой степени готовности штатными капсюлями-детонаторами. Бомбы сбрасывались на грунт разной твердости с самолета на высоте 1000 м. Бомбометание производилось через день, в свободные от американских спутников окна. Первая атомная бомба, сброшенная на грунт из ракушечника, не взорвалась. После 15-минутной выдержки мы с Борисом Николаевичем подошли к невзорвавшейся бомбе. Малейшее неосторожное движение могло привести к неожиданному взрыву. Потому ограничились визуальным осмотром. Осторожно приоткрыли крышки лючков. Капсюли-детонаторы — целы и невредимы, внешних разрушений не было видно. Демонтировать их было опасно, т. к. возможные трещины и взрывоопасная пыль в фокусирующей системе и сферических деталях из ВВ могли привести к несанкционированному взрыву.
После нашего осмотра авиабомба была взорвана специалистами полигона. Такая же или почти такая картина была и с последующими двумя бомбами при сбрасывании на более твердый грунт. Главный вывод очевиден — детонаторы, начиненные азидом свинца, с гарантированной двадцатитысячной перегрузкой, не взорвались и не получили повреждений. На вопрос маршала авиации Владимира Александровича можно было ответить, что при посадке самолета на “пузо” атомного взрыва не произойдет.
* * *