Страница 25 из 29
Для того, чтобы лучше узнать этого украинского лидера, о котором в России бытуют самые противоречивые мнения, на открытии этой полосы и публикуется его интервью газете “Завтра”. Мы планируем продолжить такие беседы и с другими лидерами Украины.
Юлия Колесникова __
Empty data received from address [ http://zavtra.ru/cgi//veil//data/zavtra/99/289/64.html ].
Владимир Бондаренко МАСКАРАД
В РАМКАХ ВСЕНАРОДНОГО праздника Александра Сергеевича Пушкина состоялся и безусловный политический маскарад. Маски Пушкина примеряли на себя все политические силы страны. Они словно бы включали нашего национального гения в предвыборные списки своих партий, но на всякий случай под номером два. Я и Пушкин. Явлинский и Пушкин. Черномырдин и Пушкин. Селезнев и Пушкин. Даже Ельцин очнулся как-то в два часа ночи от дурного сна, где ему привиделись все его жертвы, все "мальчики кровавые в глазах", и срочно потребовал к себе томик стихов Пушкина, выискивая столь близкую ему строку: "Выпьем с горя, Где же кружка…" Наиболее качественно этот пушкинский марафон, этот предвыборный карнавал в масках прошли Сергей Степашин и Юрий Лужков. Совсем в стороне от пушкинского юбилея оказался лишь Владимир Жириновский в силу своей органической неприязни к русской поэзии, к гению Пушкина и к самому русскому духу…
Но уж все другие политические лидеры использовали юбилей Пушкина на всю катушку. Черномырдин первым написал славное лирическое предисловие к выпущенному на газпромовские деньги огромному тому стихов поэта. За ним вдогонку последовал сам президент, и пусть с опозданием, но тоже написал свое предисловие к пушкинскому собранию сочинений. Пушкинскими медалями стали награждать всех политических активистов всех мастей. Москва вообще полностью припушкинилась. Пушкинскую маску примеряли на себя здания и стадионы, банки и магазины, метро и троллейбусы… Скажу честно, такая Москва мне понравилась. И громадное пушкинское действо на Красной площади, с включением лучших музыкантов и артистов, мне тоже пришлось по душе. Гораздо лучше официального ельцинского празднования. В этом предвыборном соревновании "Вместе с Пушкиным" ельцинский Кремль откровенно проиграл мэру Москвы. Видно было одиночество Юрия Михайловича Лужкова на им же организованном великолепном пушкинском празднике. Он сидел один со своими приближенными, и никто из правительства или администрации Кремля, даже из искренних любителей нашего лучшего режиссера Гергиева, не осмелились нарушить ельцинское табу, не переступили черту ельцинской оседлости. А жаль, концерт Москве и России в пушкинский юбилей мэр Москвы организовал превосходный… Это ельцинское табу было явно на руку Лужкову, он царил на пушкинском празднике, как полноправный владыка, властелин, "… и вдаль глядел, пред ним широко река неслась…Отсель грозить я буду шведу…". Каким шведам будет вскоре грозить Юрий Михайлович, мы вскоре узнаем, а пока обратимся еще к одной очень выигрышной пушкинской маске нашего нового премьера Сергея Степашина.
Сергей Вадимович, единственный из лидеров России, предпочел пушкинский юбилей, как все истинные поклонники его поэзии, провести в Михайловском, постоять молча у могилы великого русского поэта, сказать слово в Михайловском на открытии праздника, посетить Тригорское, и даже не только присутствовать, но и выступить на пушкинском вечере поэзии, проводимом нашим патриотическим Союзом писателей России. В Михайловском как-то яснее чувствуется державность и русскость Александра Сергеевича. В Михайловском как-то неловко чувствуют себя те, кто хочет сделать из национального русского гения "карманного поэта", веселого циника, эротомана и сатаниста. Вот потому все "пен-клубные", придворно-салонные, космополитически настроенные Битовы и Ахмадулины, Эткинды и Рейны, Приговы и Кривулины сдали патриотически и державно настроенным русским писателям без боя Михайловское, окопавшись в Таврическом дворце в Петербурге, где царила такая густая нерусскость и антирусскость, что, говорят, даже неплохой русско-еврейский поэт Вадим Ковда невольно воскликнул: "Господа евреи, а ведь иногда и антисемиты в чем-то правы…" Отдельный репортаж о бесовском действе в Таврическом будет опубликован в "Дне литературы", а мы вернемся на поляну в Михайловском.
Я считаю, это был абсолютно правильный ход молодого премьера Сергея Степашина. В Михайловском, может быть, впервые Степашин примеривал на себя русские державные доспехи для будущей президентской кампании. И это не субъективное мнение радикально настроенного автора из "Завтра", а сугубая реальность, подтвержденная выступлениями премьера.
Сергей Степашин еще в первом своем слове при открытии Михайловского сказал о Пушкине: " Пушкин для нас для всех остался … нашим русским, любимым и настоящим поэтом. Сегодня в этот замечательный солнечный день даже Бог с нами… Мы пришли все вместе к Александру Сергеевичу, не только поэту, но и пророку… Несмотря на сложные времена, правительство России смогло найти небольшие средства, чтобы сегодня началось подлинное воссоздание этого замечательного музея в Михайловском…Это очаровательное место. Эти ели, эти тропинки, эти места, где создавались самые лирические и великие стихотворения поэта… Он творил. Он писал, переживал... он был вместе с русской землей, он был с русским духом…Я бы очень хотел, чтобы спустя двести лет после его рождения мы могли говорить с гордостью: мы живем в великой красивой настоящей матушке-России…"
Конечно, Степашину по изяществу слога далеко до академика Панченко, так поразившего нас всех своим глубинным национальным постижением Пушкина в выступлении у могилы поэта, далеко до проникновенности Валентина Распутина, сказавшего свое замечательное слово на пушкинском вечере в Пскове, конечно, Степашин в силу своей должности никогда не решится на такой острый сравнительный анализ пушкинской и нынешней России, какой продемонстрировал в его присутствии псковский критик Валентин Курбатов на нашем патриотическом вечере поэзии, но имеющий уши да слышит. Тут и великая матушка-Россия, хотя стилистически правильнее было бы "матушка-Русь", но на это премьеру пока духу не хватило, получился как бы перевод с немецкого. Вроде бы матушка, но — Россия… Впрочем, все-таки именно тема русскости доминировала в выступлениях Степашина в Михайловском. Уже в первом слове звучит и "наш русский поэт" и подчеркивается, что поэт был "вместе с русской землей", и даже усиливается "с русским духом"…
Опасно ездить высоким чиновникам по русским святыням, тоже русского духу набираются. Ведь за выступлением на открытии музея в Михайловском, казалось бы достаточным для официального подтверждения своего высокого присутствия на пушкинском народном празднике, последовало еще более ошеломляющее участие в патриотическом вечере поэзии, проводимом Союзом писателей России. Если в Таврическом дворце бесовский шабаш по принижению имперского пушкинского духа открывал питерский губернатор Владимир Яковлев, то праздник русского национального гения на пушкинской поляне в Михайловском при огромном стечении народа вместе с нашим председателем Валерием Ганичевым открывал и как бы соруководил Сергей Вадимович Степашин. Именно у нас на вечере дважды Степашин повторил, что он "как русский человек" должен и вести себя, согласно нашим национальным традициям. Сидевшая сбоку от него эмоциональная поэтесса из Сыктывкара Надежда Мирошниченко удивленно воскликнула прямо ему в лицо: "Сергей Вадимович, впервые в жизни слышу, чтобы премьер-министр России не стеснялся во всеуслышание заявить, что он "русский человек" и ведет себя как русский человек". Степашин и тут не промолчал и сказал, обращаясь к Мирошниченко: "А кто же я? Я — русский человек…" Последовали писательские и народные аплодисменты. А как внимательно слушал премьер выступления Бориса Сиротина и Валентина Курбатова о боли за нынешнюю Россию? Да и слова Панченко о нынешней непогоде были восприняты им с вниманием… Судя по всему, на пушкинском празднике наш премьер стал примерять на себя державный, русский пушкинский наряд. В отличие от ультрадемократического мэра Пскова, четырежды громко и недоуменно хмыкнувшего, когда я в Пскове заговорил об имперскости Пушкина. Нет, это не было случайностью. Премьер знал, куда шел, кого слушал, и тем более, что сам говорил. Я думаю, нынешний рывок десантников Заварзина из Боснии в Приштину — это как бы продолжение пушкинского вечера в Михайловском. "Иль русский от побед отвык?"