Бремя обвинения

Леденев открыл дверь своим ключом, чтоб не беспокоить жену. Но Вера Васильевна обычно слышала, как входил Юрий Алексеевич, и спешила в переднюю. На этот раз никто Юрия Алексеевича не встретил, и он решил, что жены нет дома, разулся и прошел в комнату. Тут-то он увидел Танечку Яковлеву, с опущенной головой, лицо закрыто ладонями, и жену. Она смотрела на соседку, и в глазах ее были и страх, и жалость, и сомнение.

На звук открываемой двери Вера Васильевна обернулась, увидела мужа.

– Юра, – сказала она, – наконец-то…

Таня встала, отняла руки от заплаканного лица и вновь закрылась. Плечи ее вздрагивали.

– В чем дело? – спросил Леденев. – Случилось что?

Вера Васильевна подошла к нему и, взяв за лацкан пиджака, подвела к жене старпома.

– Вот, – сказала Вера Васильевна, – она тебе расскажет сама. Говори, Таня, все говори, не бойся…

И Таня, плача, заикаясь, бессвязно повторяя отдельные фразы, начала рассказывать.

…Позавчера она условилась с диспетчером торгового порта Подпасковым прийти к нему на квартиру, чтобы взглянуть на заграничную шубу. Ее она хотела приобрести у диспетчера для учительницы, своей подруги по школе.

…Подпасков встретил ее весьма любезно, он вообще: слыл человеком в высшей степени обходительным. Показав шубу и назначив цену, диспетчер достал бутылку шампанского и предложил обмыть сделку. Яковлева заколебалась было, но потом решила, что ничего предосудительного в этом не будет.

Она выпила половину бокала, когда в прихожей раздался мелодичный звонок. Звонок у диспетчера Подпаскова был музыкальный. Хозяин недовольно поморщился, встал из-за стола и вышел. Было слышно, как он открывает дверь. И в ту же минуту он вдруг вновь оказался в комнате, а из прихожей надвигалась на него огромная фигура Валерия Николаевича Яковлева.

Таня никогда не видела мужа таким разъяренным. Старпом страшно глянул на нее – у женщины будто оборвалось внутри, она съежилась и похолодела.

– Иди домой! – вскричал Валерий Николаевич.

Едва не теряя сознания, Таня выскользнула из комнаты, скатилась по лестнице и: бросилась по улице стремглав. Как добралась домой, Таня не помнит. Весь вечер она просидела дома, в страхе ожидая мужа, но он не пришел. Наступила ночь. Ее Таня провела без сна. Но Валерий Николаевич так и не пришел. Утром Таня набралась духу и позвонила в порт, на «Уральские горы». Но на судне ничего о старпоме не знали. Кажется, сказали ей, он в пароходстве по каким-то судовым делам.

А днем она узнала о том, что диспетчер Подпасков убит… Таню охватил ужас. Она поняла, что после ее бегства из квартиры диспетчера там произошло нечто страшное, и Таня чувствовала свою косвенную вину во всем случившемся.

«Что делать?» – спрашивала она себя и не могла найти ответа. Вконец запутавшаяся женщина, раздавленная свалившимися на нее событиями, вспомнила о Вере Васильевне…

И вот обе женщины ждали Юрия Алексеевича, надеясь на его совет и помощь…

– Значит, вы не видели его больше? – спросил Леденев.

– Нет, не видела, – сказала Таня. – Где он? Что с ним сейчас?

– Это я и хотел бы знать… Скажите, Таня, Валерий Николаевич очень ревнив? Я хочу спросить: были ли подобные сцены в вашей жизни?

– Вообще-то, он порой ревновал меня, – ответила Таня. – Но до сцен не доходило. Валерий знал, что оснований для ревности у него нет.

– Что вы делали в тот момент, когда вошел ваш муж? Постарайтесь припомнить все мелочи.

Таня задумалась, поморщила лоб.

– Я сидела за столом… И пила шампанское… Ну, успела сделать глоток…

– Вы поставили бокал снова на стол?

– Подождите… не помню…

– Понятно, – сказал Леденев. – Извините, мне нужно позвонить.

Он вышел в комнату, где стоял телефон, плотно притворил дверь. Таня снова заплакала, и Вера Васильевна принялась успокаивать ее. Вернувшийся Леденев минуту помолчал и затем произнес, стараясь говорить помягче:

– Вам придется поехать сейчас со мной, Татьяна Андреевна. Сейчас подойдет машина.

– Вы… вы хотите… хотите арестовать меня? – пролепетала Яковлева.

Она смотрела на Леденена широко раскрытыми глазами. Вера Васильевна сделала шаг по направлению к мужу и хотела что-то сказать, но Юрий Алексеевич успокаивающим жестом остановил ее.

– Что вы, Татьяна Андреевна! – возразил он. – Просто необходимо уточнить кое-какие детали, и сделать это нужно в официальной обстановке. То, что вы рассказали мне, весьма важно. Поймите, вы можете очень помочь нам. Будьте мужественной, Таня!

– Дактилоскопическая экспертиза подтвердила идентичность отпечатков на бокале с отпечатками пальцев Яковлевой. Следовательно, мы можем доверять ее рассказу, товарищ полковник.

– Конечно, Какой резон этой женщине придумывать историю, которая, между прочим, отнюдь не возвышает ее. Кстати, вы ее отправили домой, Юрий Алексеевич?

– Отправил. Только не домой, а к себе. Татьяна Яковлева дружит с моей женой. Пусть побудет с нею. Жену я предупредил… А мне, видать, до утра не выбраться.

– Это точно, майор, не выбраться… Группа собралась?

– Все в сборе.

– Ну так давай всех сюда. Проведем оперативное совещание. Да, вот еще что. Необходимо выставить пост наблюдения за квартирой Яковлева. А лучше устроить засаду прямо на квартире. Возможно, старпом появится дома. Посылай туда людей, Юрий Алексеевич, с ордером на арест Яковлева. А товарищи из группы пусть заходят.

Сотрудники один за другим входили в кабинет полковника Бирюкова.

– Товарищи, – сказал Василий Пименович, – выяснились обстоятельства, которые не позволяют нам ждать утра. Майор Леденев доложит сейчас обо всем, затем пусть каждый выскажет свои соображения.

Когда Юрий Алексеевич ознакомил собравшихся с показаниями Татьяны Андреевны Яковлевой и добавил, что экспертиза установила идентичность отпечатков пальцев, сотрудники стали задавать вопросы.

– Что он за человек, этот старпом? – спросил капитан Корда.

– Мой сосед, – ответил Леденев. – Человек не очень общительный. Хороший капитан. На «Уральские горы» пошел с понижением, но по собственному желанию, это мы уже уточнили.

– Мотив? – спросил кто-то.

– Хотел почаще бывать дома… И жена настояла, – ответил Леденев.

– Эту причину легко выдвинуть как прикрытие, – возразил капитан Корда. – А подоплека могла быть и иной… Скажем, регулярное сообщение с иностранным портом.

– Хорошо, принимается к сведению, – сказал полковник Бирюков. – Но мы уже стали высказываться. Тогда обменяемся сложившимися у присутствующих мнениями. Начнем с тебя, Юрий Алексеевич.

– Показания Яковлевой и факт исчезновения старпома, – начал Леденев, – дают нам все основания для задержания последнего в качестве подозреваемого в убийстве диспетчера Подпаскова. Мотивы убийства? Возможно, старпома известили о визите его жены к Подпаскову, присовокупив при этом такие «подробности», которые привели к приступу бешеной ревности и последующему убийству. В этом случае мы имеем рядовое преступление, которое пойдет по разряду бытовых.

– Нужно задержать старпома «Уральских гор», – сказал Бирюков. – Отправляйте, Юрий Алексеевич, людей к нему на квартиру. Объявите розыск Яковлева по городу. Размножьте немедленно фотографию старпома. Пусть особенно внимательно смотрят на вокзале, в аэропорту, на автобусной станции. Действуйте без промедления, времени у нас нет.

Обыск в каюте старшего помощника капитана теплохода «Уральские горы» полковник Бирюков приказал произвести капитану Корде.

Когда Корда вышел, чтобы во главе оперативной группы отправиться в порт, Бирюков подошел к Леденеву и положил руку ему на плечо.

– Недоумеваешь, поди, майор? – сказал он. – Почему, мол, отставил меня полковник?.. Тут, Юрий Алексеевич, соображеньице есть в отношении тебя, а исходя из существа некоторых намерений моих, нельзя тебе и носа казать на «Уральские горы». Понял?

В эту ночь на теплоходе «Уральские горы» вахту нес третий штурман. Он объяснил капитану Корде, что старпома Яковлева не видел в течение всего дня, а на вахту заступил утром, в восемь ноль-ноль, с подъемом флага.