Бремя обвинения

В НОВОЙ РОЛИ

Юрий Алексеевич отправился в порт. Когда он проходил мимо здания управления пароходства, то увидел Татьяну Андреевну Яковлеву. Она разговаривала с каким-то мужчиной. Мужчина стоял к Леденеву спиной, и лица его Юрий Алексеевич не рассмотрел.

Он хотел пройти незамеченным и ускорил шаги.

Но Таня заметила его, может быть, заметила и попытку пройти мимо, и, когда глаза их встретились, она лишь кивнула. Леденев ответил на приветствие и направился к проходной порта. Дойдя до угла, он почувствовал, спиной почувствовал чей-то взгляд. Очень хотелось оглянуться, но Юрий Алексеевич решил, что это Таня провожает его глазами, и свернул за угол, ни о чем не подозревая.

Теплоход «Уральские горы», стоящий на грузопассажирской линии Поморск – Скаген – Поморск, отошел от причала точно по расписанию.

В судовом списке экипажа, составленном четвертым штурманом и переданном портовым властям, значились две новые фамилии: старшего помощника капитана, его звали Евгением Александровичем Федоровым, и нового директора судового ресторана – Юрия Алексеевича Леденева.

Полковник Бирюков решил, что имя Юрию Алексеевичу менять не стоит.

«Волку. Новый директор судового ресторана направлен для работы против вас. Он является следователем по делу Бена. Во избежание провала операции «Сорок четыре» ликвидируйте его при первой же возможности. Мороз».

Он грыз черный соленый сухарь, изредка отхлебывая из высокого стакана. На столе лежал лист бумаги, исчерканный причудливыми геометрическими фигурами. Юрий Алексеевич аккуратно зачеркивал их и тут же рисовал новые.

За иллюминатором шумела вода. Теплоход огибал мыс Нордкап, который почему-то во всех учебниках географии считается самым северным мысом Европы, хотя рядом с ним находится мыс Кнившероден, протянувшийся к северу на три мили дальше, чем Нордкап.

В дверь каюты постучали. Леденев убрал листок в ящик стола и сказал:

– Войдите!

Это был заведующий производством. Юлий Степанович Кадомский вошел с папкой в руках.

– Здесь накладные на отпуск продуктов, – сказал он. – Надо подписать их, Юрий Алексеевич.

«Наподписываю на свою голову, – весело усмехнулся Леденев. – И поделом полковнику, не будет бросать меня в сферу общественного питания…»

Юлий Степанович собрал подписанные документы, закрыл папку и напомнил:

– Через пятнадцать минут обсуждение меню у старпома. В двадцать ноль-ноль мы, то есть вы, доктор, шеф-повар, я, собираемся у старшего помощника и докладываем, чем будем кормить пассажиров на завтра. Я тут приготовил свои соображения. Вот, извольте взглянуть. И ваши коррективы, пожалуйста.

Юрий Алексеевич просмотрел проект меню, сделав вид, что внимательно изучает отдельные места довольно длинного списка. Замечаний, или «корректив», как выразился Кадомский, у него не было, и вскоре они оба были уже в каюте старшего помощника, где собрались и остальные.

…Через полчаса Юрий Алексеевич стоял на прогулочной палубе лицом к корме и смотрел, как уходит к горизонту светлая дорога, проложенная «Уральскими горами». День был теплым и солнечным. Надстройка защищала его от встречного ветра. Здесь, на палубе, было тихо и спокойно. Неподалеку, накрыв ноги темно-красным пледом, сидел в шезлонге пожилой мужчина в вязаной шапочке. Он курил трубку и так же, как Леденев не отрываясь, следил за кильватерной струей. На правом борту расположилась компания спортивного вида ребят в тренировочных костюмах. На их куртках значилось желтым: «Suomi». Леденев вспомнил, что среди пассажиров есть финская футбольная команда. К нему подошли две девушки и спросили что-то. Юрий Алексеевич уловил, что язык шведский.

Он сказал по-немецки, что не понимает. Оказалось, девушки знают этот язык, а спрашивали они, верно ли, что теплоход обогнул уже мыс Нордкап и повернул к югу.

– Верно, – сказал Леденев.

Затем он вежливо раскланялся и стал спускаться вниз, чтоб взглянуть на свои владения, все ли там идет как надо, хотя он и смутно представлял себе, как именно надо.

В ресторане танцевали. Юрий Алексеевич постоял в дверях, посмотрел, как работают официанты, и остался доволен их ловкостью и неназойливой виртуозностью обслуживания. Во всяком случае, ни в одном из поморских ресторанов такого класса он не видел.

Подошел к буфету. Высокий рослый буфетчик приветливо улыбнулся шефу и спросил, чего ему налить.

– Пива кружку, Георгий Иванович, – сказал Леденев, взбираясь на высокий круглый табурет у стойки.

Тут шло все своим чередом, организованно, без срывов. Леденев допил пиво, надел халат и прошел на камбуз, заглянул в разделочные цеха – везде чисто, и люди при деле…

Он вернулся в зал и подумал, что надо бы глянуть на складские помещения. Митрохин говорил, что ему влетело от капитана за них: санитарный врач составил акт о непорядке. При этом предупредил Леденена, что если тот попадется на зуб капитану Юкову, то пусть готовится к хорошему разносу. «Интеллигентный человек Игорь Александрович, – сказал Митрохин. – Одна беда: как сорвется – матом сечет, ну прямо боцман с парусного флота… Будь готов к этому, Юрий Алексеевич». Леденев еще днем взял у завпрода ключи от овощехранилища и теперь решил посмотреть, какой там порядок сейчас. Быть обруганным ему не хотелось.

В овощехранилище можно было спуститься по металлическому трапу и грузовому лифту. Леденев выбрал первый путь, так как завпрод говорил ему, что лифт часто заедает, и просил Юрия Алексеевича поставить в известность электромеханика. Да и по технике безопасности пользоваться грузовым лифтом для перевозки людей запрещалось, и не резон ему, руководителю, подавать дурной пример…

Трап вывел его на обширную площадку перед дверью лифта. На площадку выходили двери хранилищ с отбитыми через трафарет надписями черной краской: «Свекла», «Морковь», «Капуста», «Фрукты». Здесь же была дверь с надписью «мука». Влево уходил узкий коридорчик, рядом была нарисована стрелка и надпись: «Картофель».

Юрпй Алексеевич решил начать отсюда и двинулся в направлении, указанном стрелкой. Он вытащил связку ключей и, подбирая подходящий, открыл дверь в картофелехранилище. Потянуло специфическим запахом лежалого картофеля. Леденев повернул выключатель у двери и переступил комингс. Вдоль переборок высились ряды ящиков с картофелем. В хранилище было чисто. Пустые ящики завпрод аккуратно сложил в углу. Их было немного – рейс только начался. Леденев поймал себя на мысли, что он уже и думать начинает как настоящий директор ресторана, по-хозяйски. «Вхожу в роль». И в это время вдруг погас свет.

«Вот незадача, – подумал Юрий Алексеевич. – Лампочка перегорела, что ли…»

Но, обернувшись к двери, ведущей в коридор, он понял, что дело не в лампочке. В коридоре света не было тоже, значит, отключен весь этот отсек.

Леденев обшарил карманы и вспомнил, как давал прикурить недавно старпому и коробок со спичками положил на стол, так они там и остались…

Тьма вокруг стояла кромешная. Юрий Алексеевич осторожно двинулся к выходу из хранилища, вытянув руки вперед и медленно переступая ногами. Вот, кажется, и дверь… Рука было промахнулась, ушла в проем, в пустоту, но тут же нащупала металлический край. Леденев высоко поднял ногу, чтоб не споткнуться о высокий комингс, перешагнул его и оказался в коридоре. Теперь он шел, ведя рукой вдоль стены, шел к трапу, чтоб подняться наверх и вызвать вахтенного электрика, пусть разберется со светом, наверно, полетели предохранители на этой линии, или что другое, это уж их, электриков, дело. Дойдя почти до конца коридора, Юрий Алексеевич вдруг почувствовал, что он здесь не один.

Он замер и прислушался. «Показалось, – подумал Леденев, – в такой тьме немудрено…» И тут он явственно услышал чужое дыхание не далее чем в полутора метрах от своего лица.

– Кто? – спросил Леденев и резко присел. Он не видел, как его приготовились ударить, но непонятным образом понял это и присел, даже не осознавая еще, зачем так поступает.