Страница 11 из 77
— Я думаю, что свою историю ты нам утром расскажешь, так ведь? Можешь не отвечать, так, не так — а тебе придется рассказать. Сейчас же ты мне скажи — ты куда дальше? Туда же, куда и Сташа, так ведь?
— Ну да, за ней мне надо идти, — буркнул он, удивив всех, кроме меня, естественно.
— Вот и отлично. Во-вторых, Сташа, так уж получилось, что нам с Билом, как же я не люблю следующее слово, суждено пока быть рядом. А раз он пойдет за тобой — то и мы тоже.
— Но почему! Зачем я тебе нужна? — обратилась ведьма к мальчишке, но тот только насупился и ничего не ответил.
— А затем, — вместо него ответил я, — что у каждого человека, Сташа, есть такая штука — аура! Знаешь такую? Рассказывал тебе про такое учитель? Чувствую, что рассказывал — иначе бы ты не смогла научиться эту самую ауру скрывать. Ну так вот, если ты знаешь, что это такое — то мой тебе первый урок. Надо же тебя пока подучить, раз уж ты меня "великим магом" назвала — когда ты делишься своими переживаниями, открываешь кому-то душу, аура, как бы она ни была хорошо скрыта, проявляется. Да не просто проявляется — а пылает! И прочитать ее для меня, например, очень просто — как и ауру Била, который вообще не умеет пока ее скрывать. И знаешь, что я там прочитал? Нет, не смотри на меня так — ничего предосудительного. Прочитал я то, что у тебя и Била — общая структура ауры. Не совсем, не идентичная, но есть достаточно близкие элементы, чтоб я мог с полной уверенностью утверждать — вы родственники, и достаточно близкие. Так что вряд ли твое спасение было таким уж и спонтанным, да, Бил? Ты ведь готовился к нему — ждал, когда выпадет возможность спасти… Кого? Кто тебе Сташа?
— Сестра она моя, — явно с большой неохотой ответил Бил, — Единоутробная.
— Надо же… Честно говоря, я думал, что вы более далекие родственники… Ну так вот, ты, как я понимаю, сознательно спас свою сестру? Понимая, что теперь тебе нет места в своем родном городе?
— Да не родной он мне! Не отсюда я! — буркнул Бил, впрочем, не отпираясь от остальных моих заявлений.
— Так что вот так. Ладно, Сташа. Можешь закрыть рот — да, такое тоже иногда случается. Братья, я имею ввиду. Младшие. Которые из костра вытягивают. А сейчас все укладываются спать! Завтра утром нам надо убраться подальше в том самом направлении, которое так любезно указала мне Сташа — прочь отсюда!
"Вечер сюрпризов" настолько всех удивил, не только Сташу и Била, но и Федю с Леркой, узнавших, что чернявая ведьмочка — их родная тетка, что со мной никто не спорил и все завалились спать, прямо посреди пшеничного поля. Завтра, да и не только завтра, нем предстоял долгий день.
Утром, перекусив собранными тут же пшеничными зернами и запив водой, что мы с собой несли, наш отряд быстро снарядился и продолжил свой путь. Ну и, конечно же, по моему наставлению на этот раз развлекал нас своей историей Бил. Историей настолько новой, что даже Феде и Лере, вроде бы Била хорошо знавших, она была предельно интересна.
Когда отец забрал Сташу и ушел из Темноводска, ее мать повторно вышла замуж — и родилось у нее два сына. Старшим из которых был Бил. Как и сестра, в раннем детстве он со своей семьей покинул Темноводск — что-то было такое в этом городе, что люди часто уходили отсюда прочь в поисках лучшей доли. И тоже попал на дальний хутор. И тоже жил бы спокойной жизнью крестьянина, если бы… Вот на этом месте история началась меняться. На хутор Била не приходила волшебница, и уж конечно, что если бы и пришла — он бы в нее не влюбился. Но зато отец Била, родной, как-то раз за ужином проговорился, что раньше он служил в северном полку… После этого мальчишка, которому тогда еще и десяти не было, уже от него не отставал. Конечно, северный полк — легендарные воины, стоящие на страже спокойствия Дальней страны, оберегающие ее покой от полчищ северных дикарей — более чем на девяносто пять процентов был укомплектован «долгоживущими». Вампиры, естественно, были намного лучшими воинами, чем люди, да и в процентом отношении людей в Дальней стране было очень мало. А тут, родной отец, и воин легендарного полка, какой же мальчишка такое может упустить!
И, хоть отец явно не желал своему сыну подобной судьбы, в конце концов он не выдержал, и рассказал о своей службе на севере. А потом и показал. А потом и начал учить. Бил был для своих лет неплохо развит физически, и скоро он уже не просто держал в руках меч, а и умел проводить простые приемы, отражать выпады и уходить в контратаку. Ни отец, ни сын не знали, зачем эти занятия нужны — Бил не думал о том, чтоб пойти по следам предка и отправиться на север. Он просто учился тому, что ему было интересно — и очень скоро он стал действительно неплохо владеть мечом. Не как мастер, и даже не как ученик мастера — но как человек, прошедший хорошую подготовку и не боящийся людей большой дороги и вольных воинов леса.
А потом на их хутор пришла новость — в Темноводске поймали ведьму, Сташьяну Укенкорн, и хотят ее за черное волшебство сжечь. Мама Била заплакала, отец Била стал ее утешать, а сам Бил узнал, что у него, оказывается, все эти годы была единоутробная сестра. А дальше не было прощаний или уговоров — Бил поставил родителей перед фактом, что он идет спасать свою сестру, и пошел. Он не просил и не угрожал, он не спрашивал совета и не обращался за помощью — он просто поставил перед фактом. И, зная своего сына, родители ему ничего не сказали — Бил не из тех, кто меняет свое решение, если оно уже один раз было принято.
И вот с отцовским мечом он и прибыл в Темноводск, где и, пробыв пару дней, убедился в надежности охраны Сташи, стал ждать, дождался суда, и, когда все отвлеклись на результаты голосования по вопросу сожжения ведьмы…
— Все, — тоном обиженного подростка закончил он, — И теперь я буду Сташу охранять!
— Ты-то? Меня? — Сташа хотела было рассмеяться, но смех так и умер в ее горле, не успев родиться, — Братец… Надо же, непривычно так это слово произносить. У меня есть брат… Бил, подумай сам! Я — немолодая женщина, через три года четвертый десяток лет разменяю. Я ведьма. Я много ходила по миру, много видела. Чем ты можешь меня защитить? Ты же еще совсем ребенок! Это я должна о тебе заботится, а не ты обо мне.
— Но ведь я Темноводсе именно я тебя спас! — одним убедительным доводом разбил в пух и прах всю разумную аргументацию Сташи Бил, и ей нечего было больше сказать.
Зато мне было о чем поговорить. Не со Сташей или Билом — с ними пока все ясно. А вот у Бесса надо бы было что-то узнать.
— Да, я слышал про Сташьяну Укенкорн, — подтвердил некромант.
Закрывшись от остальных, и от самой Сташи в том числе, покровом силенса, я решил выяснить у Бесса, откуда же он может знать нашу новую знакомую.
— И что же ты про нее слышал? И где?
— Честно говоря, не много, — огорчил он меня, — Когда я учился в академии, на некроманта, у нас среди студиозов ходили разные слухи про великих и не очень магов прошлого, байки, в основном. Я это и тогда понимал, а теперь и вовсе был в этом уверен. И в том числе среди таких баек была и одна про Великую Ведьму Востока, некую Сташьяну Укенкорн Чернореченскую. Сам рассказ… Знаешь, Михаил, это был один из тех, где магия — лишь повод поведать историю, а в самой рассказывалось про любовные похождения этой Сташьяны. Так что я не думаю, что ты для себя из этого рассказа что-то интересное можешь почерпнуть…
— Ты рассказывай, можно вырезая интимные подробности, а я подумаю, — я не стал уточнять, что кой-чего уже из титула Чернореченская мне стало понятно, по крайней мере в какую из стран этого мира, где я еще не успел побывать, мне сейчас надо двигаться.
— Если вырезать интимные подробности — то будет совсем кратко. Жила некогда великая ведьма Сташьяна, и то ли она полюбила, то ли ее полюбил Золотой Чародей, кто это такой — не знаю. Дальше описывается, что было между ними, ну а в конце то ли она его бросила и он разозлился, то ли она ему изменила, то ли просто у них конфликт возник — но Золотой Чародей попытался ее убить. Это у него почти получилось, но в конце концов ведьма на своем смертном одре смогла сотворить некое небывалое заклятье, и Золотой Чародей сгинул со своим замком и со всеми своими слугами и дружиной. Это, в принципе, все — остальное занимали описания отношений между ведьмой и чародеем, заклинания, которые они друг на друга насылали. Но я их даже не запоминал — мы в те годы любили пофантазировать, среди прочего — на тему волшебства, вот и менялись эти чары каждый раз в зависимости от того, насколько богата у рассказчика была фантазия.