Страница 165 из 178
И, удовлетворенный наконец этим торжественным утвержде shy;нием собственного патриотизма, он сунул большие пальцы под мышки, качнулся взад-вперед, передвинул сигару в другой уголок рта и выпустил из ноздрей большой клуб густого, ароматного дыма.
Вот такой была контора «Америкен Экспресс» летом 1928 го shy;да в Париже, куда письмо так и не пришло.
Однажды вечером Джордж отправился в Фоли Бержер и добрал shy;ся туда поздно. В вестибюле было пусто; люди в кассе и двое муж shy;чин за высоким столом у дверей глядели на него холодными галль shy;скими глазами. Джордж просмотрел расценки на билеты; класси shy;фикация их была непонятной; разобраться в ней он не мог. К нему подошел мужчина в вечернем костюме – представитель ночного парижского племени, лет тридцати пяти, с черными, блестящими прилизанными волосами, безжизненными глазами рептилии, боль shy;шим крючковатым носом корыстолюбца, хитрым лицом.
– Месье, – вопрошающе и вместе с тем убедительно произ shy;нес он, – мо-ожет, я чем-то могу помочь вам?
Джордж, вздрогнув, обернулся, поразился великолепному ви shy;ду этого лощеного создания и, запинаясь, промямлил:
– Я… какой билет нужно мне…
– Ах, билет! – воскликнул мужчина с таким видом, словно на него снизошло откровение. – Mais parfaitement! Monsieur, – произнес он вкрадчиво, – permettez moi![21].. Я атташе – Vоus comprenez[22]* – этого театра. Я куплю вам билет.
– Только не… только не слишком дорогой, – промямлил Джордж, стыдясь говорить о каких-то жалких ценах с этим вели shy;колепным ночным существом. – Что-нибудь… что-нибудь за умеренную цену, понимаете?
– Mais parfaitement! – воскликнуло снова лощеное существо. – C'est entendu. Quelque chose du moyen prix[23].
Этот человек взял у Джорджа протянутую стофранковую банкноту, подошел к окошку кассы, быстро переговорил с сидев shy;шими внутри и купил самый дорогой билет. Потом сказав с улыбкой: S’il vous plait, monsieur»[24]*, подошел к столу, где двое стражей двери хмуро поглядели на билет, сделали запись в книге и разорвали его пополам, затем отдал разорванный билет Джор shy;джу с легким поклоном, но без сдачи.
– А теперь,- вкрадчиво сказал он, когда Джордж, несколько ошеломленный быстротой и дороговизной этой процедуры, возна shy;мерился войти,- вы хотите повидать танцовщиц, n'est-ce-pas? [25]*
– Танцовщиц? – промямлил Джордж. – Нет, я пришел по shy;смотреть представление.
– О, – махнул рукой с веселым смехом Темноглазый. – Но время еще есть! Время есть! И для начала мы пойдем к танцовщи shy;цам, n'est-ce pas?
– Как-нибудь в другой раз – я и так уже опоздал на представ shy;ление!
– Mais pas du tout! – громогласно возразил Темноглазый. – Du tout, du tout, du tout![26]** Представление еще не началось. По shy;этому времени у нас много.
– Не началось? – переспросил Джордж, с беспокойством глянув на часы.
– Нет-нет! Еще полчаса! – настоятельным тоном произнес Тем shy;ноглазый. – А теперь – идемте со мной, а? – продолжал он вкрад shy;чиво. – Посмотреть танцовщиц. Думаю, вам понравится -да!
– Это считается частью представления?
– Hy да! Parfaitement!
– А вы работаете здесь?
– Ну да, monsieur. Дирекция – как это сказать – поручает мне обслуживание иностранцев. – Он заразительно улыбнулся и сде shy; лал руками и плечами изящный жест. – Так что, если хотите, я вам покажу тут кое-что – а? – пока не началось представление?
«До чего славный человек! – с благодарностью подумал Джордж. – И как предусмотрительно со стороны дирекции поста shy;вить его здесь для помощи иностранцам!.. Однако, должно быть, под конец он рассчитывает получить чаевые». И заколебался, не зная, возьмет ли такой лощеный, воспитанный человек на чай.
– Ну, идем – а? – улыбнулся Темноглазый. – Думаю, девоч shy;ки вам понравятся. Par ici, monsieur! [27]***
Он любезно распахнул створку двери перед Джорджем и ког shy;да выходил сам, что-то быстрое, неуловимое пронеслось между мим и людьми в вечерних костюмах за высоким столом. Не улыбка, не слово, а нечто исполненное ликования, суровое, холодное, бессердечное и застарелое, зловещее, как ночь.
Когда они вышли, Джордж удивленно, обеспокоенно взгля shy;нул на француза, но бодряюще взятый за руку, позволил себя увести.
– А что же танцовщицы? – спросил он. – Разве они не здесь, не в театре?
– Mais non, mais non, – вкрадчиво ответил Темноглазый. – У них – как это называется? – отдельный atablissement[28].
– Но он является частью Фоли Бержер?
– Mais parfaitement! Monsieur, я вижу, в Париже новичок, а?
– Да, я здесь недавно.
– И долго собираетесь пробыть?
– Не знаю – месяца полтора, может, подольше.
– А! Это хорошо! – одобрительно кивнул Темноглазый. – Будет время научиться языку, а?.. Да!.. Это будет хорошо!.. Если станете понимать язык, – он слегка пожал плечами, – tout va bien![29]*, если нет, – он развел руками и заговорил сожалеющим тоном, – в Париже очень много плохих людей. Не французов! No, no, no, no! C'est les Russiens… les Allemands… les ltaliens[30]**. Они обманывают тех, кто не понимает а са… Вы даете им дол-лар обменять! – воскликнул он. – Ах-х! Доллар! Будте осторожны с дол-лар!.. Не давайте им дол-лар! Если хотите обменять дол-лар, идите в банк! У вас есть дол-лар? – с беспокойством спросил он.
– Нет, – ответил Джордж. – Только дорожные чеки.
– Ах-х! – воскликнул Темноглазый и одобрительно кивнул. – Это лучше! Тогда вы можете пойти в банк americain, n'est-ce pas?
– Да.
– Это много, много лучше! – сказал Темноглазый и ожив shy; ленно закивал с одобрением. Они пошли дальше.
Вокруг все было ярко, резко освещено, но теперь улицы и здания обладали замкнутым, таинственным, непроницаемым ви shy;дом, той монументальной безжизненностью, которая большей частью характерна для ночного Парижа. Путь у Джорджа и его спутника был недалеким. Пройдя от театра два квартала, они свернули на другую улицу и остановились перед домом очень за shy;мкнутого, таинственного вида, из его верхних, закрытых ставня shy;ми окон волнующими полосками пробивался свет.
Темноглазый нажал кнопку звонка. Внезапно раздалась будо shy;ражащая трель, от которой сердце Джорджа забилось чаще. Дверь открыла молодая женщина в форме горничной и с улыбкой впус shy;тила их. Они оказались в коридоре, окаймленном великолепными зеркалами; пол был застелен толстым, мягким ковром.
Сверху доносились звуки торопливой, взволнованной суеты: распахивание и закрывание множества дверей, быстрая беготня, юные взволнованные голоса и неприятный, деспотичный, раз shy;драженный голос, резко выкрикивающий команды. И непрерыв shy;но звонили электрические звонки – звук был назойливым, пронзительным, исполненным угрозы и безотлагательности, как внезапная, отчаянная трель тревожной сигнализации.
Когда пришедшие стали подниматься по великолепной лест shy;нице, все звуки прекратились. Их ноги бесшумно ступали по красной ковровой дорожке в полной, застывшей, насыщенной жизнью тишине. Джордж сознавал, что жизнь окружает его, под shy;слушивает за десятком дверей, тайком смотрит на него сотней глаз, ждущая, наблюдающая, невидимая.
Эта застывшая, таинственная тишина, этот укромный, сладо shy;страстный свет вызывали у Джорджа окоченение плоти, какую-то пустоту в конечностях, сердце, желудке и чреслах. Он облиз shy;нул пересохшие губы, пульс его бился сильно и часто, словно в крови стучали какие-то молоточки.
21
Ну конечно! Позвольте мне… (Фр).
22
* Вы понимаете (Фр.)
23
Ну конечно. Разумеется. Что-нибудь за среднюю цену (фр.)
24
* Пожалуйста, месье (фр.)
25
* Не так ли? (фр.)
26
** Вы ошибаетесь! Совершенно, совершенно, совершенно (фр.)
27
*** Сюда, месье! (фр).
28
Дом (фр.)
29
* Все будет хорошо! (фр).
30
** Нет, нет, нет! Это русские, немцы, итальянцы (фр.)