Волшебные животные

— Круглый стол раскололся. Артур возлежит со своей королевой, а его меньшие рыцари воюют между собой. Вскоре Камелот падет под напором язычников. Все пропало, — Старик вздохнул, — Кроме мечты. Мечта живет в надеждах пахарей и в историях, которые рассказывают у очага. Ей нельзя позволить умереть. Люди повсюду должны знать, что некогда существовало время правосудия, когда храбрецы преклоняли колено перед Богом, выступали против темного и злого мира и совершали правые поступки ради справедливости, рискуя при этом жизнью и владениями.

— Я знаю такого человека, — заметила Вивиана.

— Ты счастливица, — Трясущаяся рука старика отыскала ее ладонь и сжала, — Я должен ждать и смотреть, касаясь многих, хотя меня коснуться нельзя. Я должен следить, что бы огонь продолжал гореть, каким бы слабым и каким бы дымным он ни был.

Старик умолк, затем продолжил:

— Ты не должна оставаться со мной, о Владычица Озера. Ты не обязана этого делать, и я не стану тебя принуждать. Но я буду рад… я… хочу, милая леди… мне хотелось бы…

— Я исполню твое желание, — вмешалась Вивиана. — Я останусь.

Когда все закончилось, когда быстротечные годы взаимного счастья в конце концов утекли, маленькая женщина с прозрачными крыльями провела Вивиану обратно к роднику, в который девушка когда-то окунала бандану.

— Ты помогла спасти нас, — сказала маленькая женщина. — Мы всегда будем благодарны тебе.

Вивиана рассеянно кивнула.

— Как тебя зовут? Я уверена, что знала твое имя.

— Да, знала. Оно такое же, как у тебя. Я Вивьен.

— Да, точно.

— А помнишь, я тебе объяснила, что нас мало? Ты тогда ответила, что каждый раз, когда какой-нибудь ребенок говорит: «Я не верю в фей», — умирает фея.

— Это мои слова? — Вивиана улыбнулась.

— Да. И в некотором смысле так и есть, — Вивьен уселась на камень у озерца. — Мы — твое будущее, Вивиана, так же, как и будущее бриттов Артура, и всей семьи Мирддина — его потомков, потомков его брата и его сестры. Если бы во времена Артура люди перестали верить в прекрасное и претворять его в жизнь — мы бы сгинули. Мы бы становились все менее правдоподобными и в итоге угасли бы. Если люди твоего времени когда-либо разубедятся в нашем существовании — случится то же самое.

— Я подумаю над этим, — пообещала Вивиана. — А почему вы такие маленькие, и почему у вас крылья?

— Когда-то нас было больше, — продолжила Вивьен. Ее прозрачные крылья радостно приподнялись, — Настолько, что мы заполонили землю. Мы не хотели смерти растений и животных ради того, чтобы нам было просторнее, потому стали уменьшаться. Когда мы наконец сделались такого роста, как сейчас, мы поняли, что могли бы летать, если бы у нас были крылья. И обзавелись ими. Вот, видишь?

— Конечно. Летать — это так чудесно, правда?

Вивьен кивнула и поднялась в воздух; прозрачные крылья превратились в размытое пятно.

— Я парила однажды. Он превратил меня в белого голубя, — Вивиана глянула в озерцо на отражение своего морщинистого лица. — Наверное, сейчас из меня получился бы серый голубь.

Ответа не последовало. Маленькая Вивьен с прозрачными крылышками исчезла.

Вивиана вздохнула, еще раз изучила свое отражение и устремила взгляд на тонкие синие вены на тыльной стороне руки. Она заговорила сама с собой — иногда за ней такое водилось:

— Пожалуй, мне лет шестьдесят. Или больше… Годы не должны были оставить на мне отпечаток, но вот же, однако… я чувствую…

— Прекрасно выглядишь, золотце.

— Никогда!

— Кто ж еще? Надеюсь, ты не имела в виду, что никогда больше не желаешь меня видеть? От меня так просто не избавиться.

Вивиана пристально посмотрела на птицу, потом кивнула.

— «И сидит, сидит с тех пор там, над дверью, черный Ворон, с бюста бледного Паллады не исчезнет никуда». Да, мы это читали в школе.

Никогда качнул головой.

— Мило, правда?

— Не рассматривала в таком ключе, но, пожалуй, да. То, чего я не понимала, та часть, которой я не понимала вообще, — это не тот ворон. Это ты, Никогда. Ты — волшебное животное. Я отправила его домой, к матери, я отвела его…

Вивиана заплакала.

Никогда терпеливо дождался, пока она вытрет глаза.

— Ты вернула его. И правильно, золотце. Ты знала, что так нужно, и ты это сделала. Тут не о чем плакать.

— Он ушел, и эта маленькая женщина — тоже. Значит, никаких волшебных животных больше не будет. Никаких, и тебя тоже.

— Я пришел кое-чему тебя научить, — Никогда склонил голову набок и уставился на Вивиану блестящим глазом, — Только не задаром. Как насчет твоих красивых часов?

— Этих? — Вивиана взглянула на розовые наручные часы. Двадцать семь минут первого. — Они стоят. Они уже много лет стоят. Сама не знаю, зачем я их сегодня надела.

— Неважно, — отмахнулся Никогда. — Я их хочу.

— Так бери. — Вивиана сняла часы и протянула ворону. — Ты ответишь на мои вопросы? В уплату за них?

— Непременно, золотце, — Никогда ухватил ремешок часов клювом, отступил немного и перехватил их лапой, — Как только положу их в банк. Это недалеко, я мигом.

Вивиана покачала головой.

— Мне неуютно здесь. Почему — сама не понимаю. Я знаю, что вернулась в свое время. Фея — в смысле, эта маленькая женщина с крылышками — так сказала. И все равно мне некомфортно, быть может, потому, что до нынешнего дня я была так счастлива.

Она огляделась, пытаясь припомнить, с какой стороны пришла сюда давным-давно.

— Тебе туда, золотце, — указал крылом Никогда. — Иди в ту сторону и быстро выберешься из лесу. За меня не беспокойся, я тебя нагоню.

Когда ворон исчез, Вивиана направилась в ту сторону, куда показала птица. Вивиана стара, а пенсии ей не дадут, и социальные службы помогать не станут. И что, ей придется голодать? Подумав, Вивиана решила, что это неважно. Ее жизнь окончена, и ей лучше умереть. Может, с миром теперь все в порядке, как сказала маленькая женщина, но сама Вивиана не подходила для этого мира и ощущала это. Как счастливы они были когда-то…

— Итак, золотце. — Никогда спикировал мимо Вивианы и тяжело опустился на ветку неподалеку от нее, — У тебя есть вопросы? У меня есть ответы. Не на все, но таково большинство ответов. Что ты хочешь выяснить?

— Эх, надо было подумать над вопросами, пока ты летал. — Осознав свою непредусмотрительность, Вивиана почувствовала себя глупой и беспомощной. — А я вместо этого витала в облаках. Чем бы ты поинтересовался, если был бы на моем месте?

Никогда почесал голову, балансируя на одной лапе.

— Ты говорила, что не поняла насчет волшебных животных. Может, тебе стоит уточнить?

— Хорошо. — Вивиана склонила голову и на мгновение задумалась, — Маленькая женщина, которую я считала феей, исчезла. Мерлин — великий и могущественный волшебник; когда я видела его в последний раз, он был маленьким мальчиком; в любом случае, и он ушел. А вот ты… ты понимаешь. Почему?

— Мне случалось получать более ясные вопросы, золотце. Потому я выскажусь на свой лад, а потом отвечу. Ты говоришь, что из нас двоих один — волшебное животное. Как такое может быть? Верно?

— Да, — согласилась Вивиана.

— В таком случае это ты, только и всего. Волшебное животное, золотце, — это ты. Не я. Ты можешь перевоплотиться в птицу. Ты думаешь, я могу превратиться в девочку? Нет, не могу. Я не могу развести огонь или открыть дверь. Мне очень нравятся всякие блестящие штучки, как и тебе. Только вот делать их я не умею. Мне приходится находить их, или красть, или выторговывать, что я и делаю. А эта твоя одежда? Мне нравятся пуговицы, но я не могу их застегивать. И расстегивать тоже.

— Что-то я не пойму, к чему ты клонишь.

— А ты попробуй. Это нетрудно. Люди — волшебные животные. Единственные настоящие волшебные животные. Спроси у своей лошади или любой встречной собаки. У тебя есть кошка?

Вивиана кивнула.

— Кошки ловят птиц, и мы ничего толком не можем с этим поделать — только улететь. Предположим, они попытались бы вместо этого ловить вас. Как думаешь, долго бы они протянули?